Киото станет для России новой Цусимой

В мае нынешнего года Путин пообещал Евросоюзу ускорить ратификацию Киотского протокола, что многие расценили как плату за согласие ЕС на вступление России в ВТО. Но, видимо, сделка не была джентльменской: европейцы после этого стали науськивать других наших партнеров на переговорах по ВТО, чтобы те выбили из Москвы уступки, которых не удалось добиться ЕС, а "ускорение" ратификации Киотского протокола вылилось в неторопливое "дополнительное изучение" последствий этого шага для России.

Подписанный в декабре 1997 г. в японском городе Киото протокол к Рамочной конвенции ООН об изменении климата направлен против глобального потепления в результате выбросов в атмосферу промышленных газов, прежде всего двуокиси углерода, которые, накапливаясь в верхних слоях атмосферы, создают парниковый эффект. Согласно протоколу, 38 промышленно развитых государств (т.н. список №1), к которым отнесены и бывшие социалистические страны Европы, должны сократить к 2008-2012 гг. выбросы вредных газов суммарно на 5,2% по сравнению с уровнем 1990 года. Исходя из этого базового уровня, для каждой страны определяются индивидуальные обязательства и, соответственно, выделяются квоты на допустимые выбросы, причем квоты можно перепродавать другим участникам соглашения. В частности, Евросоюз должен сократить выбросы на 8%, а за РФ оставлена квота в 100% от уровня 1990 года – это 17,4% мировых выбросов. Поскольку к концу 90-х годов реальная доля России в выбросе парниковых газов резко упала, то, подписывая в марте 1999 г. Киотский протокол, Россия надеялась прилично подзаработать на продаже неиспользуемой части своей квоты. Однако после того, как Соединенные Штаты наотрез отказались ратифицировать этот договор, его привлекательность для РФ померкла. Более того, экономический подъем в России и выдвинутая Путиным задача удвоения ВВП в течение 10 лет заставляют сомневаться: не получится ли так, что гипотетические прибыли от торговли квотами в действительности обернутся значительными убытками, когда страна будет вынуждена либо тормозить свое экономическое развитие либо вкладывать огромные средства в технологическую перестройку экономики.

К настоящему моменту Киотский протокол ратифицировали 120 государств. Однако для вступления соглашения в силу оно должно быть ратифицировано странами из списка №1, суммарный вклад которых в выбросы превышает 55%. Доля США – 35%, так что после выхода американцев из этого проекта все теперь зависит от позиции Москвы. Если Россия не ратифицирует протокол, он так и останется на бумаге.

Между тем среди ученых нет единого мнения о том, насколько выбросы промышленных газов влияют на изменение климата и насколько выполнение условий Киотского протокола может способствовать решению этой проблемы. Самым резким и непримиримым критиком Киотского протокола в России выступает, как известно, советник Путина по экономическим вопросам Андрей Илларионов, называющий это соглашение "авантюрой всех времен и народов" и "договором смерти", поскольку "его главной целью является удушение экономического развития". Кроме того, по словам советника, "Киотский протокол – это один из наиболее ярких примеров интервенционизма, но уже на наднациональном уровне, на уровне межгосударственного регулирования". Однако главная проблема Киотского протокола заключается не в негативных последствиях для мировой экономики – в конце концов, ради сохранения условий жизни на Земле можно пойти на какие-то жертвы – а в возможной бессмысленности таких жертв.

В прошлом году по поручению Путина для изучения проблематики Киотского протокола был организован т.н. Совет-семинар РАН в составе 26 известных российских ученых во главе с Юрием Израэлем. В мае с.г. этот форум вынес отрицательное заключение о последствиях для России ратификации указанного соглашения. Документ под названием "Суждение Совета-семинара РАН о возможном антропогенном изменении климата и проблеме Киотского протокола" был направлен президенту, премьер-министру и министру промышленности и энергетики. В документе отмечается отсутствие достаточного научного обоснования Киотского протокола (ставится под сомнение, что потепление происходит за счет техногенных выбросов) и его низкая эффективность в плане снижения концентрации парниковых газов в атмосфере. При фактической несостоятельности данного договора для достижения целей, декларируемых Рамочной конвенцией ООН об изменении климата, предполагаемые мероприятия по стабилизации концентрации углекислого газа требуют колоссальных затрат. Сохраняя высокие темпы экономического роста, Россия уже в к концу нынешнего десятилетия может превысить зафиксированный для нее предельный уровень выбросов парниковых газов и, следовательно, по условиям Киотского протокола, должна будет нести значительные убытки. Причем по отношению к России эти условия носят дискриминационный характер – в частности, не учитывается холодный температурный режим страны и поглощение углекислого газа лесами. Содержащиеся в заключении РАН выводы были поддержаны подавляющим большинством, хотя и не всеми членами Совета-семинара. (Несогласные – среди них особенно выделяется своей энергичностью директор Института водных проблем РАН Виктор Данилов-Данильян – в последнее время заметно активизировались, о чем ниже еще пойдет речь.)

