Главный вызов России исходит с юга

Вячеслав Никонов: На "восьмерке" никогда не принимают принципиальных решений. Это дискуссионный клуб, где обсуждаются вопросы ранее установленной повестки дня. Вопроса Грузии там нет. Могут быть подняты какие-то вопросы на двусторонних встречах, либо в разделе "разное" через запятую. Поэтому никаких решений не будет и быть не может. Формат "восьмерки" просто не предусматривает их принятие.

Что же касается желания Саакашвили силовым путем решить проблему Абхазии и Южной Осетии, то Соединенные Штаты сдерживали грузинское руководство на протяжение всех последних лет и продолжают это делать сейчас. Я не думаю, что Саакашвили может в какой-то момент рассчитывать на поддержку американцев, которые прекрасно понимают, что в случае применения силы там есть очень большая возможность серьезной дестабилизации ситуации. Поэтому сейчас никаких силовых акций я бы не ждал.

"Y": Обмен дипломатическими нотами, безрезультатные встречи на высшем уровне руководства России и Грузии показывают полное отсутствие взаимопонимания. Какие шаги должна предпринять Москва для нормализации отношений?

В.Н.: Грузия – одна из немногих стран в мире, которая бросает вызов собственной географии (еще один такой пример – Куба). Грузия на протяжении последних лет, особенно в последние два года, взяла курс прочь от России. Но по своей политике и риторике Саакашвили зашел гораздо дальше, чем Фидель Кастро зашел в отношении Америки. Можно задавать вопрос, а что должна сделать Америка, чтобы понравиться Кастро? На мой взгляд, это неправильная постановка вопроса. Режим в Грузии, конечно, далеко не такой замечательный и демократичный, как его изображают на Западе. Наоборот, он становится все жестче и хуже. Поэтому я не думаю, что Россия должна задавать себе вопросы, думая, что нужно сделать, чтобы помочь Саакашвили. Это вообще не наш вопрос.

"Y": Хорошо, а какие шаги официального Тбилиси будут приемлемы для Москвы?

В.Н.: Грузия должна изменить свою политику в корне. Если она хочет дружить с Россией, ее политика должна быть дружественной в отношении северного соседа. А если там каждый день "российский империализм" обвиняют во всех своих бедах и провозглашают курс на членство в НАТО, то, значит, в Тбилиси сделали свой выбор. Если Грузия хочет пересмотреть политику, она вольна сделать это. И тогда отношения изменятся.

"Y": Вячеслав Алексеевич, но в тупиковой ситуации оказалась и Россия, признавая территориальную целостность Грузии и одновременно взяв под покровительство жителей Южной Осетии и Абхазии, имеющих российское гражданство. Почему Россия, уважая выбор осетинского и абхазского народов, не может признать самопровозглашенные республики?

В.Н.: В мире, когда создавалась ООН, было 50 стран. Сейчас их 250, и только в ООН больше 190. Количество государств, организованных по национальному признаку, будет расти и дальше. Что такое принцип территориальной целостности, мы хорошо видели на примере Европы, на территории которой последние десятилетия возникло несколько десятков стран: только на территории бывшего СССР – 15, а есть еще Югославия и т.д. Этот процесс продолжается. В этом году получила самостоятельность Черногория, затем последует Косово. Поэтому это та ситуация, когда нельзя говорить "никогда". Грузия исходит из того, что эти границы вечны. Но я, откровенно говоря, не вижу особой разницы между Абхазией и Косово.

"Y": Каковы, на ваш взгляд, перспективы ГУАМ, особенно если учесть, что меняется ситуация на Украине?

В.Н.: С международной точки зрения ситуация на Украине за последнее время не изменилась. Не претерпела изменений внешняя политика, которая по-прежнему находится в руках президента. Он назначает министра иностранных дел, министра обороны, определяет внешнеполитический курс страны – в Европу и НАТО. И никаких изменений в украинской внешней политике я не жду при любом составе кабинета министров.

Что же касается перспектив ГУАМ, напомню, что в свое время он был создан в Нью-Йорке. Все это было, как известно, во времена Кучмы. Организация и сейчас активно поддерживается извне. Одно "У" они потеряли – Узбекистан. "А" – Азербайджан проявляет интерес к сотрудничеству во всех форматах, в том числе и с СНГ. Что касается Грузии, Молдовы и Украины, то, думаю, их альянс на почве дистанцирования от России ничем не угрожает.

