Россияне беззащитны перед кризисами

"Yтро": Способен ли закон "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" в нынешнем своем виде способствовать снижению рисков вкладчиков?

Борис Федоров: Я был и остаюсь скептиком в отношении вопроса о законе по страхованию вкладов физических лиц. Данная схема не предотвращает кризисов в банковской системе. Ни в одной стране она никого и никогда не защитит от кризиса. Государству приходится либо выкупать долги банков, либо давать им банкротиться. Единственная цель предлагаемого страхования – не допустить, чтобы обманутые вкладчики ходили по улицам и требовали соблюдения своих прав.

С моей точки зрения, рынок заключается в том, что ты делаешь выбор и потом сам отвечаешь за последствия принятых решений. Если какие-либо лица вкладывают в ненадежные банки и теряют свои деньги, то это их вина. Некоторые выбирали "Тибет" и "МММ", а я вот, например, туда не вкладывал. Возникает вопрос: почему, если я не шел в "МММ" и прочие "Чары", я должен выкладывать свои деньги, чтобы этим людям выплатили потерянное? Это первый вопрос, и на него никто ответа не дает. Получается такое вот обязательное страхование – та же автогражданка: если человек не попадает в аварии и готов платить наличными, то почему он должен платить за всех? Это насилие над здравым смыслом.

Идею страхования вкладов пробили коммерческие банки, причем исключительно для того, чтобы уменьшить долю "Сбербанка" на рынке частных вкладов. Тогда скажите честно: "Мы лоббируем интересы определенных банков", что и так достаточно очевидно. В значительной степени этот закон можно свести к простой мысли, что все вкладчики во всех банках глупые, они всегда такими останутся, и поэтому мы с них будем драть эти деньги, чтоб они еще и помалкивали. Вместо того, чтобы побуждать наше население заниматься самообразованием, пропагандировать финансовую грамотность, культуру инвестиций через телевидение, через СМИ, мы всем говорим: вам не надо думать, вы уже застрахованы, тупо идите и вкладывайте.

И, наконец, если у нас есть проблема страхования вкладов, то хочется спросить: а кто отвечает за то, чтобы банки не банкротились? Банкам дали всевозможные лицензии, за ними следит такое учреждение, как Центробанк, в котором работает 90 тыс. сотрудников. У меня такое впечатление, что на каждого коммерческого банкира у нас приходится по одному сотруднику ЦБ. И мы после этого еще делаем систему страхования? Сегодня мы просто расписываемся в неспособности решить текущие проблемы.

"Y": Что необходимо сделать для ликвидации монопольного положения "Сбербанка" на рынке розничных банковских услуг и, прежде всего, на рынке частных вкладов? Возможно ли это в ближайшее время в принципе?

Б.Ф.: Никакого монопольного положения Сбербанка на рынке нет. Есть неспособность частных банков работать с клиентами. Я бы хотел напомнить еще раз, что в 1993 г. доля Сбербанка на рынке составляла 43%, но потом, после развалов структур типа "МММ" и дефолта 98-го, она выросла до 80% с лишним. Сейчас она снова снижается. Люди продолжают доверять Сбербанку. На сегодняшний день проблемы надежности банков нет, так как нет кризисов. Каждый год Сбербанк теряет 5% доли на рынке частных вкладов; как минимум еще 3 года, и мы вернемся до уровня в 50%. Что надо делать? Работать! Проблема в том, что государство любит поговорить о монопольном положении Сбербанка, а с другой стороны, заставляет Сбербанк бесплатно осуществлять операции по обслуживанию государства (в том числе по военным пенсиям, по той же пенсионной реформе, по содержанию убыточных филиалов в отдаленных регионах), что оценивается от нескольких сотен миллионов до миллиарда долларов в год. Фактически Сбербанк государству дает субсидию. Это неправильно; это проблема, а не какое-то монопольное положение банка. Поэтому я, как член наблюдательного совета Сбербанка, больше волнуюсь за то, что у нас останутся самые бедные клиенты, а хорошие клиенты уйдут к другим банкам. Надо стимулировать развитие банковской системы, а не кивать на Сбербанк. Банкам нужно самим работать, тогда и будет результат.

