"Русские не боятся даже дьявола"

Дорога сделалась непроезжей даже для могучего полицейского джипа "Тойота-Фораннер". Склон с колючим кустарником круто уходит вверх. Рядом – граница с Македонией. Пилоты барражирующих над горами "Блэкхоков" частенько засекали в этих местах передвижения групп вооруженных людей. Через эти труднодоступные участки границы албанские боевики переправляют оружие. Много оружия, которое потом используется при разбойничьих налетах на македонские деревни.

Разыскать в непроходимых дебрях замаскированные бункеры, наполненные автоматами, ручными пулеметами, цинками с патронами, брикетами взрывчатки, минометными минами и прочим подобным "добром" – задача сотрудников отдела специальных операций региона Гниляны полиции ООН в Косово. Обнаружить и благополучно вывезти из леса, в котором в любой момент могут прозвучать выстрелы.

Ночь на Балканах начинается вдруг. Деревья, еще несколько минут назад подсвеченные лучами закатного солнца, стремительно погружаются в чернильную темноту. Но фонари включать нельзя – по ним запросто могут работать снайперы боевиков, засевшие где-нибудь на высоте. Они обстреливают всё, что покажется подозрительным, и патронов не жалеют.

В поисковой группе француз, американец и русский – капитан милиции из мурманского ОМОНа. До командировки в Косово ему довелось походить по горам Чечни. Каждый миротворец вооружен табельным оружием. Группу дополняют двое албанцев – проводники, жители горного селения. Проводники не скрывают своего страха, вздрагивают от каждого шороха и постоянно озираются по сторонам.

Наконец мы у цели, на ничем не примечательной поляне в горном лесу. Офицеры рассматривают клочок бумаги с нацарапанной на нем схемой и подробную карту, сделанную при помощи аэрофотосъемки. Потом начинают отмерять шаги от нескольких деревьев, определяя направление по компасу. После этого окончательно устанавливают зону поисков. Все работают молча, раздвигают заросли, разгребают опавшие листья, ветки, комья грязи и снега. И вот кому-то везет: удается нащупать край брезента. Брезент освобождают от дерна, и в середине поляны открывается неглубокая яма размером примерно 3 на 5 метров. Она аккуратно выстлана прорезиненной тканью и целлофаном и плотно заполнена деревянными и цинковыми ящиками. В них – патроны к автоматам Калашникова, ручным пулеметам, гранаты, выстрелы к гранатометам, толовые шашки... Албанцы шепотом подсчитывают, на сколько потянет содержимое лесного тайника. Получается, что на много.

Через несколько часов удается обнаружить еще три бункера. Утором на базу российского КФОРа въехали четыре "Тойоты" международной полиции ООН, загруженные тяжеленными ящиками с боеприпасами. Очередная операция по поиску оружия завершена.

Капитан милиции Дмитрий Милованов, помощник начальника штаба Мурманского ОМОНа в России, в Косово – заместитель начальника регионального отдела специальных операций полиции ООН:
"Тогда пришлось выезжать в горы очень спешно. Получили горячую информацию о заложенных тайниках. Надо было их найти, пока "товар" не переправили за кордон. Тут действует схема: сначала оружие и боеприпасы привозят ближе к границе и прячут. Потом увязывают во вьюки, грузят на лошадей и по горным тропам доставляют в Македонию. Сюда, в Косово, оружие главным образом поступает из Албании".

За время работы в Косово Дмитрию Милованову приходилось изымать оружие, задерживать вооруженных преступников, выступать в роли педагога и дипломата. То есть делать все то, что положено по статусу миротворца, и еще сверх того – то, что положено по статусу российского офицера, представляющего свою страну. "Нормальная работа" – так он сам говорит о своей балканской командировке.

С очередной группой российских миротворцев – офицеров милиции – капитан Милованов прибыл в Косово в декабре 1999 года. После недельного курса подготовки в учебном центре международной полиции ООН в Приштине его направили на работу в полицейское управление региона Гниляны, на юг Косово. Начинал свою миротворческую службу в патруле. По общему правилу все вновь прибывшие в миссию полицейские сначала работают патрульными – осваиваются, вникают в обстановку, показывают, на что способны.