Приведенные выше оценки разделяют очень многие зарубежные специалисты. На расширенном заседании Совета-семинара РАН в июле с.г. о научной необоснованности Киотского протокола говорили такие известные ученые, как профессор Стокгольмского университета, президент Международной комиссии по изменению уровня мирового океана Нильс-Аксель Мернер и профессор Института Пастера Пол Райтер. А по мнению Пирса Корбина, главы всемирно известной компании Weather Action (прогнозы погоды у нее покупает Министерство обороны Великобритании и многие транснациональные корпорации), теория глобального потепления, отстаиваемая сторонниками Киотского протокола, "все больше отходит от науки и превращается в мистическую догму, а отсюда недалеко и до охоты на ведьм и инквизиции".

Справедливость этих слов, а также то, что проблема Киотского протокола давно из научной трансформировалась в политическую, наглядно продемонстрировал на том же заседании руководитель официальной делегации Великобритании Дэвид Кинг, главный научный советник правительства Ее Величества. Когда он убедился, что большинство участников встречи относятся к Киотскому протоколу критически, то в ультимативной форме потребовал изменить программу заседания и не давать критикам слова. Получив отказ, Кинг тут же, при всех, позвонил министру иностранных дел Великобритании Джеку Стро, а затем связался еще и с офисом Тони Блэра. Кинг призвал Стро оказать давление на правительство РФ, чтобы то, в свою очередь, надавило на российских академиков. Затем в течение четырех часов Кинг всячески пытался сорвать заседание, причем, по его собственному признанию, выполнял соответствующее указание британского правительства. Это дало Андрею Илларионову повод заявить следующее: "Против России методами международной дипломатии ведется необъявленная война. Это война тотальная, призом в которой для тех, кто ее развязал, должна стать ратификация Россией Киотского протокола"; "Дэвид Кинг продемонстрировал отношение к России, как к "банановой республике", как к стране, которая еще не стала колонией, но станет ею после ратификации протокола".

Вслед затем, как Совет-семинар РАН вынес свое "Суждение...", в правительстве РФ была создана специальная межведомственная экспертная группа, в которую вошли представители Минприроды, Минэкономразвития, Минпромэнерго, Росгидромета и РАН. С учетом выводов Совета-семинара РАН, они должны сформировать собственное мнение и подготовить проект доклада, который после рассмотрения его правительством будет представлен Путину. В сентябре было принято решение о продлении этой работы до конца года. Была возобновлена и работа Совета-семинара РАН. Члены межведомственной группы в целом согласились с заключением академиков, однако посчитали, что та часть их "Суждения...", в которой говорится об экономических последствиях ратификации Киотского протокола, проработана слабо. Прежде всего, остается неясным, когда все же Россия подойдет к порогу разрешенных ей выбросов парниковых газов.

На этот аспект указывается и в недавнем докладе Министерства промышленности и энергетики РФ, где отмечается, что "представляемые прогнозы эмиссии парниковых газов базируются на различных критериях и позволяют лишь приблизительно определить сроки достижения уровня выбросов 1990 года". При этом Минпромэнерго настроено против Киотского протокола, поскольку имеющиеся данные "не позволяют сделать однозначные оценки по эффективности его ратификации Россией". Примечательно, что проект этого доклада был согласован с МИД, Росгидрометом и РАН, который не высказали никаких замечаний. Некоторые предложения, учтенные в окончательном варианте доклада, внесло только Минприроды. В Минпромэнерго уверяют, что Министерство экономического развития и торговли своей позиции по проекту доклада не высказало, хотя, по сообщению пресс-службы ведомства Германа Грефа, соответствующее заключение было отослано. Вообще складывается впечатление, что Минэкономразвития – единственное официальное учреждение РФ, поддерживающее ратификацию Киотского протокола. Но даже там считают нужным делать оговорку о необходимости более тщательного анализа экономических рисков и предполагаемых выгод с тем, чтобы минимизировать первые и максимизировать вторые.

По всей видимости, некий промежуточный доклад с отрицательной оценкой последствий ратификации Киотского протокола представила и межведомственная экспертная группа. Во всяком случае, в начале сентября в европейских СМИ стали муссироваться слухи о том, что Михаил Фрадков подготовил проект "письма Путину", в котором Киотский протокол отвергается как противоречащий интересам России. По сведениям из анонимных российских источников, в письме подчеркивается, что без участия США в роли покупателя квот на выбросы углекислоты рынок таких квот развалится и это оставит Россию без ожидаемых дивидендов; что еще хуже, ей, вероятно, придется самой серьезно потратиться, чтобы уложиться в квоты. Если эта информация верна, то такое письмо составлено явно под влиянием взглядов Андрея Илларионова. Впрочем, те же источники отмечают, что этот проект письма не является окончательным, а сторонники Киотского протокола во главе с Грефом предпринимают усилия, чтобы к декабрю документ, который ляжет на стол Путину, был бы переработан.

