Охотники за шайтанами

База Ямадаева расположена в Гудермесе. В этом втором по величине городе республики все реже звучат выстрелы, а сами жители называют его "чеченским Парижем". Конечно, до европейской столицы Гудермесу пока как до Луны, но изменения к лучшему здесь налицо. Ваххабитам путь в Гудермес заказан.

"Yтро": Сулим, как сегодня складывается ситуация в республике?

Сулим Ямадаев: На мой взгляд, сегодня в Чечне навели порядок на 90 процентов (я имею в виду конкретно борьбу с бандитами). Более спокойная обстановка на равнине. Сейчас военные комендатуры ушли в горы, их на равнине заменили внутренние войска – не знаю, что получится... Возможно, боевики попытаются дестабилизировать ситуацию в равнинных районах. Плюс ко всему – проведение референдума. Народ взбудоражен.

Со стороны шайтанов идет охота на амнистированных, под видом федералов они забирают и убивают людей. Единственный выход в этой ситуации – усилить охрану сел, контролировать убывающих и прибывающих людей. Не формально, на блокпостах, а действенно. Тогда ситуацию можно будет изменить. А пока остается много нерешенных проблем.

В Чечне осталось два главных шайтана – Шамиль Басаев и Аслан Масхадов. Есть еще несколько арабов, например Абу аль-Валид – тоже шайтан, но не такой авторитетный. Чеченцы не верят ему, поэтому у него в банде много дагестанцев. Главное – убрать двоих главных шайтанов, и ситуация изменится. Эту задачу нам необходимо решать вместе – чеченцам и всем структурам России. Мы ее решим, но на это нужно время.

Наша рота особого назначения Минобороны России совместно с другими структурами работает и по первым лицам с той стороны. Ротой командует мой старший брат Джабраил. Я – замкоменданта республики, мы работаем и со стрелковыми ротами комендатур Курчалойского, Ножай-Юртовского, Гудермесского и других районов. Есть взаимодействие – значит, будет и результат. Главное – есть понимание, что положить конец бандитизму и нейтрализовать главарей можно только при помощи самих чеченцев.

Мы неделями, месяцами работаем в горах, лесах. Мы взяли в руки оружие и должны навести порядок. Я уверен, что это мы должны сделать сами. Возьмем, к примеру, Веденский район. Сколько сюда необходимо перебросить военных? Тысячи. Сколько единиц техники, сколько топлива, сухпайков и всего-всего? Надо задействовать космическую разведку. Всё это и происходило. А эффект? Нулевой. Плюс ко всему, отношение населения. Федералы слабо разбираются, кто прав, а кто виноват. Они устраивают сплошные проверки, зачистки. Мы же работаем в Ведено избирательно, потому что знаем: в этом конкретном доме сидит шайтан, а его сосед не виноват. Мы не трогаем невинных, а дом шайтана перевернем и найдем схрон или бункер. Мы работаем тихо, различным составом в зависимости от задачи, мелкими группами или отрядом на собственном транспорте. Единственная проблема – с техникой нормальной в Минобороны плохо. А в остальном – оружии, боеприпасах и прочем – недостатка нет. Мы работаем при минимальных расходах с максимальным эффектом.

"Y": Вы говорите о времени, необходимом для нейтрализации лидеров экстремистов. Но операция в Чечне продолжается уже четвертый год, а того же Басаева до сих пор не настигло возмездие...

С.Я.: А кто сказал, что эти шайтаны находятся только в Чечне? Здесь вообще много непонятного. Например, амиры находятся вне пределов республики. Амиры ваххабитов из Гелдыгена, Новой Жизни Курчалойского района, главари ваххабитов из Цоцин-Юрта находятся в Назрани, часть – в Хасавюрте. Это точная информация. Они выходят в сопредельные с Чечней районы, переправляют в Чечню деньги, заказывают теракты, руководят действиями на расстоянии. Периодически появляются на короткое время в Чечне, но отдыхают и лечатся за пределами республики. И нельзя сказать, что административная граница не перекрыта. Но кто переправляет шайтанов в Чечню и обратно – вот вопрос. Это продажные люди в погонах. Вот ситуация: один брат – амир ваххабитов, а второй – водитель прокурора. Один плохой. Другой – хороший. Но здесь так не бывает – чеченец брата всегда будет прикрывать. Родственники бандитов должны быть под наблюдением и тем более не должны служить в силовых и правоохранительных органах. В любом случае контакты должны отслеживаться. Ведь через таких людей к шайтанам утекает информация.

"Y": Что можно ожидать от лидеров экстремистов в канун и во время проведения референдума?

