Моськи, насилующие в мозг

Как ни противно произносить словосочетание "Идущие вместе", но события развиваются таким образом, что никуда не денешься. В понедельник известный писатель Владимир Сорокин и его "подельники" будут в очередной раз допрошены на предмет обвинений их в распространении порнографии.

До сих пор я говорил о бессмысленности рассуждений о том, что есть порнография применительно к художественным текстам современных литераторов, в чьем словарном багаже обсценная лексика заняла подобающее ей место, будучи естественной реакцией на то, как живой народный язык был выхолощен и распят при коммунистическом режиме. Совершенно ясно, что творчество Юза Алешковского, Владимира Сорокина, Виктора Пелевина, Венедикта Ерофеева и т.д. давным-давно внесено на скрижали современной русской прозы и обсуждать их тексты с точки зрения нормативности русского языка столь же актуально, как обвинять Пушкина в искажении лексического наследия Ломоносова или Державина.

Если наивные юноши и девицы из "путинюгенда", лихо выполняющие социальный заказ кремлевских политтехнологов, в русской филологии не смыслят, во что я готов поверить, то уж руководители этого семейного предприятия – братья Якименко, судя по текстам, размещенным на их сайте, вполне серьезно консультируются с профессионалами. Они даже слышали о Клоде Леви-Строссе, не говоря про Чернышевского...

Из программной статьи г-на Якименко, напечатанной в ответ на выступления известного журналиста Д.Быкова в "Собеседнике", становится ясной суть претензий лидера "ИВ" к писателям-концептуалистам. Оказывается, новоявленным блюстителям нашей нравственности не нравится вовсе не сама проза писателей, отказавшихся пользоваться эвфемизмами. Нет, ребята хотят, чтобы современная русская проза продавалась в секс-шопах, с упреждающими надписями. Почему? Да там, в этих книжках, бяка: едят кал, сплошь извращения, и – о ужас! – кого-то насилуют прямо в головной мозг...

Наше дело – правое. Мы – новые комсомольцы-тимуровцы, переводящие бабушек через дороги и (чему я лично ни секунды не верю) заботящиеся об обитателях российских детских домов и богоугодных заведений, а также пикетирующие посольства бывших республик свободных. Так мы боремся за народную душу, которую пытаются осквернить проклятые развратники.

Помимо полнейшей филологической и общекультурной беспомощности, о которой я даже говорить не буду (ну что спорить с глумливым невеждой, пишущим такие открытые письма), и популистского фиглярства (г-н Якименко переплюнул в своей плохо завуалированной тоталитарной риторике даже Жириновского), тут прослеживается тенденция, о которой и речь. Кто же на самом деле стоит за этим семейно-общественным всенародным (4 тысячи, что ли) почином? Только ленивый не поймет: бывшие сотрудники того самого заведения, которое расшифровывалось как Комитет Государственного Благочестия.

Чем всегда отличалось это тайное ядро большевистской партии? Чутьем, выдержкой и фантастической способностью к мимикрии. Кроме того, "конторе" всегда была свойственна поразительная квазирелигиозная сознательность. Как сам социалистический строй был пародией на христианство – но неудачной, ибо все, что делается во имя абстрактного Человека, оборачивается его нивелировкой до вполне конкретного стадного животного, – так и нынешние попытки властей обрисовать некие очертания "национальной идеи" носят черты тоталитарного мышления. Неоткуда, стало быть, иного занять, не народились еще начальники, которых у Мавзолея в пионеры не принимали.

Ничего нового господа в черных костюмах с "нравственным законом внутри" и красивым портретом на пузе придумать не могут. Только апеллируя к великим классикам позапрошлого века, "Идущие..." могут сохранить видимость серьезности. Список им знаком со школы. На щите по-прежнему Пушкин, Толстой, Достоевский, ну еще прибавился запрещенный Совдепией Бунин...

Как ведется полемика "Идущих..." с современными писателями? Им ставится в пример не только отсутствие обсценнизмов в "прижизненных изданиях классиков", – их лично обвиняют в тех извращениях, о которых те пишут.

Но все прекрасно понимают, что не такой идиот этот Вася Якименко, чтобы думать, будто реальная личность писателя и его героя есть некое тождество. Стало быть, лидеры "ИВ" выполняют вполне определенные (видимо, при Советах недовыполненные или вновь возрождаемые) функции.

Зачем этот полуфашистский якименковский бред понадобился именно сейчас? Ведь очевидно, что настоящая, неприкрытая порнография льется со страниц коммерческих изданий и телевидения девятым валом и никакие издания Сорокина не покроют миллионной ее части. Я думаю, что такого количества, мягко говоря, эротических передач, как в нашей стране (не на кабельном телевидении, а на общедоступных каналах), нет нигде в мире. Тем не менее прокуратура занимается уголовным преследованием писателя, чьи опусы теперь прочтут именно благодаря усилиям пропрезидентского "движения".

