Дразнящее и манящее раздевание

Увидеть стриптиз – и умереть! В ряду соблазнов, таившихся за "железным занавесом", это чуждое нашему обществу "буржуазное явление, унижающее женщину" стояло чуть ли не на первом месте. Интересно, какое количество строителей коммунизма мужского пола лелеяли в душе эту мечту? Но лишь самые отважные, вырвавшись наконец за рубеж (по турпутевке или в командировку), наплевав на "облико морале" и рискуя на всю оставшуюся жизнь стать "невыездными", решались посетить какой-нибудь стрип-клуб. И только бравые бойцы невидимого фронта безбоязненно наслаждались "безобразным зрелищем" – а где же еще улавливать морально неустойчивые души, как не в "гнезде разврата"? Истории об увиденном, обильно сдобренные пикантными подробностями, под страшным секретом рассказывались самым проверенным друзьям. Человек, вкусивший запретного плода, долгие годы ходил в героях.

Впервые описание стриптиза я прочел в книжке трех веселых авторов (Горчакова, Поженяна и Аксенова) "Джин Грин – неприкасаемый": "Стриперша" дразняще медленно расстегивала на спине пуговицу верхней половины бикини. "Гориллы" жадно подались вперед. Кое-кто, в ком сильнее заговорила горячая кровь неаполитанских или палермских предков, привстал. Один "горилла" судорожно глотнул. У другого слюна, пузырясь, потекла по вороненому подбородку... Какой-то мафиози бросил к напедикюренным ногам женщины, бившейся в пароксизмах симулированной страсти, свернутую трубочкой пятидолларовую бумажку. Пример оказался заразительным. Со всех сторон посыпались зеленые трубочки...". Стоит ли говорить, что мы, советские подростки, зачитывались этой увлекательной книжкой, а уж данный отрывок вообще затерли до дыр, водя по каждой строчке потными пальчиками. Зато о стриптизе у нас сложилось правильное представление: это зрелище демонстрируется в грязных притонах и предназначено исключительно для бандитов ("горилл"), наркоманов и прочих язв капитализма. Ну а сценой "полуживого", то есть кинематографического, стриптиза мы все наслаждались в "Бриллиантовой руке": "Невинова-а-атая я-а-а! Он сам пришел!".

Потом случилось то, что и должно было в конце концов случиться – в СССР началась перестройка, "железный занавес" рухнул. Мутный вал "истинных демократических ценностей", к которым мы почему-то отнесли не достижения в области свобод и прав человека, экономики, науки и т.п., а то, что совпропаганда именовала (иногда даже справедливо) "отрыжкой капитализма", накрыл Россию. Те, кто не имел из-за недостатка финансов возможности посетить капстраны, получил возможность приобщиться к "сексуальной революции" на экранах телевизоров с помощью привезенных "оттуда" видеокассет. Само собой, по сравнению с хард-порно стриптиз выглядел по-пионерски целомудренно. Но зато наконец стало ясно, что он собой представляет. Некоторым понравилось; многие разочаровались. Спустя еще какое-то время насладиться раздеванием под музычку стало возможным не покидая пределов отечества. Многочисленные заведения с обнажающимися в танце девочками (и мальчиками) открылись и у нас. И выяснилось, что стриптиз может быть красив, а может быть отвратителен и пошл – всё зависит от качества заведения и мастерства исполнителей. Как сказал в незабвенные советские времена один партийный работник, заставивший в голом виде танцевать на столе пожилую супругу после лекции "Их нравы": "Правильно нам говорили: мерзкое это явление!".

Но как бы кто ни относился к стриптизу, он существует. И, скорее всего, существовать будет уже всегда – так же, как и проституция, к которой он имеет лишь косвенное отношение. В отличие от проституции, древнейшей профессией стриптиз не является – появился он лишь в конце XIX века, и его родиной считается Франция. Первый сеанс стриптиза состоялся в знаменитом парижском кабаре "Мулен Руж". Однако никакой заслуги хозяев "Красной мельницы" в этом нет. Девочки, которые там танцевали, традиционно демонстрировали зрителям остававшиеся неприкрытыми кусочки тела между трусиками и чулками. Так было до 9 февраля 1893 года, когда студенты художественных училищ отмечали в "Мулен Руж" окончание сессии. В самый разгар веселья две девицы запрыгнули на стол и под звуки музыки стали медленно раздеваться, пока не остались в костюмах Евы. Звали их Манон Лавиль и Сара Браун, а зарабатывали они тем, что позировали начинающим художникам и скульпторам. Студентам представление понравилось; зато поборники нравственности, которые зачем-то забрели в веселое заведение, вызвали полицию. Пионерок стриптиза упрятали за решетку, кабаре оштрафовали. Студенты бурно протестовали против буржуазной закрепощенности; имели место даже схватки с полицией, в ходе которых один студент был убит. Но эта жертва не стала напрасной – запрет на стриптиз был отменен.

В чем же все-таки заключается притягательная сила стриптиза? Ведь дело здесь не только в банальной "обнаженке", пусть даже и под музыку. Сексологи и психологи говорят, что стриптиз хорош тем, что выполняет нереализуемые в обыденной жизни запросы зрителей. Во-первых, стриптиз (по-английски "strip" – "раздеваться", а "tease" – "дразнить") оживляет ранние сексуальные фантазии, делая их более наглядными, более образными и почти ощущаемыми. Во-вторых, служит сексуальным допингом, поскольку в нем содержатся элементы вуайеризма – "подглядывания", которые способствуют сексуальному возбуждению. В-третьих, зрители невольно отождествляют себя с партнерами стриптизерш, что также заставляет их возбуждаться. В-четвертых, у определенного числа людей возникают мазохистские эмоции, поскольку они как бы участвуют в розыгрыше сцен отвержения стриптизерами сексуальных домогательств. Наконец, в-пятых, стриптиз несет так называемый оргиастический заряд, поскольку это коллективное зрелище заставляет практически каждого зрителя почувствовать себя участником сексуальной оргии.

Какие бы мотивы ни заставляли людей ходить на стрип-шоу, это явление прочно вошло в нашу действительность. И, может быть, даже стало частью культуры. Во всяком случае, поп-культуры (простите за невольный каламбур).