В патруле Милованов проработал около двух месяцев, а затем был переведен в отдел специальных операций. В эту структуру попали еще два офицера из спецподразделений российского МВД: Александр Елисеенко из Калининградского ОМОНа и Сергей Котов из СОБРа ГУБОП. Кроме проведения операций по задержанию вооруженных преступников, рейдов в горы на поиски тайников с оружием, им поручили также расследовать фактически все происшествия, случавшиеся в отдаленных селах региона. Людей в международной полиции тогда не хватало, кроме того, жители сербских селений были настроены по отношению к полицейским из стран НАТО враждебно и доверяли только русским.

Времени на раскачку не было. Вскоре пришлось выезжать в заброшенное село, где были обнаружены трупы трех местных жителей – сербов. Сначала их пытали, а потом уложили на землю и убили выстрелами в затылок. Первыми на место происшествия прибыли Милованов и Елисеенко. Осмотрели сарай, где преступники мучили своих жертв, изъяли обнаруженные улики. Нашли след машины, которой пользовались преступники. Пришли к выводу, что это тройное убийство – дело рук банды албанских боевиков, которая время от времени отдыхала в этом заброшенном горном селе. Жители ушли оттуда, когда вооруженный конфликт был еще в самом разгаре.

Не дождавшись поддержки, два российских офицера, вооруженные лишь табельными "макаровыми", решили обыскать село сами. Проваливаясь в снег по пояс, осмотрели каждый дом. Удалось обнаружить лежки боевиков, на одной из них нашли коротковолновый радиопередатчик в рабочем состоянии. Видимо, боевики использовали его в качестве аварийного канала связи. Преступников тогда задержать не удалось – банда уже ушла через границу. Но кое-какую информацию о бандитах российские офицеры получили. И еще получили признание со стороны коллег и местных жителей. "А что бы вы стали делать, если бы застигли убийц в селе?" – допытывались коллеги. "Как что? Задержали бы и отправили бы в отдел", – последовал спокойный ответ. "Эти русские не боятся ни черта, ни дьявола", – стали говорить про них в полиции ООН.

Общаться с местными жителями – и с сербами, и с албанцами – сотрудникам отдела приходилось по самым разным поводам. Не обходилось и без сложностей. Иной раз серб, задержанный за совершение преступления, вдруг начинал требовать, чтобы русские его отпустили: мол, мы же славяне, православные, должны помогать друг другу.

Говорит Дмитрий Милованов:
"Особенно мне запомнился один парень. Мы его задержали с поличным за угон машины. Когда он увидел, что мы из России, стал буквально орать на нас. Дескать, оставьте меня в покое, разве не видите, что я серб! Ну и что из этого, спрашиваем. Как что, я ведь ваш брат, говорит, давайте-ка я лучше сяду в машину и уеду. Нет, говорю, я тебе не брат, тамбовский волк тебе брат. Будешь отвечать, как по закону положено, и сядешь ты не в украденную машину, а совсем в другое место. Ну, он видит, что номер не проходит, начал нас поносить – и предатели, и учекисты, и еще бог знает чего наплел. Вообще здесь любой ситуации могут придать политическую окраску. Албанца задерживаем – значит, мы антиалбански настроены, выступаем на стороне сербов. Потом уже, когда мы делом доказали, что для нас все равны, как-то страсти улеглись и работать стало проще. Но все равно приходилось очень внимательно следить за тем, что говоришь, кому, даже как на кого смотришь, чтобы потом не возникло никаких осложнений.
Мы постоянно ездили по району, знакомились с людьми, изучали местность. Находили и наносили на карту малоизвестные проселочные дороги и тропы. Потом это очень пригодилось".

