Здоровью россиян предпочли рытье котлованов

"Yтро": Оксана Генриховна, что, на ваш взгляд, послужило истинной причиной появления национальных проектов?

Оксана Дмитриева: В целом, само появление национальных проектов я оцениваю положительно. Выделение основных приоритетов развития страны – это правильный подход. Более того, я полагаю, что три из четырех проектов выбраны абсолютно верно: образование, здравоохранение и доступное жилье. Что касается сельского хозяйства, то его вряд ли можно рассматривать в качестве базового направления в области экономики. Оно не может быть приоритетом, потому что в качестве такового принято рассматривать отрасли специализации страны, доля которых в структуре ВВП должна увеличиться. А в сельском хозяйстве после 1930-х гг. по ряду субъективных причин была пройдена точка невозврата, и сегодня сделать его отраслью специализации страны просто невозможно. Это вовсе не значит, что здесь не надо делать ничего, но это – не отрасль специализации. На мой взгляд, национальным приоритетом в области экономики должен стать структурный сдвиг в пользу науки, инноваций и наукоемких технологий. Во-первых, это реальная задача для XXI в., поскольку в будущем конкурировать между собой страны будут преимущественно в знаниях и наукоемких технологиях. Во-вторых, для этого у нас есть все возможности. В советские годы основное накопление потенциала конкурентоспособности страны шло именно в этой области. Сегодня этот потенциал и в кадровой, и в образовательной области пока еще окончательно не разрушен. Поэтому я считаю, что в области экономики основным приоритетом должна быть экономика знаний.

"Y": В нынешнем своем виде национальные проекты не содержат и намека на реформирование самой системы. Можно ли без реформирования основ функционирования образования, здравоохранения и жилищной сферы вливать туда довольно приличные деньги?

О.Д.: Возможно, главный плюс этих национальных проектов состоит в том, что наконец-то достигнуто понимание того, что в области образования и здравоохранения одной из важнейших задач является именно увеличение финансирования. Попытки же реформирования за счет простого перетряхивания систем образования и здравоохранения, постоянного изменения правил игры и перетасовки полномочий на фоне сокращения финансирования – эффекта не дают. Реформы в этих областях, многие из которых уже навязаны или навязываются сейчас, имеют надуманный характер. Я, например, сомневаюсь в том, что переход к единому государственному экзамену может принести какие-то положительные результаты. Возможно, он не повлечет за собой негативных последствий, но и не даст ничего нового. В ВУЗ можно принимать и таким способом, и другим. Беда лишь в том, что ЕГЭ отвлечет на себя определенную часть ресурсов.

Что касается образования, то на этот проект выделено не так много средств – около 15 млрд руб., хотя выбранные направления отобраны совершенно правильные. Прежде всего, это введение надбавок за классное руководство. До последнего времени оно являлось дополнительной нагрузкой на учителей, которая мало оплачивалась. Другим важнейшим моментом национального проекта в области образования является увеличение финансирования таких инновационных программ, как закупка оборудования для специализированных кабинетов. Если компьютеризация школ в последние годы худо-бедно осуществлялась, то кабинеты физики, химии биологии и т.п. не пополнялись оборудованием и пособиями очень давно. Особо важно, чтобы оборудование и пополнение кабинетов осуществлялось за счет централизованных закупок. Это даст толчок развитию всей отрасли производства учебных пособий, которая за последние годы пришла в полный упадок. В случае, когда закупка пособий осуществляется в рамках индивидуальных заказов, каждая эбонитовая палочка получается воистину золотой. Третье принципиальное направление – это повышение с 1 ноября надбавки докторам и кандидатам за ученую степень. Это касается высшей школы.

В среднем по странам мира расходы на образование составляют 5-6% от ВВП, у нас же это около 4%. Мы имеем серьезное недофинансирование системы образования, приходящееся, прежде всего, на оплату труда работников этой отрасли. Однако следует отметить, что среднее образование в России не перешло точку невозврата, поэтому вложение в него средств весьма эффективно. Высшее образование, к сожалению, эту точку уже прошло. Целый ряд научных школ безвозвратно утеряны – старое поколение, в большинстве случаев, ушло в мир иной, а на смену ему долгое время никто не приходил. В результате мы имеем огромный кадровый провал. Он постиг и научные учреждения, и инновационные предприятия, и высшую школу. Для того же, чтобы сохранить научные школы и очаги по тем направлениям, где жизнь еще теплится, необходимо серьезное повышение заработной платы. Причем, те 15 тыс., которые сейчас полагаются доктору наук, – недостаточная сумма. Расчет оплаты труда для талантливых ученых должен идти от $1 тыс. и выше.

