Россия не может себя прокормить

Сельское хозяйство России морозов не боится. Не боится оно и куриного гриппа. Ему не страшны ни "ножки Буша", ни говяжьи туши, выросшие на склонах Андских гор. Оно даже готово стать национальным проектом. Но вот главная его беда – непопулярность и непрестижность деревни – портит все перспективы. До объекта национальной гордости нашей деревне далеко.

Подмерзшая житница

Эксперты-аграрии продолжают подсчитывать убытки от лютого мороза прошедшей зимы. И чем дальше, тем эти потери получаются меньше. Прогнозы урожая зерновых постепенно пересматриваются в сторону повышения. С марта по апрель эксперты "накинули" более 3 млн. т, и теперь ожидают от полей 74-75 млн т зерна (по оценкам Института конъюнктуры аграрного рынка и WJ InterAgro). Возможно, к осени прогноз еще подкорректируют. И если учесть, что в прошлом году собрали 78,1 млн т, то зимние потери получаются отнюдь не катастрофическими. Озимые посевы, конечно, пострадали от морозов (а также от засушливой осени прошлого года и… недосева), но не так сильно, как показалось вначале (в некоторых регионах первые оценки гибели зерновых вдвое превышали реальный уровень потерь). Так что если Минсельхоз ранее заявлял о гибели 30% урожая озимых, то теперь эксперты называют цифры от 12 до 18%. Это, конечно, значительно выше среднего уровня потерь, но все же не катастрофа. К тому же в этом году ожидается хороший урожай яровых, который отчасти компенсирует зимние потери.

Печально, однако, что больше всего от морозов пострадала пшеница – наша кормилица и, по совместительству, основной экспортный потенциал сельского хозяйства страны. Валовой сбор пшеницы составит в этом году 42-44 млн т против 47,7 млн т в 2005 г., а ее экспорт - не более 6-7 млн т против прошлогодних 10 млн тонн. Вместе с тем ожидается увеличение сбора ячменя (с 15,8 до 16,7 млн т), в результате чего его экспорт может достигнуть 2 млн т (в прошлом году – 1,5 млн т), зернобобовых и некоторых поздних зерновых культур.

Вообще, ситуация с экспортом зерновых у нас довольно неоднозначная. С одной стороны, Россия, как утверждают наши эксперты, завоевала себе определенную нишу на мировом рынке. Этому способствовало стабильное качество российского зерна и его низкие цены (несмотря на многомиллиардные дотации Евросоюза французским фермерам, каждая тонна их зерна оказывается на $10-20 дороже российской). Успешно экспортируются рожь, ячмень, фуражные сорта. И даже несмотря на суровую зиму, 2005-2006 "зерновой год" (начинается 1 июля) Россия завершает с отличными показателями экспорта: он вырос на две трети по сравнению с предшествующим годом. Ожидается, что к июлю объем экспорта зерновых достигнет 12 млн т, что, как полагают в Минсельхозе, полностью соответствует нынешнему экспортному потенциалу страны по данной категории товара. Однако что будет дальше – непонятно, поскольку весной под влиянием слухов о гибели урожая взлетели внутренние цены на зерно, и экспорт стал проседать. Морозы отразятся и на показателях следующего зернового года. Кроме того, в ближайшие годы России понадобится больше фуражного зерна: в стране бурно растет птицеводство, намечено увеличить производство свинины. Соответственно, экспорт фуража может сократиться.

Перспективы зернового экспорта РФ обсуждались на недавнем Российском экономическом форуме в Лондоне. Там прозвучала мысль о том, что российское зерно еще 6 лет будет недостаточно конкурентоспособным на мировом рынке по одной простой причине: из-за отсутствия экспортных субсидий. Эту мысль высказал директор департамента маркетинга "Международной зерновой компании" Николай Демьянов. "Субсидирование экспорта является очень эффективной и малозатратной для государства мерой поддержки, но Россия, к сожалению, ее не использует", - заявил эксперт. Почему именно 6 лет? Потому, что в 2013 г. Евросоюз собирается отменить свои экспортные сельскохозяйственные субсидии, и тогда российские аграрии смогут тягаться с еврофермерами более-менее на равных. Правда, экспортные субсидии – это только вершина айсберга всех европейских сельскохозяйственных дотаций, но даже их отмена благотворно скажется на конкурентоспособности российской аграрной продукции. Конечно, нашему сельскому хозяйству тоже нужны дотации. И до сих пор непонятно, какой уровень субсидирования останется у нас после вступления в ВТО. Российские переговорщики горой стоят за право на дотации в $9-10 млрд. в год (что на порядок меньше американского или европейского уровня), но не факт, что в итоге переговоров с США им удастся его отстоять.