В июле 2000 года руководством полиции ООН в Косово было принято решение об укрупнении отдела специальных операций, костяк которого составляли российские спецназовцы. Отдел увеличился до 8 человек. Из них трое русских (Милованов из Мурманского ОМОНа, Котов и Михайлов из СОБРа ГУБОП), двое французов – Тьери и Ленуа, немец Маркус, шотландец Роберт и американец Джеймс. Иностранные коллеги тоже имели опыт работы в полицейских спецподразделениях.

Тогда же для сотрудников подобных специализированных подразделений международной полиции ООН организовали зачетные стрельбы. Каждый стрелял из своего табельного пистолета. Россияне были несколько удивлены, что самая дальняя дистанция для стрельбы – 10 метров. Потом наступил черед удивляться иностранцам, когда русские установили мишень на расстоянии в 25 метров. Удивление стало еще большим, когда русские стали попадать. По зачетным упражнениям полиции ООН (нормативы для спецподразделений) лучшим тогда оказался собровец Сергей Котов, прозванный коллегами "Биг Кэт" (Большой Кот).

Теперь зона ответственности отдела значительно расширилась. Одним из первых серьезных преступлений, которое наши раскрыли по горячим следам, стало покушение на двух сербских священников. Сербы ехали в машине по лесной дороге и были обстреляны. Оба получили тяжелые ранения. Офицеры подняли свои "лесорубные связи", в результате чего на следующий день рано утром отдел в полном составе выехал в албанскую деревню с обыском. Обыскивали дом бывшего бойца УЧК ("Армии освобождения Косово"). Дмитрий Милованов нашел под лестницей "калашников" с наполовину заполненным магазином. Владельца автомата арестовали и отправили в следственный отдел для дальнейшего разбирательства. Как выяснилось позже, в священников стреляли именно из этого автомата.

Вспоминает Дмитрий Милованов:
"Отношения с коллегами сложились у нас просто замечательные. Понимали друг друга с полуслова. Большую роль сыграло, что мы все прошли школу спецподразделений, пусть и в разных странах. Когда начали работать, все признали необходимость проведения специальных занятий-тренировок. Отрабатывали взаимодействие при входе в дом, во двор, при задержании преступника в помещении, на улице, в машине и многое другое. Каждый старался поделиться своим опытом и учился".

Планировал и проводил занятия капитан российской милиции Дмитрий Милованов. Тренировались до изнеможения. Занятия проводили в заброшенных селах. А перед началом тренировки по задержанию приходилось поневоле проводить и сугубо практические занятия по разминированию – в домах запросто могли оказаться настоящие мины. При распределении обязанностей между участниками операции роль "волкодавов" – тех, кто проводит силовое задержание, – обычно отводилась россиянам Котову и Милованову, которым не было равных в рукопашном бою.

Первый случай, когда ОМОНовцу из России пришлось воспользоваться своими навыками рукопашника, вскоре представился. На проселочной дороге джип, в котором ехали Милованов и Елисеенко, остановили жители сербской деревни. Оказалось, что их односельчанин, здоровенный 25-летний бугай, устроил дикий пьяный дебош. Избил несколько человек до полусмерти, на местном кладбище в исступлении разбивал могильные памятники. Соседи попрятались по домам, и надо же, как повезло – полиция как раз мимо проезжает. Полицейские направились в деревню. Их проводили к дому местного хулигана, откуда неслись громкие выкрики. Елисеенко отправился за переводчиком, а Милованов остался у ворот дома. Поначалу офицеры надеялись, что, увидев полицейский джип и людей в форме, дебошир протрезвеет и успокоится. Но события стали развиваться по-другому.