Еще одно направление, на котором следовало бы остановиться, – это не строительство новых школ, так как количество учеников у нас не растет, а ремонт уже имеющихся. Дело в том, что если в федеральные программы и включаются объекты регионального подчинения, то это всегда новое строительство. В связи с этим руководству на местах приходилось "вставать на уши" для того, чтобы подвести заурядный капитальный или текущий ремонт школы под реконструкцию. Нам сейчас реально нужны федеральные программы капитального ремонта.

Для высшего образования – задача гораздо сложнее. Я думаю, что высшее образование вместе с проектом "наука и инновации" должны быть выделены в один особый проект.

"Y": Ну а что со здравоохранением?

О.Д.: Для здравоохранения важнейшей проблемой является сильное недофинансирование. На охрану здоровья населения в России тратится менее 3% от ВВП, тогда как по рекомендациям ВОЗ эта цифра должна составлять не менее 5%. В США эта цифра составляет около 14% ВВП: 9% – государственные расходы и 5% дополнительное медстрахование и личные средства. В целом по России недофинансирование здравоохранения составляет около 500 млрд рублей. При этом около 200 млрд из них нужно вложить только в оплату труда, у нас же на эти цели предусмотрено только 12,8 миллиардов. Это деньги на повышение оплаты труда участковых педиатров и терапевтов.

В целом, расходы на здравоохранение распланированы неправильно. Если в случае с образованием, мы можем сказать, что денег мало, но пропорции распределения и приоритеты определены правильно, то с медициной, на которую выделяется 50 млрд, все не так просто. Я считаю, что первоочередной задачей здесь должны стать высокие медицинские технологии, т.е. увеличение объемов оказания высокотехнологичной медицинской помощи. К ней относятся сложные онкологические, кардиологические и другие операции, которые обеспечиваются государственным финансированием только на 10-20%. Все остальное осуществляется за деньги пациентов. Прежде всего, мы должны застраховать наше население от сложных случаев, требующих непомерных расходов. Насморк человек вылечит сам, для этого он может даже не ходить к участковому врачу. А если ему требуется сложная дорогостоящая операция или лечение? Пока же у нас же на это выделено только 4 млрд рублей.

Другой момент: в России высока смертность населения, причем в последнее время основной ее прирост идет за счет увеличения числа сердечно-сосудистых заболеваний. Количество смертей от болезней системы кровообращения выросло с 400 человек на 100 тыс. населения до более чем 900. Смертность от них в 4 с лишним раза превышает уровень смертности от несчастных случаев, отравлений и пр. Так что если поставлена цель увеличение продолжительности жизни, то необходимо достичь наибольших результатов именно там, где смертность наиболее высока. А значит, в первую очередь необходимо развивать те направления медицины, которые способствуют решению данной задачи. Тем не менее, из программы национального проекта по здравоохранению вообще не понятно, какие цели он преследует. Что будет достигнуто в процессе его реализации, как снизится смертность, заболеваемость, улучшатся результаты лечения?

В национальном проекте содержатся цели: поставить в медицинские учреждения УЗИ – 4245 штук, ЭКГ – 10170 штук и т.п. Ну и что? Конечный результат-то какой? На иммунизацию населения (СПИД, гепатит и т.п.) выделено 13% от общего объема финансирования. При этом смертность от инфекционных заболеваний составляет всего несколько процентов, тогда как смертность от сердечно-сосудистых, как я уже говорила, огромна. И она постоянно растет. Логичней было бы увеличить выделение средств именно на это направление.

"Y": Почему же так получилось, почему все так непродуманно?

О.Д.: Прежде всего потому, что этот национальный проект не обсуждался среди медицинской общественности.

"Y": А где он вообще родился?

О.Д.: В Минздравсоцразвитии. Это очередной экспромт, который, как и другие идеи Зурабова, родился "на коленке", а теперь специалисты по ходу его пытаются исправлять.