С.Я.: Во время референдума в республике будут находиться наблюдатели, журналисты. И не исключено, что тот же Масхадов попытается организовать провокацию. Предел мечтаний – попытка захватить какой-либо населенный пункт (село) на сутки-двое. Дальше они действовать не могут. Шайтаны хотят показать свою силу перед наблюдателями. Но мы и работаем для того, чтобы лишить бандитов возможности реализовать свои планы.

"Y": Какими силами в реальности обладают Масхадов и Басаев на данный момент?

С.Я.: По моим данным, у Масхадова находится до 500 человек; у Басаева, возможно, примерно столько же людей. Но они могут собрать больше за счет "резерва".

"Y": Какие операции вашего подразделения во взаимодействии с другими структурами можно назвать наиболее эффективными?

С.Я.: Об этом лучше всего знают в РОШе. Мы хорошо работаем с силами МВД. В частности, во второй половине прошлого года два раза удачно действовали в Ведено совместно с республиканским ОМОНом подполковника Мусы Газимагомадова. Там были серьезные боестолкновения. К сожалению, у нас были потери. Но главное, что удалось достичь четкого взаимодействия, есть взаимопонимание.

Мы работаем вместе с подразделением Минобороны, которым командует Герой России Саид-Магомед Какиев. Под Ведено был уничтожен полевой командир Арапханов – в этом бою мы потеряли убитыми троих и ранеными четырех бойцов. Еще одно столкновение произошло у одного из зданий в самом райцентре. Мы жили в заброшенных домах; боевики ночью попытались напасть на одну из групп наших бойцов, но сами попали в засаду и были уничтожены в упор. Итоги того боя шайтаны очень хорошо знают – за несколько минут были уничтожены семь и ранены тринадцать бандитов.

У нас есть хорошие результаты совместной с ФСБ и армейской разведкой работы по Ножай-Юрту, Грозному, Гудермесу, станице Шелковской, но о подробностях я пока говорить не могу. Никто нам не чинит препятствий, идет полезный обмен информацией и ее отработка. С марта 2002 г., когда мы встали в строй, число уничтоженных бандитов идет на сотни. За этот период мы изъяли около 500 единиц оружия, ликвидировали много схронов. Каждый день – подчеркну: каждый – наши бойцы уходят на задания. Наша работа спланирована на три месяца вперед, так что без дела не останемся. В нашей роте есть свой начальник разведки, поток информации огромен.

В ту, первую войну я начал воевать в 21 год, совсем пацаном, стал "бригадным генералом" в 23 года. Я лично знаю Басаева, Масхадова, планировал вместе с ними действия, принимал решения. И поэтому мне сегодня легче. Я знаю, как они мыслят. Ставлю себя на место врага, представляю, что бы сделал я. Это позволяет просчитывать шаги.

Костяк нашего подразделения – те парни, которые еще в 98-м воевали со мной против ваххабитов. Они пришли в роту не из-за денег. Сегодня мы хотим одного – чтобы Чечню контролировали не арабы или шайтаны из-за рубежа. Мы должны жить нормально, вместе, как прежде. Ведь нам никто не запрещал молиться и быть мусульманами. А сегодня пришел какой-то ублюдок и заявляет: "Надо воровать ингуша или русского, они – неверные". У шайтанов свои цели, свое толкование Корана. Мы не хотим этого. Да, в первую войну я думал, что воюю за свободу Чечни. Но потом получилась такая "мирная жизнь", что не дай Аллах врагу. Творился ужас...

"Y": Не так давно под гарантии Кадырова сдалась очередная группа боевиков из Ножай-Юртовского района Чечни...

С.Я.: Они хотят быть амнистированными, это нормально. Но я лично с большой настороженностью отношусь к таким людям. Амнистия еще ничего не значит. Да, если человек придет к нам, будет проверен, проявит себя в операциях в горах – тогда одно дело. А так я не беру в свое подразделение амнистированных. У нас нет непроверенных людей. В любом спецназе свои законы. У нас жесткая дисциплина, идут постоянные тренировки. Мы не можем позволить себе расслабиться. С другой стороны, в нашем подразделении существует взаимопомощь: ни один боец, у которого бедная семья, не остается без помощи – помогаем продуктами, деньгами по возможности. У нас настоящий коллектив. Раненого бойца сами доставляем в госпиталь, помогаем родственникам добраться в госпиталь, будь то Моздок, Ростов или Волгоград.

"Y": В минувшем году случилась трагедия с захватом заложников в Москве и чудовищный акт террора в Грозном. Каким образом банда Бараева смогла подготовить такую акцию в Чечне, переправить оружие в столицу России?