При виде полицейской машины из домов потянулись местные жители, им стало интересно, чем все кончится. Дебошир тоже заметил полицейского и односельчан у своей калитки. Это на него подействовало как красная тряпка на разъяренного быка. Он выскочил из дома и, выкрикивая угрозы, пошел на милиционера. Тот даже не шелохнулся, лишь спокойно попросил не шуметь. Это разозлило парня еще больше. Он схватил валявшуюся у крыльца жердину и бросился на Милованова, стараясь угодить ему в голову. Закричали женщины. Что произошло дальше, никто так и не понял. Просто вдруг парень полетел в одну сторону, а его дубина в другую. А когда приземлился, его рука оказалось в крепком болевом замке. На время дебошир утратил дар речи. В этот момент к калитке уже подбегал Александр Елесеенко, которому успели сообщить, что "русскому полицайцу проломили голову". Однако он увидел, что целый и невредимый Милованов, не торопясь, надевает наручники на поверженного противника. Хулигана отправили в отдел. Его соседи, убедившись, что полиция ООН (в лице двух русских милиционеров в частности) в состоянии наводить порядок, написали заявления, дали подробные свидетельские показания. Дело окончилось судом и обвинительным приговором. После этого происшествия авторитет "капитана Дмитрия" и остальных российских милиционеров, работающих в регионе, укрепился еще больше. А у жителей деревни вошло в привычку говорить разгулявшимся односельчанам: сейчас вызовем Дмитрия! Или: сейчас позвоним русским, они быстро вас утихомирят.

Узнав об этом случае, немецкие и американские коллеги задавали Дмитрию один и тот же вопрос: "Почему ты не стрелял? Ведь твоей жизни действительно угрожала опасность! Надо было застрелить негодяя – и дело с концом, закон был полностью на твоей стороне". Милованов в ответ лишь улыбался и пожимал плечами – мы применяем оружие лишь в самом крайнем случае.

Был еще эпизод, когда российский миротворец не стал нажимать на спусковой крючок, хотя и получил приказ стрелять на поражение. В албанскую деревню прибежали дети, игравшие около кладбища, и рассказали, что видели, как какая-то девушка-албанка направила пистолет на двух работников миссии ООН (они чинили линию связи неподалеку) и заставила их лечь на землю лицом вниз. Сказала, что застрелит, если будут шевелиться. Об этом немедленно сообщили в полицию.

...Девушка с пистолетом в руке маячила между надгробиями как привидение. Она была явно не в себе. Прокричала полицейским, чтобы уезжали, а то убьет заложников. Освобождать заложников вызвали сотрудников отдела специальных операций. Первым делом "специальцы" – так называли Дмитрия и его коллег местные жители – начали выяснять, что собой представляет особа, захватившая заложников, и каковы ее требования. Удалось выяснить, что она до недавнего времени работала переводчиком в миссии ООН. Выяснилось также, что один из сотрудников отдела – американец – знал ее по прежней работе. Односельчане ничего предосудительно о ней сказать не могли. Все были потрясены ее поступком и не могли найти ему никаких логических объяснений. Посовещавшись, "специальцы" решили начать переговоры. Роль переговорщика взял на себя американец, а остальные тем временем должны были подобраться со стороны кладбища.

Составили план, распределили роли. Расположились таким образом, чтобы ветер дул в сторону сотрудников, скрывающихся за надгробиями. Американский полицейский начал свою партию. Беспрерывно увещевая свою знакомую, он стал медленно приближаться к ней. Причем заходил таким образом, чтобы она оказалось спиной к группе захвата, в первых рядах которой был мурманский ОМОНовец Милованов. Обращенные к ней слова девица воспринимала с трудом, постоянно водила пистолетом, направляя ствол то на распластанные на земле тела заложников, то на переговорщика. Чтобы продемонстрировать свои добрые намерения, американец медленно снял с себя бронежилет, отстегнул и положил под ноги кобуру с пистолетом. "Специальцы" тем временем подбирались все ближе и ближе. Когда расстояние сократилось метров до 20-ти, пришлось залечь. Американец все просил девицу успокоиться, уговаривал положить оружие на землю.

В это время у Милованова в наушнике миниатюрной оперативной рации раздался голос начальника местного полицейского участка, полицейского из США:
– Дмитрий, ты хорошо ее видишь?
– Да, хорошо.
– Какое между вами расстояние?
– Около 20-ти метров.
– Я тебе приказываю стрелять ей в голову, я знаю, ты отличный стрелок и попадешь с первого выстрела. Я приказываю: стреляй!