Другой важнейший недостаток проекта – это отсутствие какого-либо планирования по всей технологической цепочке и, опять же, ориентации на конечный результат. Рассмотрим в качестве примера финансирование скорой медицинской помощи. Первоначально было решено выделить средства на приобретение автомобилей "скорой помощи". Потом вспомнили (уже в Думе), что в автомобилях должны еще находиться и врачи, на содержание которых также необходимо выделить дополнительные средства. С этим все согласились. Но давайте смотреть дальше: автомобили и врачи есть, но ведь больных на этих автомобилях надо куда-то везти, не будут же их лечить в машине? Однако травмпункты в национальном проекте забыты напрочь, стационары тоже. А это означает, что во всем направлении, касающемся скорой помощи, результата достигнуто не будет. Если мы говорим о скорой медицинской помощи, то, кроме закупки машин, необходимо развитие травмпунктов, отделений скорой медицинской помощи в больницах, больниц скорой помощи, реанимационных отделений и т.д. А ничего этого нет вообще.

Еще одна проблема – это программа строительство центров высоких медицинских технологий. Я уже говорила о том, что в ныне действующих центрах высоких технологий бесплатное лечение пациентов обеспечивается только на 20%, остальное лечение – платное. Между тем, больницам все равно, кто им будет платить – гражданин или государство. Если им дать дополнительное финансирование, они без труда способны будут увеличить процент оказания бесплатных медицинских услуг. Однако на это дается только лишь 4 млрд рублей, притом что еще 12 млрд "вбухивается" в строительство новых центров высоких медицинских технологий. Но будут ли они построены и когда? Получается, вместо того, чтобы оплачивать высококвалифицированный труд врачей, закупать новое оборудование и технологии, деньги снова будут зарываться в котлованы. И это при том, что на сегодняшний день в стране уже имеется огромное количество недостроенных медицинских центров. Если уж без новых центров ни как не обойтись, то вместо того, чтобы начинать с нуля на новом месте, дайте лучше деньги на достройку того, что много лет ни как не могут достроить.

Теперь о самом главном – о повышении зарплат участковым терапевтам на фоне сохранения прежней оплаты труда врачей-специалистов. Получается, что участковый терапевт зарабатывает в 2-3 раза больше врача-специалиста. Это привело к тому, что специалисты просто начинают уходить. Кто-то идет в участковые, а кто-то просто уходит из медицины. Однако не стоит забывать о том, что врач-хирург может стать участковым терапевтом, для этого у него вполне достаточно квалификации. Но вот участковый терапевт никогда не сможет стать хирургом. Результатом тому станет резкое падение квалификации и разрушение последних сохранившихся остатков прежней системы медицинской помощи. Все это говорит о том, что постановка вопроса в этом проекте в корне неправильная.

"Y": И как в этой ситуации быть?

О.Д.: Во-первых, необходимо принятие принципиальных решений по повышению зарплаты всем категориям медработников. Это кардинальный пересмотр проекта и объемов финансирования. Немедленно нужно пересмотреть программу строительства медицинских центров высоких технологий, а также механизмы закупок оборудования. "Освободившиеся" средства необходимо перебросить в существующие медицинские центры для того, чтобы максимально заместить деньги граждан, которые им приходится платить за дорогостоящее высокотехнологичное медобслуживание, государственными деньгами. Что же касается приоритетных направлений в развитии медицины, то определять их должна сама медицинская общественность. Если, например, принимается решение в первую очередь бороться с сердечно-сосудистыми заболеваниями, от которых в стране самая высокая смертность, то дальнейшие действия должны идти по цепочке: развитие кардиохирургии, кардиологии, диагностики и т.д.

"Y": Каков коррупционный потенциал нацпроектов?

О.Д.: В образовании его нет. Там достаточно прозрачный механизм финансирования, так как деньги в основном идут на зарплату.

В здравоохранении все сложнее. Проблемы могут возникнуть даже при выплате зарплат. В отличие от образования, там очень длинная цепочка провода денег через фонды медицинского страхования. Но главные пункты в коррупционном плане – это закупки оборудования и вакцин и, конечно же, строительства медицинских центров высоких технологий. Если это строительство еще и с нулевым циклом, то это сразу считайте, что 70% уйдет на коррупцию. Здесь даже нет никаких сомнений.