"Y": По данным ЦБ, с начала года объем привлеченных российскими банками иностранных кредитов возрос с $5 млрд с лишним до $13 миллиардов. Чем можно объяснить такой резкий всплеск?

Б.Ф.: Во всем мире трубили, что в России снизился отток капитала. Но если внимательно посмотреть на цифры, можно увидеть, что он остался точно таким же. Просто увеличился приток и те же самые кредиты. Очевидно, что все идет по возрастающей. Прошлый год был отмечен резким ростом таких заимствований, все наши крупные компании, и в первую очередь "Газпром", уже множество раз выходили с займами. Сейчас пошел уже второй и третий эшелон компаний. Это связано с благоприятной конъюнктурой.

Что такое $13 млрд и $5 млрд? Представьте коммунистический Китай, в котором 80% людей живут в абсолютной нищете, но страна привлекает иностранных инвестиций и кредитов в разы больше, чем мы.

Другое дело, что во всем есть цикличность, и если в нашей экономике будет финансовый перегрев, условно говоря, фондовый рынок дойдет до 1000 пунктов по индексу РТС, то я, как человек, переживший много кризисов, буду обеспокоен. Но пока я не очень волнуюсь по поводу этих $13 миллиардов.

"Y": Существует мнение, что рост иностранных инвестиций, наблюдаемый в последнее время, – не что иное, как реинвестирование вывезенных ранее капиталов. Согласны ли вы с этим?

Б.Ф.: Если иметь в виду инвестиции с Кипра и прочих офшоров, то на 3/4 это наши деньги. Ясно, что для российских бизнесменов, привыкших к очень высокой доходности, положить деньги в западный банк под 1-2% – как ножом по сердцу. А в России достаточно много возможностей, особенно на фондовом рынке. Думаю, ничего страшного в этом нет. Наш ЦБ вводил жесткие валютные ограничения, никогда никому лицензии особо не выдавал, но никогда никого особенно и не ловил. Де-факто это происходит. Я считаю, что это существенная часть инвестиций в России и, в общем-то, это позитивный процесс, ничего плохого.

"Y": Как бы вы прокомментировали ситуацию, складывающуюся сегодня вокруг пенсионной реформы? Можно ли говорить о просчетах ее авторов?

Б.Ф.: Ну, если вы называете это просчетами... Я называю это провалом. При таких провалах в цивилизованных странах уходят в отставку не только авторы, но и те, кто выше на ранг, а то и на два-три. Это полный коллапс. То, что сегодня сделано, выходит за все рамки формирования цивилизованной политики. Как можно с пенсиями играть в такие игры!

Что-то уже переведено в пенсионные фонды, и хотя это небольшие суммы, но фондовый рынок уже взбодрился. Но никого это не волнует. Кто-то уже начал перечислять деньги; теперь перечислять перестанут, эти деньги где-то пропадут, обманутыми окажутся все инвестиционные компании, которые занялись пенсиями. Это позор. Не просчеты, а позор! И авторы этой системы, те, кого мы знаем поименно, и те, кого не знаем, должны все вместе подать в отставку.

"Y": В последнее время ведутся активные разговоры о формировании пирамиды на рынке недвижимости. Насколько, на ваш взгляд, они обоснованы?

Б.Ф.: Совершенно очевидно, что в таком городе, как Москва, на определенные виды недвижимости цены росли и будут расти.

Весь рынок недвижимости у нас абсолютно нецивилизованный, монополизированный, коррумпированный, непрогнозируемый. Когда люди рассказывают, сколько объектов недвижимости или площадок под недвижимость контролируется родственниками Лужкова, это пугает. Я не против того, чтобы все инвестировали и вкладывали, но ясно, что в Москве эта возможность дается только вполне определенным людям.

У нас явно и неспроста (что подтверждают эксперты) поджигаются исторические здания, и виновных никогда не будет. Завтра Кремль сожгут, еще что-то. Почему бы не перестроить Большой театр...

Наш рынок недвижимости весьма и весьма странный, но к утверждению, что он непременно рухнет, как финансовая пирамида, я отношусь скептически. Думаю, у этого рынка еще есть год-другой для развития. Спрос на недвижимость огромный, деньги в Москве – гигантские.

