Параолимпийские игры: все как у "больших"

ФОТО: АР

Параолимпийские игры в Афинах набирают ход. 4000 атлетов из 140 стран разыграют награды в 19 видах спорта. Российская сборная примет участие лишь в 9 видах соревнований, предусмотренных программой. Связано это в основном с тем, что структура параолимпийского движения России еще очень молода. Посудите сами: нынешняя Олимпиада станет всего лишь третьим турниром, где сборная России выступает организованной командой. Когда в 1996 г. наши соотечественники отправилась в Атланту, поддержка параолимпийцев была минимальной. Ни правительство, ни общественные организации инвалидов, которые должны были помогать спортсменам, не сделали ничего для того, чтобы команда смогла участвовать в Играх. Небольшую финансовую поддержку оказал только Государственный комитет по физической культуре и спорту. Несмотря на отсутствие системы подготовки инвалидов, в Атланте россияне, по всеобщему признанию, выступили достойно. Итоговое 16-е место в общекомандном зачете (а тогда были представители 137 стран) было завоевано параолимпийцами России за счет выступлений всего в 8 из 20 видов спорта.

За последние восемь лет ситуация заметно изменилась. Специально для "Yтра" о проблемах и радостях сегодняшнего параолимпийского движения России рассказал вице-президент Параолимпийского комитета России Лев Селезнев.

"Yтро": Как вы, действующий тренер по легкой атлетике, вдруг решили заняться инвалидами, во времена, когда об этой проблеме и вслух-то старались не говорить?

Лев Селезнев: Пришел случайно, даже не представляя, во что ввязываюсь. И с первых же шагов столкнулся с огромным непониманием проблем спорта инвалидов. Руки просто опускались. Вот простой пример типичного отношения к инвалидам тех времен. Я встречался с Ельциным. Как и многие, зная о его пристрастии к теннису, пробовал выбить хоть какое-то финансирование. В ответ Борис Николаевич сказал: "Я дал денег ветеранам, пусть они с вами поделятся". Смешно.

Но к Сиднею, с приходом Путина, начало формироваться новое отношение к инвалидам. Нам удалось повернуть общество лицом к этой проблеме.

"Y": Что же изменилось к Сиднейской Олимпиаде?

Л.C.: В Австралии в 2000 г. наша делегация насчитывала уже 100 человек. Тогда мы заняли 14-е общекомандное место. И это в первую очередь благодаря тому, что правительственные круги начали уделять внимание проблеме инвалидов. Хотя, по сути, им некуда было деваться, ведь в развитых странах в это время тема спорта инвалидов стала очень популярна. Пришлось и на нас обратить внимание.

"Y": Значит, последовало и увеличение финансирования?

Л.C.: Безусловно. Когда я начал заниматься этой проблемой, финансирование было равно 6 млн рублей(!). В настоящее время оно достигло 83,5 миллионов. На подготовку к нынешним Параолимпийским играм отпущено около $1 миллиона. Нам, конечно, стало значительно легче решать многие вопросы. Но вряд ли всего этого удалось бы добиться без помощи Госкомспорта. Много сделал для параолимпийского движения и Вячеслав Фетисов. Он видел, как поставлено дело на Западе, и именно он помог организовать профессиональный процесс подготовки сборной.

"Y": Но конечный успех зависит не только от структуры и системы подготовки, нужны и профессиональные тренерские кадры.

Л.C.: Конечно. До недавних пор в России не существовало курсов по подготовке таких специалистов. Поэтому мне пришлось перетягивать на свою сторону тренеров, которые раньше занимались сборными командами здоровых спортсменов. Например, перешел к нам помощник Николая Карполя. Теперь наша сборная стала серебряным призером чемпионата Европы по сидячему волейболу. Переманили людей и из легкой атлетики, плавания, пулевой стрельбы, настольного тенниса, пауэрлифтинга – перечислять можно бесконечно, везде работают профессионалы высокого уровня.

К тому же сейчас в Академиях физической культуры созданы факультеты по подготовке специалистов по адаптированной физкультуре. Группы формируются из числа инвалидов, потому что им значительно легче объяснять нашим спортсменам те или иные движения – они понимают их изнутри.

