Все беды в России – от нефти

Вчера очередному депутатскому "допросу с пристрастием" подвергся глава ЦБ Сергей Игнатьев. Главному банкиру пришлось отвечать на вопросы относительно инфляционной опасности использования средств Стабфонда, которого так долго добиваются лоббисты всех мастей. Мнение главного банкира по данному вопросу оказалось вполне ожидаемым: "Использование средств фонда внутри РФ могло бы повысить инфляцию до 20%", – заявил депутатам Сергей Игнатьев.

Далее прозвучали разъяснения, которые не раз уже доводилось слышать из уст чиновников МЭРТ и Минфина. По словам Игнатьева, Стабфонд играет важную роль по стерилизации излишней денежной массы, что способствует сдерживанию инфляции. "Если бы мы попытались стерилизовать дополнительную ликвидность своими инструментами, то это было бы неэффективно", – пояснил глава ЦБ. Под "своими" инструментами он подразумевал процентные ставки, находящиеся в ведении Центробанка. В случае их повышения с целью собрать с рынка излишние деньги, по мнению Игнатьева, увеличится приток краткосрочного капитала из-за рубежа, что впоследствии только обострит проблему росту ликвидности. Задача же стерилизации лишних средств так и останется нерешенной.

Вместе с тем, по мнению аналитиков, антиинфляционная функция Стабилизационного фонда все равно не выполняется. Деньги же в стране все равно стоят дорого, так как денежная масса искусственно зажата, и участникам рынка не остается ничего другого, как идти за более дешевыми средствами на зарубежные рынки, что влечет за собой, как совершенно правильно сказал Сергей Игнатьев, приток новой денежной волны и эскалацию инфляционного процесса.

Сомнительно, что инфляционную проблему в России можно сегодня решить одними лишь усилиями Центрального банка. В развитых странах задачу связывания ликвидности решает развитый финансовый рынок, инструменты которого как губка впитывают любые "лишние" деньги. Отсутствие такого рынка в России оставляет Центробанк один на один с проблемой. У него просто нет других возможностей бороться с притоком нефтедолларов, кроме как скупать их у экспортеров за свеженапечатанные рубли, работающие на разгон инфляции.

Как ни печально, но выхода из этого заколдованного круга в условиях фактически фиксированного обменного курса и неразвитых финансовых рынков практически нет. Однако, по словам все того же Игнатьева, отпустить рубль в "свободное плавание" ЦБ рассчитывает не раньше, чем через 3-5 лет. Это означает, что на протяжении всего этого времени более или менее эффективно бороться лишь с немонетарной частью инфляции, через попытки снижения издержек. К сожалению, и на этом направлении успех кампании выглядит довольно сомнительно. Уже сейчас хорошо видно, во что превращается борьба с тарифами естественных монополий. Еще более неопределенной видится ситуация с топливом, дорожающим вслед за мировыми ценами на нефть. Последние с успехом можно считать главным инфляционным бичом российской экономики. С одной стороны, дорожающая нефть увеличивает приток нефтедолларов, провоцируя монетарную составляющую инфляции, с другой – через рост цен на топливо увеличивает издержки, разгоняя немонетарную инфляцию. В связи с этим вопрос о том, являются российские природные ресурсы бесценным подарком судьбы или проклятьем, актуален как никогда.