Безумие как способ выживания

В списке имен представителей русского художественного авангарда есть имя, которое оказалось незаслуженно отодвинутым в тень. Если про Малевича, Кандинского, Шагала знают практически все, то о Сергее Ивановиче Калмыкове слышали лишь те немногие, кто специально интересуется изобразительным искусством двадцатого века. Однако есть надежда, что ситуация изменится с выходом в свет книги известного израильского писателя Давида Маркеша "Белый круг", которая посвящена жизни и творчеству Сергея Калмыкова.

На днях Маркеш встретился с российскими журналистами и рассказал о своей новой книге. "Белый круг" – книга в жанре биографического романа. Работа над ней находится в срединной стадии, однако уже намечена дата публикации первых глав: они увидят свет осенью в журнале "Октябрь". Совместно с Фондом им. С.И.Калмыкова готовятся съемки одноименного фильма, который будет повествовать о творчестве художника.

По словам Маркеша, фигура Калмыкова привлекла его своей незаурядностью и мощью таланта. Писатель отзывается о нем как об универсальном художнике, который с высоким мастерством работал в манере абстракционизма, но в то же время создавал прекрасные портреты и пейзажи. В беседе с журналистами Маркеш рассказал о любопытном факте, свидетельствующем о признании таланта художника еще в юности. В 1910 г., во время обучения в Петербургской художественной школе Е.Н.Званцевой, Калмыков нарисовал картину "Купание красных коней". Эта работа была высоко оценена учителем молодого художника Петровым-Водкиным, который вскоре представил публике свою знаменитую картину "Купание красного коня". После этого Калмыков заявил: "На этом красном коне наш милейший Кузьма Сергеевич изобразил меня! Да! Да! В образе томного юноши на этом знамени изображен я собственной персоной! Только ноги коротки от бедра. У меня в жизни длиннее. В этом вся соль купания красного коня".

Калмыков – один из немногих представителей Серебряного века, доживших до конца шестидесятых годов. В 1918 г. он уехал в Оренбург, а в 1935-м переселился в Алма-Ату. Маркеш считает: останься Калмыков после революции в Петербурге – вряд ли бы он смог спастись от преследований новой власти.

Одна из черт Калмыкова, на которую обращает внимание Давид Маркеш в своей книге, – его поразительная работоспособность. Художник вел аскетический образ жизни, посвятив всего себя творчеству. Его ежедневным рационом на протяжении многих лет была булка белого хлеба и бутылка молока. Живя впроголодь, Калмыков целыми днями работал и оставил после себя более полутора тысяч картин, эскизов, театральных афиш, рисунков и набросков. В Оренбурге он делал эскизы костюмов и афиш Оренбургского театра и цирка, в Алма-Ате рисовал афиши для Академического театра оперы и балета.

Творчество Калмыкова было нездешним цветком на ниве соцреализма, не находившим понимания ни у чиновников от искусства, ни у публики. Но Калмыков меньше всего зависел от общественного мнения. Он говорил, что работает не для современников, а для далеких потомков. Сам себя художник торжественно именовал магистром цветной геометрии, гроссмейстером волнистых линий и линейных искусств, гением 1 ранга Земли, Вселенной и ее окрестностей. Экстравагантные наряды и парадоксальное поведение сделали Калмыкова своеобразной достопримечательностью Алма-Аты.

Сергея Калмыкова многие считали сумасшедшим, и дни свои он закончил в психбольнице. Однако Давид Маркеш придерживается мнения, что умопомешательство было всего лишь маской художника, благодаря которой ему удалось уцелеть в пору страшных репрессий и гонений, когда многие его коллеги по цеху либо эмигрировали, либо попали в застенки. Разыгрывая безумие, Калмыков мог заниматься искусством, которому посвятил всю свою жизнь.

Хочется надеяться, что "Белый круг" станет романом, который откроет для многих творчество талантливого современника Малевича и Шагала.