"Y": Какова территория распространения спорта инвалидов в России?

Л.C.: У нас очень хорошие отношения с регионами. Там значительно больше внимания уделяют проблемам инвалидов, чем в Москве и Санкт-Петербурге. Губернаторы оказывают очень большую поддержку. Когда Эдуард Россель увидел ребят-волейболистов в действии, этот вид спорта стал развиваться не только в Свердловской области, но и по всей России.

Сейчас в России 12 школ для детей с ограниченными возможностями. На Камчатке, например, есть школа, специализирующаяся на лыжных дисциплинах. Там выросло много хороших спортсменов. Представляете, мальчика, спускающегося с горы на скорости более 100 км/ч на одной ноге! Не это ли настоящее счастье? До этого ни он, ни его родители представить не могли, что их сын сможет кататься на горных лыжах. И таких примеров очень много. Можно сказать, что спорт возвращает этим людям надежду, смысл жизни. У нас есть совершенно уникальный мальчик, который на играх в Лилехамере выиграл две олимпийские медали без обеих ног! И это на наших несовершенных протезах!

"Y": Кстати о протезах и колясках. Знаю, что, к примеру, у баскетболистов коляски защитников отличаются от колясок нападающих. Есть в России предприятия, выпускающие такую продукцию?

Л.C.: Инвентарь, протезы, коляски – это ахиллесова пята России. У нас могло бы быть гораздо больше баскетбольных команд, спортсменов-колясочников, если б в России было производство такого оборудования. Но, увы. Я разговаривал с нашими предпринимателями, был в фирме КБ "Сухого". Они согласны пробовать, но по своим технологиям. В итоге их коляски развалились после четырех игр. Работать по западным технологиям они не имеют права. Так что нам приходится закупать все за границей. Но одна коляска - это автомобиль: стоит около $6 тысяч. Естественно, многие регионы не могут себе такое позволить. Нет и меценатов, готовых оказать помощь.

"Y": Как формируется сборная команда?

Л.C.: Первый этап – это национальные первенства. Затем их победители отправляются на чемпионаты Европы и мира. По итогам выступления на этих стартах мы отбираем сильнейших. Сейчас у нас состав делегации - 151 человек, из них 87 спортсменов. Это довольно представительная команда.

"Y": Соревнования "больших" спортсменов, как вы их называете, захлебнулись в волне антидопинговых скандалов, которые являются еще и частью большой политики. Насколько подобные побочные явления присутствуют в спорте инвалидов?

Л.C.: Действительно, подобные вмешательства существуют. К примеру, у нас прекрасная футбольная команда, которая стала чемпионом прошлых Параолимпийских игр. Это люди с заболеваниями ДЦП. В Сидней мы приехали темной лошадкой, и нас никто не трогал. Но когда мы обыграли всех фаворитов, к нам стали присматриваться внимательней. Сейчас в Аргентине на чемпионате мира у нас сразу трех человек сняли врачи-квалификаторы: "Да, они инвалиды, но они настолько хорошо играют, что мы не можем их допустить до соревнований". Но ведь эти люди добились этого, тренируясь три раза в день! Дело дошло до суда. И этот ком постоянно обрастает все новыми делами. Сейчас начались разговоры о том, чтобы квалификацию присваивала какая-то независимая организация.

"Y": Стоят ли какие-то официальные медальные задачи перед сборной России?

Л.C.: Нет. И это прекрасно. Ведь никогда не знаешь, скольких спортсменов можно потерять еще до старта. Просто мы каждый раз пытаемся подниматься на несколько ступенек выше. Ведь главная наша задача - это не подготовка ста элитных параолимпийцев, а привлечение в спорт масс. Необходимо сделать все возможное, чтобы вывести как можно больше людей из этого удушливого пространства, в котором они находятся, в условиях, когда нет лифтов, когда отсутствует среда для инвалидов. Ведь зачастую тренерам, врачам и окружению спортсменов приходится буквально на руках доносить наших спортсменов до соревнований – самолеты, стадионы, гостиницы не приспособлены для инвалидов, особенно для колясочников. Как в таких условиях убедить человека оторваться от телевизора, кроме которого он, возможно, в жизни ничего не видел, и заняться спортом?

Беседовала Елена Приходько