"Y": В последнее время украинские власти все чаще говорят о вступлении в НАТО...

В.Н.: Думаю, что Украину пригласят в НАТО, хотя и не будут спешить со вступлением. Причем Альянсу не нужно будет строить там какие-то новые станции слежения, когда там прекрасно сохранились еще советские РЛС, которые будут просто переключены в другую сторону. Именно так и происходит с РЛС в тех странах, которые присоединяются к НАТО, – вспомнить хотя бы станцию в Сигулде.

"Y": И что в итоге? Россию окружают кольцом баз?

В.Н.: Но мы же отказались от этих государств. Мы же сами распустили то, что называлось Советским Союзом, а потом ушли оттуда под разговоры о том, что это балласт. Создался геополитический вакуум, который заполняется, к сожалению, не нами. Сейчас мы пытаемся что-то сделать, хотя внешнеполитические возможности России крайне ограничены. Во многом эти государства берутся с помощью инструментов "мягкой силы", которые включают в себя определенную идеологию, усилия сотен неправительственных организаций, контролирующих общественное сознание, СМИ, образовательные системы. Мы, к сожалению, так работать не приучены, поэтому и проигрываем.

"Y": Лукашенко подвергается колоссальному давлению со стороны Запада, но держится. Как будут развиваться отношения Москвы и Минска?

В.Н.: Все зависит от нас. У нас позиции в Белоруссии гораздо сильнее, чем у западных государств. Но если не будет последовательной политики, то и это может измениться. С Лукашенко довольно сложно вести дела, поскольку он не всегда выполняет достигнутые обязательства. Кроме того, он явно не спешит раскрывать двери для российского бизнеса, иной раз предпочитая даже западный бизнес российскому на своей территории. Сейчас статус-кво вполне устраивает белорусскую элиту. Давление Запада позволяет "закрутить гайки" в отношении оппозиции, которая населением в значительной степени воспринимается как западная агентура. Кроме того, это позволяет белорусской элите контролировать собственные экономические ресурсы, не особенно воспринимая интересы Москвы. Конечно, она заинтересована в сохранении собственной самостоятельности и независимости, в собственных таможнях и посольствах и т.д. Если союзное государство и состоится, то, думаю, не скоро. А Запад будет стараться дестабилизировать ситуацию в Белоруссии и дальше. В этой дестабилизации мы не заинтересованы, потому что, если к власти там действительно придет западный ставленник, мы получим еще одного Ющенко, с приглашением Белоруссии вступить в НАТО.

"Y": Девяностые годы для внешней политики России принято считать временем упущенных возможностей, шел процесс сдачи по всем направлениям. Сейчас Россия пытается показать, что это уже в прошлом. Процесс "собирания земель" вокруг Москвы будет продолжен, или же в связи с грядущими выборами власть будет сосредоточена исключительно на внутренних проблемах, опять взяв паузу во внешней политике?

В.Н.: Выборы не окажут никакого влияния на российскую внешнюю политику, которая сейчас достаточно инерционна. Задачи поставлены правильные, но у нас недостаточен внешнеполитический инструментарий. Механизмы "мягкой силы", о которых я говорил, находятся у нас в зачаточном состоянии. Пока мы их не разовьем, будет очень сложно работать с ближайшими соседями, и нас всегда будут опережать другие страны. Но само проявление воли достаточно позитивно и конструктивно. Потому что, если следовать прежней логике ухода отовсюду, мы вообще должны перестать заниматься внешней политикой.

"Y": Продвигать и реализовывать собственные интересы невозможно без союзников. Есть ли они у России сейчас?

В.Н.: Союзники – это те, кто участвует в организации совместной обороны и создает единое экономическое пространство. Если хотите, ЕЭП, ЕвразЭС, ОДКБ – это и есть союзники России: Белоруссия, Армения, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан. Расширение числа союзников зависит от того, насколько ты привлекаешь эти страны и воспринимаешь их. А у нас часто не получается относиться к этим государствам как к настоящим союзникам.

"Y": Что угрожает России?

В.Н.: Главный вызов российской безопасности – это угроза с юга, со стороны радикального исламизма. Все проблемы, которые мы имели на протяжении последних десятилетий и из-за которых гибли люди – теракты в Москве и на Северном Кавказе, чеченская война, – так или иначе связаны с радикальным исламизмом.

"Y": Спасибо за интервью.