Нефтяной сапожник без бензиновых сапог

Когда произносят слово "Иран", моментально возникают две ассоциации. Первая – "аятолла и даже Хомейни"; вторая – нефть. Разведанные запасы "черного золота" в Иране составляют 130 млрд баррелей, или порядка 13% от общемировых. Иранская квота нефтедобычи в рамках ОПЕК равна 3,6 млн баррелей в сутки (14,6% суммарной квоты стран-членов картеля); реально ежедневно добывается не менее 4,2 млн баррелей. В среднесрочных планах Тегерана – довести производство нефти до 5,5 млн баррелей в сутки. Что касается более отдаленной перспективы, то, с учетом прогнозов роста мирового спроса на энергоносители, ОПЕК предполагает увеличить к 2020 г. физический объем своего предложения на нефтяном рынке в 2,1-2,2 раза. Так что при неизменности доли Ирана в этих поставках за ним "резервируется" 7,5-7,9 млн баррелей в сутки.

Иран экспортирует не только сырую нефть, но и нефтепродукты. Но вот парадокс: при таком изобилии сырья стране не хватает самого, пожалуй, важного производного продукта – бензина. Ежедневные потребности в нем составляют 55 млн л, а собственное производство – только 38 миллионов. Дефицит покрывается за счет импорта (в последние годы – в основном из Туркмении; небольшие поставки осуществляются также из Азербайджана). При этом на внутреннем рынке благодаря государственным дотациям бензин отпускается потребителям по сверхнизким фиксированным ценам – 8-10 центов за литр. Между тем себестоимость производства 1 л бензина на иранских нефтеперерабатывающих заводах (НПЗ) составляет в среднем 25 центов, а зарубежные закупки обходятся в 40-50 центов за литр. Нетрудно подсчитать, что ежегодно государство теряет на этом $4,1-4,9 млрд, в том числе $2-2,5 млрд на импорте.

Частично импорт бензина финансируется за счет экспорта других нефтепродуктов (но не сырой нефти – это отдельная статья бюджетных доходов). Однако то и дело возникают ситуации, когда выделяемых средств не хватает и возникает реальная угроза перебоев в снабжении. Последний раз такое наблюдалось в ноябре. Тогда министр нефти Ирана Бижан Намдар Зангене заявил, что деньги на импорт бензина кончились, и потребовал от меджлиса (парламента) в срочном порядке утвердить законопроект о кредите в размере $500 млн, чтобы столь важные закупки не прекратились. К тому моменту министерство нефти уже израсходовало на эти цели из собственных фондов "лишние" $800 млн и на большее, по словам Зангене, было не способно. Министр также призвал усилить государственный контроль за распределением и расходованием бензина. Еще он отметил, что те инвестиционные проекты, которые в настоящее время его ведомство осуществляет в области нефтепереработки, при нынешних темпах роста потребления бензина в Иране "не могут сыграть особой роли в решении проблемы импорта этого вида топлива".

Нефтеперерабатывающая отрасль Ирана действительно крайне нуждается в капиталовложениях. Необходимо как строить новые предприятия, так и реконструировать старые, оборудование на которых уже давно морально и физически устарело. Негативные последствия такого положения выражаются, кстати, не только в нехватке топлива, но и в экологических проблемах. Бензин и мазут, выпускаемые на иранских НПЗ, содержат большой процент примесей (серы, свинца). Их использование ведет к ухудшению окружающей среды, что особенно остро ощущается в крупных городах.

Впрочем, в ближайшие годы ситуация, возможно, изменится. Иран – во многих отношениях "социалистическая" страна. В частности, по примеру бывшего СССР, его экономическое развитие определяется государственными пятилетними планами, носящими директивный характер. В очередную пятилетку Иран вступает в марте текущего года. Так вот, в качестве составной части нового пятилетнего плана правительством принята программа развития нефтеперерабатывающей промышленности, предполагающая строительство новых и модернизацию существующих НПЗ. Программа, надо сказать, довольно амбициозная. Ее стоимость – $8-10 миллиардов. Найдутся ли такие средства? А если найдутся, то как обойти препоны, которые чинит Вашингтон? Они ведь касаются не только зарубежных инвестиций в нефтегазовую отрасль Ирана (пресловутый закон Д'Амато), но и вообще ввоза в страну высокотехнологичного оборудования. Все это заставляет многих аналитиков усомниться в осуществимости указанной программы. Официальный же Тегеран выказывает решимость достичь намеченных целей, не жалея ни сил, ни денег. Каковы же конкретно эти цели?

Совокупное производство нефтепродуктов планируется довести к 2009 г. до 2,2 млн баррелей в сутки против 1,6 млн в настоящее время. При этом производство бензина должно увеличиться более чем в два раза, а его доля в общем объеме продукции НПЗ – возрасти с нынешних 15% до почти 23%. Это позволит существенно ослабить зависимость от импорта данного продукта. Разработчики программы не исключают даже, что надоевшая зависимость будет полностью преодолена.

В то же время долю тяжелых нефтепродуктов (прежде всего мазута) в отраслевом производстве предполагается планомерно сокращать. Сейчас она составляет 31% (свыше 500 тыс. баррелей в сутки). К концу пятилетки этот показатель должен снизиться на ныне действующих НПЗ в 4-5 раз, а на тех заводах, которые будут строиться, выпуск тяжелых нефтепродуктов вообще не планируется. В перспективе Иран намерен полностью отказаться от использования мазута в производстве электроэнергии, переведя свои тепловые станции на природный газ. Тут надо сказать, что хотя газом страна богата не менее, чем нефтью (по его запасам Иран занимает второе место после России), местная газовая индустрия остается относительно слабо развитой, и для исправления этого положения власти прилагают немало усилий.

Отказ от мазута продиктован, в первую очередь, экологическими соображениями. Кроме того, отдельные меры предусматриваются для улучшения качества нефтепродуктов, снижения в них доли примесей. В программе развития нефтеперерабатывающей промышленности Ирана экологический аспект вообще сравним по своей значимости с задачей избавления от бензинового импорта. (Согласимся, что нация начинает задумываться над тем, чем же, собственно, она дышит – в буквальном смысле слова, – лишь тогда, когда достигает определенного уровня "зрелости". Россия сегодня, к сожалению, такой зрелости не демонстрирует.)

Громадье планов Ирана не может не завораживать. Дело остается за "малым" – выполнить то, что записано на бумаге. В этом контексте интересны появляющиеся с завидной регулярностью сообщения о возможной оттепели в отношениях между Тегераном и Вашингтоном. Нельзя исключать и повторения в той или иной модификации "ливийского варианта". Все очень быстро меняется в "Pax Americana": сегодня – несущее звено оси зла, завтра – вызывающий доверие партнер. Как говорил Коробейников: "Живем, знаете, как на вулкане... Кинутся тогда люди искать свои мебеля, а где они, мебеля?". Чтобы не оказаться на обломках гарнитура генеральши Поповой, есть смысл действовать до того, как в Иране начнется всеобщая сутолока инвесторов.