С.Я.: Эта акция не готовилась в Чечне. Это для шайтанов было бы слишком рискованно. Я говорил, что территория Ингушетии, Дагестана вовсю используется бандитами. Как они возят деньги? Их сопровождает прикрытие. Как вывозят раненых из Чечни? За деньги. Здесь есть продажные скоты, по-другому назвать трудно таких людей. Это и чеченцы, и дагестанцы, и ингуши, и русские. Он работают на два фронта. Один факт: в Веденском районе кое-кто в милиции, в стрелковой роте платит ваххабитам. Это знают многие.

Что касается теракта в Грозном, нам уже известны некоторые данные на этот счет. Идет оперативная работа. А расчет их был прост – военные "КамАЗ-таблетку" не будут досматривать на блоках. И план удался. Тем более у террористов были нормальные на первый взгляд документы – пропуска и удостоверения. Кто посмеет остановить машину ФСБ, МВД, прокуратуры, Минобороны?

А выходит, что надо проверять всех и без всяких скидок. Меры надо ужесточать, иначе новые теракты принесут много крови. В кабинах сидели смертники-славяне? А что удивительного? В джамаатах вххабитов находится много русских, принявших ислам. Это выходцы из Краснодара, Ставрополя, Волгограда, Астраханской области. Поверьте, и в самой Москве ваххабитов, в том числе и чеченцев, хватает. Это пятая колонна. Такие люди в любое время могут получить задание от своего амира и прибудут в Чечню или другое место, чтобы выполнять "джихад". А пока их накачивают чтением литературы, молитвами.

Многие проходили обучение на горных базах. Взять хотя бы двоих амиров в Шелковском районе – оба русские, один из них Смирнов (Абдул-Малик). Они натворили очень многое. А среди наемников в Чечне кого только нет. Вот в 1998 г., когда ваххабиты напали на Гудермес, нам удалось уничтожить около 250 бандитов. Большинство – дагестанцы, в основном ногайцы. Были кабардинцы, осетины, русские, украинцы, наемники из Карачаево-Черкесии, арабы. Были и чеченцы. В общем, всякие – белые, черные, рыжие, бородатые... Командовали ими Бараев, Абдул-Малик, Абдурахман и братья Ахмадовы. Ваххабитов спонсировал Абу Умар. Эти отморозки не признавали наших святых, не признавали даже пророка Мохаммеда. Они рвались к власти и прибрали к рукам почти всю Чечню. Единственный район, куда они боялись сунуться, – это Гудермес. Мы обороняли свой родной город, хотя нас было в 20 раз меньше, чем ваххабитов. Нам помогала своя разведка – мирные жители. А Масхадов трусливо выжидал, чья возьмет, он просто боялся. Мы держались до конца и были готовы умереть. Когда зажали ваххабитов и уничтожили их подкрепления на подходе к Гудермесу, они попросили о переговорах, выслав парламентеров – Арсанова, Басаева.

Уже сейчас я понял, что совершил ошибку – нельзя было тогда останавливаться в войне с ваххабитами, надо было уничтожить их базы, главарей. Многие проблемы мы могли решить еще несколько лет назад. Ведь после разгрома шайтаны затаились в Урус-Мартане, зализывали раны, не показываясь в городах. Хаттаб, Абдурахман были готовы покинуть Чечню. Но Басаев и Арсанов выступили на стороне ваххабитов, поддержав их в республике.

"Y": Угрозы Басаева в отношении России – это дежурные слова, или за ними можно ожидать новых жестоких действий?

С.Я.: Во время захвата заложников в Москве в Чечне наблюдалась следующая картина. Шайтаны было воспрянули духом, а также их пособники в силовых структурах республики и легализованные бандиты. Родственники боевиков говорили: "Вот сейчас посмотрим, что будет". Они ожидали второго Буденновска – переговоров, коридора, какого-то соглашения. А все вышло по-другому. Шайтанов в Москве уничтожили, и это стало сильным ударом.

Мы же были готовы ко всему. В частности, наши подразделения имели свой план действий. Наши люди были готовы вылететь в Москву, идти на штурм и спасать заложников. Но мы готовились и к другому сценарию – если бы колонна с шайтанами шла в Чечню с журналистами или депутатами, мы бы не пустили их сюда. Второго 95-го или 96-го года им не удалось бы повторить. Для нас не авторитет Басаев или Бараев. Мы накажем этих шайтанов.

"Y": Масхадова нельзя причислить к ваххабитам. Тем не менее, сегодня он действует с ними в одной связке...

С.Я.: Он оказался у них в заложниках. По его каналам деньги, поступающие в Чечню, идут ваххабитам.

Масхадов считает себя действующим президентом, но люди его не переваривают, считая главным виновником этой войны. У Масхадова был реальный шанс встретиться с Путиным, когда последний был премьер-министром и когда войска только входили в Чечню. Он его не использовал. Аслан не только бездействовал в отношении террористов, но вообще промолчал. Мы предлагали ему ударить по ваххабитам, когда они полезли в Дагестан в 1999 году. Бесполезно.

