Благотворительность по-российски

Благотворительность в России имеет давнюю историю. В начале 90-х годов прошлого столетия эта история получила продолжение после 70 лет забвения. Правда, теперь благотворительные фонды более ассоциируются с таким понятием как "отмывание капиталов". Поэтому, когда в редакцию "Yтра" пришло информационное письмо из Центра гуманитарных программ (ЦГП) с просьбой помочь детям, бывшим заложниками в Беслане, мы решили сначала навестить эту организацию, чтобы выяснить, что она из себя представляет.

Все дело в процентах

Маленький офис какого-то академического института с мудреным названием затерялся в тихих двориках на юге Москвы. Место не престижное, но именно здесь обитает ЦГП. В дальнем углу коридора на втором этаже комната – это и есть Центр. Обстановка скромная, если не сказать бедная. Хотя червячок сомнения все еще гложет – вдруг все-таки "отмывают", а скромность для вида.

Собственно, с этого животрепещущего вопроса и началось наше общение с руководителем ЦГП Михаилом Лаврухиным. "Нет, – говорит Михаил, – не "отмываем" и даже не "откусываем". Оказывается, еще один способ неплохого заработка для всевозможных благотворительных фондов – "откусывание" от суммы платежа 3-5% на вполне законных основаниях. По закону РФ "О благотворительной деятельности", фонд имеет право забрать на поддержание своего существования до 20 % (!) от полной суммы платежа.

Есть еще один способ, позволяющий благотворительной организации получать средства на собственные нужды, – прямые пожертвования благотворителей, где прямо в платежном поручении черным по белому указывается: на нужды фонда. Сразу видно, кто и сколько фонду дал. При условии прозрачности отчетов об использовании средств этот путь наиболее честный. Им ЦГП и пользуется.

"Так что же с отчетами?" – был наш следующий вопрос. "Мы долго думали, – сказал руководитель ЦГП, – как сделать так, чтобы наши жертвователи знали, как расходуются средства. С появлением сайта судьбу каждого платежа можно отследить по нему, а отчет о целевом расходовании средств, с заверенными копиями всех документов, мы отправляем жертвователю по почте. Готовы предоставить всю первичную документацию по первому требованию". С этими словами Михаил начинает доставать папки с документами и показывать: "Вот, смотрите, пришла такая-то сумма, и вот она полностью ушла на закупку медикаментов".

Нынешнее законодательство не позволяет фондам заниматься предпринимательской деятельностью или вкладывать деньги. Поэтому, кроме пожертвований, средства на свои нужды взять неоткуда.

Избирательная благотворительность общества

Российское общество в лице части компаний готово к осуществлению благотворительности. Условно эти компании можно разделить на две категории. Для первой благотворительные проекты стали хорошим средством пиара. Те, кто поддерживает собственный престиж с помощью благотворительных акций, стараются сделать их публичными.

Анонимные благотворители, как правило, не преследуют целей что-то получить взамен своих пожертвований, а действуют от чистого сердца. ЦГП возможностей для пиара своих вкладчиков не имеет, поэтому обращаются туда только те, кто жертвует деньги не с целью пошуметь. Отношения с благотворителями, как правило, складываются надолго. Некоторые сами выходят на Центр, других приходится искать самому Центру. В последнее время большая отдача идет от сайта.

Как поведал Михаил, в то же время, российское общество очень избирательно в отношении, кому следует помогать. Например, на лечение взрослого человека денег почти не дают. На ребенка с нерусской фамилией средства найти тоже непросто.

Еще один подводный камень связан с нашим законодательством в налоговой сфере. Ребенок, за которого проплачивается лечение или покупка медикаментов, становится после этого... должен бюджету. А все из-за того, что полученные таким образом лечение и медикаменты трактуются налоговым законодательством как "материальная выгода". Не заплатит ребенок с суммы налог в размере 13%, так обратят взыскание на родителей, а если и у тех взять будет нечего, будут описывать имущество ребенка.

Решается эта правовая коллизия просто гениально. Если чиновник в налоговой инспекции человек нормальный, то требовать уплату долга от благотворительности не будет. Вот такие правоотношения по-русски. Кстати, некоторые фонды стараются не "стучать" в налоговую о размере поступивших на лечение ребенка средств.

Беслан и ЦГП

"Вы помогаете тем, кто пострадал в бесланской трагедии?" – спрашиваю. "Так получилось, – отвечает руководитель, – что исторически у нас сложились отношения с Бакулевским центром и Морозовской больницей. Как раз туда поступили 2 ребенка с травмами головного мозга, и руководство медицинского учреждения обратилось к нам за помощью. После Беслана много звонков идет, люди хотят направить деньги адресно, чтобы они помогли конкретному ребенку. Удивительно, но даже не московские организации звонят".

Диана Муртазова из Беслана, одна из этих двух детей, стала сотым ребенком, получившим помощь от ЦГП за 11 лет работы. А вообще, Центр старается помочь многим: инвалидам, семьям с детьми-инвалидами, шефствует над московским садиком для детей с нарушением зрения.

В конце нашего разговора я спросил: "А возможно ли сегодня создать центр, подобный вашему?" "Сейчас поблажек никаких нет, – ответил Михаил, – нужны изначальные вложения средств". О перспективах настоящей благотворительности в нашем Отечестве судите сами...