Как позже рассказывал сам Дмитрий, подобный приказ его несколько обескуражил. По его мнению, такой необходимости не было:
"Я решил потянуть резину. Переговоры еще не исчерпали себя. Я заметил, что она начала как-то задумываться, замедляться. А начальник местной полиции все жужжал в ухо: стреляй, стреляй! Тогда я ему ответил, что как сотрудник отдела специальных операций я ему не подчиняюсь, подобный приказ мне может отдать лишь начальник регионального управления. Чувствую, он злится, шипит мне опять: ладно, сейчас тебе прикажет твой начальник, готовься к стрельбе. А наш переговорщик все ближе, ближе к ней подходит... Тут он, видимо, какое-то неловкое движение сделал, и она р-раз – передернула затвор. Патрон уже в стволе. Теперь одно легкое нажатие на спусковой крючок, даже если бессознательно нажмет, и все – выстрел. Но американец все-таки ее заговорил, убедил положить пистолет на землю. Только она его опустила, как я рванул вперед, и со мной все ребята. Я схватил ее в охапку, а кто-то из ребят моментально подобрал и разрядил ее пушку".

Обошлось без стрельбы. Выяснилось, что когда незадачливая "террористка" узнала о решении родителей выдать ее замуж, то так расстроилась, что решила покончить с собой. Купила на рынке пистолет и пошла стреляться на кладбище. Случайно встретила там двух ооновцев-связистов. Почему-то это ее взбесило. Был момент, когда хотела сначала их застрелить, а потом и себя.

Обезвреженную террористку отправили под охраной в больницу. В госпиталь увезли и переживших серьезный стресс связистов. А "специальцы" поехали к себе на базу – у них было полно других дел. Любопытно, что потом благодарность от руководства международной полиции "за высокий профессионализм, проявленный в операции по обезвреживанию опасного преступника" получил тот самый начальник местного полицейского участка, требовавший стрельбы.

В настоящее время кроме Дмитрия Милованова в отделе специальных операций региона Гниляны работают еще два российских спецназовца, которые заменили своих коллег, уехавших в Россию. Сегодня это Сергей Чернышов (СОБР ГУБОП) и Максим Павлов (Волгоградский СОБР). Отдел по-прежнему считается "русским". Недавно кроме международных полицейских в отдел поступили сотрудники местной полиции Косово – КПС (Косовская полицейская служба), развивающейся под эгидой миссии ООН. Россиянам поручили обучить молодых коллег основным действиям по устранению массовых беспорядков. Офицеры начали с главного, по их мнению, – с установления строжайшей дисциплины. Никаких опозданий на службу, никаких нарушений формы одежды, никаких пререканий и споров. Кому не нравится – до свидания! Составили четкое расписание занятий, учебный план. В программу также были включены занятия по физической подготовке. За первые недели занятий из 40 кандидатов отсеялись 30. Но зато оставшиеся стали гордиться своей подтянутостью, выправкой, принадлежностью к группе настоящих профессионалов. Своих русских учителей они уважают безгранично. Милованову и его коллегам посыпались предложения от руководителей других отделов провести курс обучения сотрудников. Звонят из разных районов Косова и просят: пришлите нам русских.

Начальник отдела, американец, так оценил работу Милованова и его товарищей: "Я искренне завидую российским боссам Дмитрия и тех больших парней, которые работают здесь вместе с ним. Черт побери! Как бы я хотел иметь у себя в Штатах, в моем полицейском департаменте, хотя бы одного из этих ребят. Тогда у нас можно было бы провести большое сокращение, и мы бы сэкономили чертову прорву денег".

Несколько дней назад косовская командировка капитана милиции Дмитрия Милованова закончилась. Он вернулся домой. К ордену "Мужества", полученному Дмитрием за выполнение задач в Чечне, за время работы в Косово добавилось еще две медали "За доблесть", медаль ООН "За службу миру" и почетная медаль НАТО (!), которой Милованов был награжден за успешные операции по изъятию оружия.