Хотя некоторые проекты вызывают опасения. Под наибольшей угрозой находятся большие здания. Я вообще не понимаю людей, которые покупают себе квартиры на 30-м этаже. Это же просто опасно. Учитывая недавние события вокруг аквапарка и ряд других случаев, когда обваливались лестницы и пр., я бы как инвестор не вкладывал деньги в такие дома. Хотя другие люди могут придерживаться иных точек зрения.

"Y": С чем, на ваш взгляд, связано то обстоятельство, что практика IPO ( IPO – Initial Public Offering – первоначальное публичное предложение акций) в России до сих пор не получила заметного развития?

Б.Ф.: Дело не в практике IPO, а в компаниях, которые либо готовы, либо не готовы к размещению. Мы прошли много этапов развития – сначала все акционировалось, приватизировалось, а потом были кризисы. И вот только последние 4 года все более или менее стабильно развивается. На сегодняшний день, я думаю, в стране есть как минимум 50 компаний, которые работают над тем, чтобы стать публичными. Вопрос в том, когда, как говорится, будет "нажата кнопка", и тогда они будут появляться как грибы.

Да, действительно, таких компаний до сих пор мало, действительно многие оказались не готовы, на что есть причины. Однако все мы видим, как растет фондовый рынок, и если вы, как владелец компании, чувствуете, что он подрастет еще, то вы, естественно, хотите выйти с IPO на пике. Именно поэтому компании ждут.

У многих не готова документация по тем стандартам, которые нужны для IPO. Есть и другая проблема: компания уже 2-3 года активно работает, и у нее появляется слишком завышенная самооценка. Например, вы считаете, что ваша компания стоит $5 млрд, а вот рынок говорит, что она стоит $100 миллионов. В нашей стране владельцы (они же, по существу, и менеджеры), вообще говоря, великие люди, прошедшие огромную школу, своим трудом всего добившиеся. Эти люди просто-напросто смотрят, сколько стоит аналогичного рода компания на Нью-йоркской фондовой бирже, и говорят: что вы мне предлагаете в 10 раз меньше? – забывая при этом, что мы не в Америке.

Правда, я полагаю, что сейчас формируется нечто вроде пузыря: компании готовятся-готовятся, а потом пойдет по 2-3 IPO в квартал. Надеюсь, это начнется уже в текущем году. Я знаю о большом количестве желающих разместиться, видел списки потенциальных кандидатов, которые уже находятся на разных стадиях готовности. Думаю, мы на пороге больших свершений.

"Y": На днях вы заявили о своем согласии войти в совет директоров торговой компании "Седьмой континент". Чем вызвано такое решение?

Б.Ф.: Ежедневно в той или иной стране мира открывается новый магазин. У нас супермаркеты составляют лишь 15% розничного товарооборота, что в разы меньше, чем в Европе. А значит, этот сектор должен расти. С моей точки зрения, это интересно.

"Y": Почему государство затягивает либерализацию рынка акций "Газпрома"?

Б.Ф.: Потому что оно, к сожалению, концентрируется на самых разных проблемах: выборы в Думу, выборы президента, формирование правительства... Сейчас, например, у нас много безработных министров. При этом есть группа представителей правительства, которые считают, что одним из важных моментов было бы увеличение государственного участия в предприятиях. Хотя я не считаю, что в этом есть практический смысл. Они говорят, что так надежнее, мол, если сделать 50% + 1 акция, то проблем вообще не будет. Но мы-то понимаем, что и при нынешнем раскладе в 99,99% случаев ничего не случится. Но бюрократы думают по-другому. Их не интересуют ни капитализация, ни дивиденды, ни цена акций. Их интересуют бюрократические вещи: кто с кем, для чего, кто кого.

Поэтому я подозреваю, что задача закрепления за государством контрольного пакета "Газпрома" существует, и она реальна. Я бы, конечно, этого не делал, но если хоть таким образом будут сняты оковы с рынка акций "Газпрома", то это было бы хорошо и помогло всему фондовому рынку России.