На встрече 10 сентября с послами 25 государств Европейского союза и главой представительства ЕС в России Марком Франко российский премьер счел нужным опровергнуть указанные сообщения в европейской прессе, заявив, что отнюдь не является противником ратификации Киотского протокола. Вместе с тем, по его словам, окончательная позиция правительства РФ по этому вопросу еще не определена. Днем раньше с аналогичными опровержениями выступил министр иностранных дел Сергей Лавров, который подчеркнул, что заявление Путина на встрече с "тройкой" ЕС в Москве в мае этого года о готовности ускорить ратификацию Киотского протокола остается в силе. "Ускорение", однако, получается каким-то странным. А ведь Евросоюз очень рассчитывал на ратификацию Россией Киотского протокола к 6 сентября, что позволило бы превратить его в действующий международный договор на конференции ООН по изменениям климата, намеченной на 6-17 декабря в Буэнос-Айресе. Евросоюз активно лоббировал этот вопрос перед Москвой и был очень разочарован очередной отсрочкой принятия окончательного и, как продолжают верить в Брюсселе, положительного решения.

Европейцам ничего не остается, как будировать российскую общественность. Ученые, поддерживающие Киотский протокол, провели 16 сентября в Москве заседание т.н. Социального форума по изменению климата. Но любопытно, что о благотворном влиянии на климат предусмотренных протоколом мер почти не вспоминали. Упор делался на то, что эти меры хороши вообще – с самых разных точек зрения. Много говорилось, к примеру, об охране здоровья населения. По словам Виктора Данилова-Данильяна, "люди, которые рассуждают об отсутствии научных оснований у Киотского протокола, рассуждают только о климате и абсолютно не принимают во внимание экологических аспектов этого договора". К тому же, его ратификация принесет России политические и экономические дивиденды. "Рассматривая этот вопрос, следует учитывать все обстоятельства – политические, экономические и социальные аспекты, – говорит Данилов-Данильян. – Ученые, которые противятся ратификации документа, не понимают ни политической, ни экономической, ни социальной выгоды. Они несистемно подходят к решению этой проблемы". Данилов-Данильян призывает к скорейшей ратификации Киотского протокола: "Вообще-то, это нужно было делать еще вчера".

Едва ли не основное свое внимание участники Социального форума сосредоточили на материальных выгодах, которые посыплются на Россию после присоединения к договору, притом что, согласно звучавшим утверждениям, реальные риски для российской экономики отсутствуют. "Россия может спокойно ратифицировать Киотский протокол, и квота выбросов ни в коем случае не помешает удвоить валовой продукт. Скорее, наоборот, эту задачу будет легче выполнить, имея ратифицированный Киотский протокол, поскольку его механизмы помогут российским предприятиям привлечь дополнительные инвестиции", – заявил профессор Высшей школы экономики Александр Голуб. По его убеждению, Киотский протокол направит российскую экономику по пути развития, "базирующегося на интеллектуальных ресурсах, на новых технологиях, на привлечении инвестиций в чистые производства". Данилов-Данильян с ним полностью солидарен: участие в соглашении будет стимулировать меры, способные "ослабить зависимость России от мирового сырьевого рынка и превратить ее в постиндустриальную державу с современным, высокоинтеллектуальным хозяйством".

Участники Социального форума решили направить обращения в администрацию президента РФ, правительство, Совет безопасности и РАН, в которых подчеркивается, что ратификация Киотского протокола крайне выгодна для России. "Участие России в Киотском протоколе не налагает никаких реальных ограничений на дальнейший рост экономики страны, а напротив, будет способствовать улучшению экологической ситуации и перевооружению производства за счет привлечения средств со стороны международного сообщества", – говорится в принятой на форуме резолюции.

Подведем итоги. Аргументы, на которые теперь упирают адепты Киотского протокола, свидетельствуют, что к проблеме изменения климата этот договор фактически не имеет отношения. Перспективы широкого "привлечения средств международного сообщества" на нужды российской экономики – весьма сомнительны. Но тогда весь смысл Киотского протокола для России – в том, чтобы получить внешние ограничения своим измывательствам над природой, поскольку сами себе положить такой предел мы, по этой логике, не в состоянии. При отсутствии доступа к новейшим западным технологиям указанные ограничения будут означать не что иное как внешний контроль за экономическим развитием России. Остается задать сакраментальный вопрос: кому это выгодно?