Тем не менее, зерном мы себя обеспечиваем (России его нужно порядка 69 млн т в год), и определенная доля на мировом рынке (порядка 10%) за нами закрепилась. Российское зерно поставляется в Египет, Сирию, Ливан, ОАЭ, Йемен. Буквально на глазах появляются новые рынки - Бангладеш, Алжир, Саудовская Аравия.

Туши издалека

Но вот с другими сельскохозяйственными товарами в России дело обстоит хуже. В первую очередь, с мясом. Его в стране катастрофически не хватает, а поголовье скота продолжает сокращаться. Например, в прошлом году поголовье коров сократилось на 6%. Поэтому неудивительно, что порядка 2/3 мяса на российском рынке составляет импортная продукция, закупаемая в Латинской Америке, Европе, Австралии и Новой Зеландии. Причем, привозного мяса может стать еще больше: ведь сейчас потребление этого продукта на душу населения в России составляет 53 кг в год, тогда как в развитых странах - 80-100 килограммов. Разумеется, по мере роста благосостояния населения, растут и его мясные аппетиты. Весь вопрос в том, кто их удовлетворит: южноамериканские поставщики или наши животноводческие хозяйства? Недавно на российском рынке возникли перебои с мясом из Бразилии (его импорт был перекрыт по санитарным соображениям) и Аргентины (из-за ситуации на внутреннем рынке этой страны). Проблему пришлось решать на уровне глав правительств, впрочем, вполне успешно. Кроме того, далекую Россию теперь собираются покорять мясные туши из Колумбии и Боливии.

Однако и российский производитель не собирается сдаваться без боя. Агропромышленные компании за последний год объявили о старте ряда крупных проектов по развитию животноводства, оцениваемых суммарно в $1 миллиард. Эксперты говорят, что согласно правилу циклического развития рынка, года через два наступит очередной пик цен на мясо, и к этому времени нужно успеть максимально раскрутить эти проекты. В сущности, дело сейчас именно за российскими животноводами, поскольку импорт мороженых туш при необходимости можно и "притушить". У нас действует система квотирования импорта мяса, активно используются ветеринарные барьеры. Например, только что по причине частых "случаев несоблюдения ветеринарного законодательства" Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору России отменила все выданные ранее разрешения на ввоз в страну из-за рубежа мяса птицы. Американцы вне себя. Защищает отечественного производителя и таможня. Недавно ФТС увеличила индикативные цены (на которые ориентируются таможенники при оформлении импортных грузов) на ввозимое мясо. Индикативная цена на охлажденную говядину повысилась в 3 раза, на свиные охлажденные туши - в 2,4 раза, мороженые - в 2 раза. Это, конечно, правильно, но слегка несвоевременно: импортное мясо подорожает, а заменить его пока нечем.

Пока это возможно только в отношении мяса птицы. Отечественные курятники и индюшатники за последние годы набрали такой темп, что уже вовсю теснят на внутреннем рынке зарубежную продукцию. Новые проекты в отрасли оцениваются в $200 млн. Однако и тут не все гладко. Российский рынок птицы близок к насыщению, к тому же информационная шумиха вокруг "птичьего гриппа" подрывает растущий спрос. Уже возникло некоторое затоваривание курятиной, упали закупочные цены. Под вопросом оказалась рентабельность мелких хозяйств и перспективы новых инвестиций в отрасль. Казалось бы, самое время выгнать с рынка генетически модифицированные заокеанские окорочка. Ан нет: у нас с США есть договоренность, не позволяющая ограничивать поставки "ножек Буша". И никого не волнует, что в нынешних условиях продавать эти ножки в России становится просто невыгодно для наших импортеров. Однако импортеры же и выручили: они договорились добровольно сократить свою квоту на рынке на треть, уступив место растущему отечественному птицеводству (в котором, разумеется, тоже имеют свою долю). Так что если доселе на российском рынке мяса птицы, оцениваемом в 2,5 млн т, импорт обеспечивал 1,1 млн т, то теперь он должен уступить 0,33 млн т отечественным производителям. Это обеспечит им резерв для роста на пару-тройку лет. А затем, видимо, придется выходить на внешние рынки.