"Y": Некоторые российские СМИ обвиняют братьев Ямадаевых во всех грехах – захвате заложников, торговле людьми и прочих преступлениях. Кто и что стоит за такими наездами?

С.Я.: Это заказ, рассчитанный на людей, слабо представляющих, что происходит в республике. Мы знаем, кто организует эти нападки. Пусть хоть один человек с 94-го года скажет, что Ямадаевы захватили людей и получили за это деньги. Если такое было, я готов сесть на нары. Но сотни людей и прежде всего сами чеченцы, побывавшие в зинданах, знают, как мы вытаскивали заложников из ям, наказывали бандитов.

Вот пример – был такой злодей Салавди из Мескер-Юрта, который похищал людей. Выкрал парня из Дагестана, потребовал $1,5 млн. Родственники похищенного обратились ко мне. Бандита, разъезжавшего на "Лексусе", обвешанного оружием, мы взяли. Заложника освободили. Был изъят арсенал Салавди – четыре АПС "Стечкин", снайперское оружие и многое другое. Еще один шайтан – Умар из Шали – был задержан нашими бойцами и был наказан. Или вот почему к Бараеву переметнулся Ризван Читигов по клике "Американец"? Он был в "спецназе" СНБ Ичкерии, до этого он учился пять лет в Америке, а в ту войну разъезжал на танке с американским флагом. Любил красть людей – хобби такое. Читигов и его люди взяли в заложники одного жителя Ингушетии, гостившего у меня, захватили на дороге между Аргуном и Джалкой. Освобождение этого человека стало для меня делом принципа. К поискам подключился и Ахмад-хаджи Кадыров, люди собирали деньги на выкуп. Мы искали похитителей. Ими оказались Читигов и его друг – рыночник "Черный Султан". Они пользовались поддержкой Гелаева. "Султана" мы взяли зимней ночью на трассе у Черноречья. Шайтан вытащил гранату, но взрываться вместе с нами передумал – душонка слабая оказалась. Затем удалось освободить и заложника. Посредником выступил еще один полевой командир Али Димаев (ликвидирован в ходе спецоперации федеральных сил. – О.П.). Через него мы передали "привет" Читигову, пообещали, что займемся и им. Читигов после этого ушел под крыло Бараева.

"Y": Читигов до сих пор скрывается в горах и, по некоторым данным, готовит новые акции. Именно у уничтоженных читиговских боевиков были найдены инструкции по изготовлению ядов и отравлению источников питьевой воды...

С.Я.: Это опытный шайтан, учился в США, владеет компьютером, средствами связи. Кстати, в Америке учился и Хаттаб. Я считаю, что они там не просто высшее образование получали. Читигов постоянно выходит на связь с зарубежными абонентами. Он работает на зарубежные спецслужбы, выполняет зарубежные заказы. В этом нет ни для кого секрета в Чечне.

"Y": В Чечне должен состояться первый референдум в истории республики. Как Вы лично относитесь к этому событию?

С.Я.: Отношение одно – наконец-то чеченцы смогут принять нормальную человеческую конституцию, выбрать законные органы власти, включая президента. Это станет прорывом и пойдет республике только на пользу. Власть должна существовать, отвечать за свои действия и заниматься восстановлением хозяйства. Ведь сегодня для жителей не существует никаких гарантий безопасности. Референдум поможет определиться, многое станет ясно. Для меня нет сомнений, что большинство жителей выступают за вхождение в состав России. И референдум, и предстоящие выборы окончательно закроют вопрос о "легитимности" Масхадова. Будут ограничены и финансовые поступления бандитским структурам и террористам.

Другой вопрос – передача полномочий представителям Чечни. Этот процесс уже начался, хотя бы на примере МВД республики. Самое главное – нужно исключить из силовых структур продажных людей, только тогда можно будет навести порядок. Это очень важный вопрос. Ведь те амиры, которые продолжают воевать, имеют своих людей в милиции. Или запугивают их, угрожая убить близких, или покупают. Бывает, что людей вербуют шантажом. И люди вынуждены оказывать шайтанам услуги. Есть в органах и идейные пособники, но их не так много.

В любом случае, черный 96-й год не должен повториться. Мы будем защищать свою родину до конца. Слава Аллаху, Путин – не Ельцин и не Черномырдин. Да, мы несем потери в Чечне, но это неизбежно. Поверьте, что жертвы среди мирных жителей и специалистов могли быть еще больше. "Норд-Ост" – яркий пример того, что с террористами разговор невозможен.

Беседовал Олег Петровский

Фото Юрия Тутова