В чем тут дело? Меня все время просят ответить на какие-то конкретные вопросы, сделать выводы, не оставлять многоточие. Попробую очень тезисно.

Первый вопрос, возникающий при обычном разговоре: есть ли в сочинениях Сорокина элементы порнографии? Ответ – нет и не может быть по определению. Порнография и художественный текст – две вещи несовместные. Задача порнографии только одна – вызвать ответную эротическую реакцию. Почитайте любой текст Сорокина и попробуйте после этого помастурбировать... С другой стороны, если трактовать порнографию как любое описание полового акта, где происходит оргазм, эякуляция и пр., мы, как в том анекдоте про Вовочку, "всю физику х...ми забросаем". Тогда вся проза Сорокина – сплошная порнография.

Но тогда и вся любовная лирика Серебряного века – если рассматривать ее в поэтике XVIII века – тоже, однозначно, порнография.

Сорокин пользуется литературными приемами, лежащими вне контекста того искусства, которое обращено "к народу" как потребителю pulp fiction. Сорокинская проза – чистый концепт, его тексты мета-литературны, это совершенно иной взгляд на действительность, чаще всего это анти-литература. Рассматривать его прозу вне понимания того, зачем и как это написано, столь же бессмысленно, как слушать додекафоническую музыку и задаваться вопросами, почему Моцарт не писал, как Шенберг, или, глядя на картины Сурикова, поражаться, почему существует Пикассо и вообще абстрактная живопись.

Кстати, именно таким образом в России заставили целые поколения смотреть на искусство, а чем все закончилось, мы прекрасно помним. Художникам, которых Хрущев назвал "пидорасами", повезло, они прославились благодаря людоедской наивности вождя. Но не забудем, что до этого десятки творцов, уничтоженных комиссарами, вошли в пантеоны мучеников самого страшного в истории человечества режима. История учит только тому, что ничему не учит.

Вывод второй: если пошла кампания против порнографии – рано или поздно жди ее полнейшей легализации. С моей точки зрения, это не страшно, но вот согласится ли с этим моя мама – не уверен. Действительно, покуда лишь кучка интеллектуалов пишет и свободно публикует наполненные не легализованной лексикой произведения, можно говорить, что прилюдный посыл тетеньки в трамвае на три веселых буквы может закончиться в милиции. Через десять лет ни один уважающий себя депутат в Думе не обойдется без словаря живого русского языка под редакцией какого-нибудь из нынешних "писателей-уголовников".

Это не то чтобы плохо, а все ж: матерок в общественных местах звучит противно, его функция заметно деформируется, переходя из области эмоционально окрашенной речи в самую что ни на есть агрессивную фазу. Русский мат куда более агрессивен, чем практически легализованный английский, многие выражения куда более жестки, что связано с традициями криминальной истории нашей страны, особенно в прошлом веке. Представьте себе, к примеру, Жириновского, на полном серьезе кроющего трехэтажным с экрана телевизора своих любимых американцев. Брррр...

То есть усилия "ИВ" кончатся тем, чем заканчиваются любые инициативы кагэбэшников, – новым витком насилия, если не внешнего, то внутреннего.

Третий вывод самый простой: все это делается разнообразными якименками, естественно, не для рейтингов или денег (вернее, не только для этого). Просто так фишка сейчас лежит: "православие, самодержавие и народность" – лучшее снотворное для постсоветской культуры, зашедший в полный тупик.

Лидер "ИВ" признается, что чуть ли не писал сам иконы и ненавидит Церетели с его монстрами. То-то и оно, что хитро сделанным "конторщикам" не хочется повторять ошибки своих предшественников, всех этих Железных Феликсов и Ежовых, и душить все живое на корню. Сегодня этакий лобовой подход не актуален. Но поскольку все же как-то надо выполнить функции цензуры, стоит найти ту нишу, в которой безопасно лаять, как знаменитая моська. И вот слоны найдены – это писатели, которые матерятся! и не скрывают этого! и описывают ту правду, которую наши "вместе идущие" рассказывают друг другу только под одеялом в период гормональных обострений...

Но оголтелый лай мосек на слонов не приостановит поступь последних. Никакая комсомольская риторика не поможет. Скоро физически вымрет поколение, способное вызвать в прокуратуру крупного представителя русской прозы – и все идущие ощутят, куда на самом деле их вели.

Ну а если мосек к тому времени натаскают и укомплектуют в крупные стаи, соделается в родном Отечестве та "тишь да благодать", от которой как раз и предостерегают романы "Голубое сало" или "Лед". И мало никому уже не покажется.