Не хватает мяса и вина

В целом же Россия еще далека от состояния продовольственной безопасности. В феврале этого года глава Минсельхоза Алексей Гордеев представил тревожную статистику роста импорта продовольствия в России. В 2005 г. съедобные поставки из-за рубежа выросли на 25%. Причем, больше всего вырос импорт мяса – на 34% и сахара-сырца – на 31%. Закупки птицы выросли на 23%, рыбы - на 16%. И сейчас доля импортных продуктов на внутреннем рынке России составляет ровно треть. "На мой взгляд, это превышает порог продовольственной безопасности", - заметил Гордеев. Кроме того, нужно заметить, что российские потребители платят за еду из-за рубежа порядка $13 млрд в год, причем, эта цифра продолжает расти. Таким образом, европейские и южноамериканские фермеры неплохо наживаются на росте благосостояния российских граждан.

И в ближайшее время эту ситуацию исправить не удастся. Несмотря на рост производства в сельском хозяйстве (например, в прошлом году – в рыбной отрасли на 9%, в птицеводстве на 15%, увеличение валового сбора картофеля на 4%, сои на 6%), по ряду важнейших категорий аграрной продукции зависимость от импорта будет возрастать. В первую очередь, это касается мяса. Поскольку всем нашим новым проектам в области животноводства нужно время на "раскрутку", отечественного мяса еще долго будет не хватать для удовлетворения растущего (по мере роста благосостояния россиян) спроса на него. Доля импорта может увеличиться и в других товарных категориях. Например, в этом году должен вырасти импорт фруктов, поскольку минувшая зима погубила до четверти плодовых деревьев в стране. А в будущем году придется увеличивать импорт вина, опять же, из-за морозов, погубивших значительную часть нынешнего урожая винограда (при том, что российские виноделы и так обеспечивают не более половины потребности страны в вине).

Деревня как национальный проект

Кардинально исправить ситуацию в сельском хозяйстве призван национальный агропромышленный проект. Его приоритетными направлениями являются ускорение развития животноводства, стимулирование малого бизнеса на селе и обеспечение жильем сельских специалистов. Только на субсидирование процентных ставок по кредитам, которые будут направлены на строительство животноводческих ферм, из федерального бюджета будет выделено 6,6 млрд рублей. Для стимулирования малого бизнеса предполагается расширить доступ всех фермерских хозяйств к заемным средствам. Предполагается субсидирование процентных ставок по кредитам, взятым фермерами: "по сути это будут бесплатные кредиты для сельхозтоваропроизводителей", - сказал министр Гордеев. Помимо этого ежегодно 2 млрд руб. из федерального бюджета будет выделяться на строительство жилья для специалистов села. А в 2006 г. предусмотрено направить 5 млрд руб. на компенсацию аграриям в связи с ростом цен на ГСМ. По оценкам Минсельхоза, при успешной реализации сельскохозяйственного национального проекта темпы роста производства в АПК увеличатся до 3-4% в год.

Конечно, субсидирование – это хорошо. Но для успешной конкуренции на мировом рынке в российское сельское хозяйство должны прийти крупные инвестиции. Пока, согласно данным Минсельхоза, объем инвестиций в основной капитал АПК России составляет 4% от общего объема инвестиций в экономику РФ. Что, конечно, маловато. Впрочем, статус национального проекта, нулевая ставка по налогу на прибыль для сельхозтоваропроизводителей, а также расширение возможностей экспорта аграрной продукции могут стимулировать инвесторов к приходу в российское село.

И самое главное – кто-то должен в этом селе жить и работать. Причем, работать добросовестно. Вот здесь, возможно, и кроется самая большая проблема. Почему более трети сельхозпредприятий являются убыточными? Потому, что села вымирают, а все мало-мальски способные к труду их обитатели давно переселились в город. А почему? Да хотя бы потому, что среднемесячная заработная плата в сельском хозяйстве составляет 3580 рублей или 43% от среднего по стране уровня. Более половины жителей села - за чертой бедности, лишь две трети трудоспособных селян обеспечены работой. Не говоря уже о дорогах и прочей инфраструктуре, присущей современной цивилизации, которой в сельской местности, мягко говоря, не хватает. Получается замкнутый круг: в деревне практически нет достойной работы, но почти нет и достойных работников…

И все же России нужно поднимать свое сельское хозяйство, поскольку земля – это одно из ее естественных конкурентных преимуществ. Земли много, ее продукция никогда не устареет и не потеряет свой спрос. Нужно только грамотно организовать производство этой продукции. И еще. "Очень правильно было бы выбрать в рамках общей стратегии сохранение сельского хозяйства не только как отрасли экономики, но и как образа жизни существенной части населения", - полагает президент РСПП Александр Шохин. Конечно, он имеет в виду не сохранение "образа жизни" пропитой-засаленной совковой деревни, а возрождение российского села в его более древних традициях. Субсидии и чуточку энтузиазма, чтобы преодолеть негативный имидж деревни – и дело пойдет. И деньги-то есть, а вот где взять энтузиастов в наше время?