Фрид сумел сделать то, что удается очень немногим

Его знаменитые постановки пришлись на то время, когда СССР объявлял все популярные жанры музыкального искусства, от джаза до расцветшего на Западе мюзикла, пережитками гнилой буржуазной идеологии. Особенно раздражались в идеологическом отделе ЦК на несчастный мюзикл, и максимум вольности, позволительной с точки зрения тогдашнего Минкульта, возглавляемого одиозной, хотя вовсе и не чуждой естественным радостям жизни Фурцевой, воплощала оперетта. Это и понятно – уже не тоскливая в глазах большинства классика, хотя и не страшный "западный" джаз и поп.

Однако умным людям работать в сухом академическом стиле было невмоготу. Приходилось выкручиваться, поскольку искрометные довоенные комедии Александрова со товарищи в период обострения "холодной войны" и усиления сталинской предсмертной тирании (начало карьеры Яна Фрида как раз пришлось на это время) получили "волчий билет" и надолго легли на полку. Вплоть до середины 50-х на экраны выходили исключительно ленты, где персонажи обсуждали перспективы "светлого пути" советского государства.

Но уже в 1955 г. Ян Фрид, на волне антисталинских перемен снимает одну из самых запоминающихся картин того времени – шекспировскую "Двенадцатую ночь", наполнив ее звездами театр и кино, доселе игравшими в мутных идеологизированных агитках. Этот фильм своим роскошным видеорядом и яркой игрой актеров затмил любимых "Кубанских казаков" и, по сути, заново открыл дорогу мировому комедийному наследию на отечественном экране.

Вместе с тем хрущевское десятилетие, будучи, по сути, реакцией на страшное время, не давало простора для веселья, и режиссер был вынужден заниматься идеологией. Фильмы того времени – "Дорога правды" (1956); "Балтийская слава" (1957); "Чужая беда" (1960); "Весенние хлопоты" (1964) – мало что сообщат почитателям творчества мэтра.

Яну Фриду понадобилось добрых 20 лет, чтобы пробить брешь в стене запретов на музыкальное кино, и в 1977 г. на экраны вышла одна из самых любимых картин брежневской поры – "Собака на сене", подарившая оглушительную славу Михаилу Боярскому и Маргарите Тереховой.

В кинематографе любой страны не так много лент, которые составляют так называемый "новогодний блок". Вписаться в него – несбыточная мечта всякого мало-мальски честолюбивого режиссера. Яну Борисовичу Фриду это удалось, и даже не единожды.

Успех Фрида на поприще музыкального кино, до сих под с огромным трудом прививающегося на родной ниве, в первую очередь – в замечательном подборе актеров и работе с ними. Фрид был мастером зажигать звезды. Помимо музыкального чутья и огромной любви к мировой комедийной классике, режиссеру удавалось разглядеть в известных актерах подчас дремлющий сатирический потенциал, заставить их талант сверкать новыми гранями. Это величайшее искусство, высший режиссерский пилотаж – научить драматических артистов, вовсе не прирожденных клоунов, играть так, чтобы публика валилась на пол от смеха. В кино именно комедиографы занимают верхние строки пантеона великих – а Яну Фриду удалось еще и сплавить жанры, что ставит его имя в один ряд с самыми значительными фигурами отечественного кинематографа.

Кроме того, трудно даже представить, какую неравную борьбу с идеологами пришлось вести этому человеку в попытках сделать легитимным то, что сегодня, на фоне тотального прорыва на экран разнообразной попсы, воспринимается как архаика. И стоит обратить внимание, насколько деликатно относился Фрид к тому материалу, с которым работал, – его постановки можно уже назвать классическими, хотя для своего времени это было и смело и ново.

Это художник прожил долгую жизнь, его биография заслуживает отдельного исследования, мы же выражаем ему свою благодарность и уверенность в том, что имя этого человека навсегда сохранит его замечательное наследие.