Россияне потянулись к водке

Сквозь темные тучи, сгустившиеся над алкогольным рынком, блеснул небольшой светлый лучик. На этой неделе была обнародована позиция президента РФ Владимира Путина относительно проекта закона о введении государственной монополии на оборот спиртосодержащей продукции. Так вот – президент данный проект не одобрил!

Напомним, законопроект уже прошел первое чтение в Государственной думе 24 мая 2006 года. Однако, к рассмотрению во втором чтении этот документ рекомендован быть не может, поскольку им, по существу, не вводится государственная монополия на алкогольном рынке Российской Федерации, а устанавливаются дополнительные (к уже имеющимся в законе) ограничения и требования, которые к тому же не отвечают рыночным принципам регулирования экономики, говорится в заключении президента. Руководство Госдумы пообещало прислушаться к мнению главы государства.

Для производителей горячительной продукции, да и для других участников рынка, это стало едва ли не первой хорошей новостью за последние несколько месяцев. Но означает ли отрицательный вердикт президента отказ от самой идеи госмонополии, или это всего лишь критика конкретного проекта? С таким вопросом "Yтро" обратилось к директору департамента информации Союза участников алкогольного рынка России (СУАР) Вадиму Дробизу.

Вадим Дробиз: Для начала хочу отметить, что единственная организация в России, которая боролась с этим законопроектом вплоть до выхода документа Путина, был СУАР. Это сейчас многие дают комментарии, что они все поддерживают такое мнение. На самом деле, к сожалению, у нас союзников в этой борьбе не было. Особенно настойчиво мы выступали против данного законопроекта в течение последних восьми месяцев, потому что его принятие внесло бы еще больше трудностей в тот хаос, который царит на алкогольном рынке. Путин ведь не зря отмечает, что на самом деле этот проект не вводит никакой госмонополии. Документ, по сути, очень сырой, такое впечатление, что юристы его вообще не смотрели. Что же касается вашего вопроса, боюсь, для меня тоже не очень понятно, требует ли президент дальнейшей работы над законом или отменяет саму идею госмонополии. Пока что создается впечатление, что закрыта не тема, а только законопроект. Хотя если речь все же идет о дальнейшей работе над документом, следует вспомнить, с чего вообще началась эта история. Путин, будучи в Калининграде в мае 2005 г., обронил фразу о том, что, наверное, необходимо ввести госмонополию на спирт в России или просто подумать над этим. И вот в результате появился данный проект. При этом, что именно тогда имел в виду Путин под термином "госмонополия", никто не знает, а спросить почему-то все до сих пор боятся. Может быть, на самом деле он просто подразумевал усиление контроля за алкогольным рынком? В любом случае, я считаю, что отклоненный проект доказывает: мысль президента так и не была понята правильно, и поэтому сегодня втройне возрастает необходимость уточнить, чего же все-таки хотел Путин.

По крайней мере, решение главы государства свидетельствует о том, что все наконец-то осознали, что сейчас не время заниматься введением госмонополии. Сначала надо осознать ущерб и последствия того, что уже натворили, а они продлятся, как минимум, до нового года. Если бы ко всему этому еще и госмонополию ввели, рынок вообще рухнул бы.

"Yтро": А что сейчас происходит на рынке, наметилась хоть какая-то стабилизация?

В.Д.: Пока что все проблемы остаются. В частности, с той же ЕГАИС. На локальном уровне система работает, но в целом – нет. Ее отчасти спасает ручной ввод, но все равно информация курсирует с задержкой в неделю, а то и больше. Так что на данный момент система по-прежнему не решает те задачи, которые перед ней поставлены. Иначе и быть не могло, ведь ЕГАИС создавалась без технического задания и введена была неподготовленной к эксплуатации. Бизнес-сообщество занимает принципиальную позицию по данному вопросу: мы не противники системы как таковой, но ее нужно довести до ума. Однако это не означает полного отказа от системы, поскольку в сложившихся обстоятельствах это будет еще хуже, чем продолжать двигаться вперед, устраняя недостатки по пути.

"Y": Другой актуальный вопрос – о возобновлении импорта грузинских и молдавских вин – тоже пока не решен?

В.Д.: Пока нет. Десятки миллионов бутылок лежат на складах. Но за все это время уничтожено только 2,5 млн литров. Никто не собирается следовать устным указаниям Роспотребнадзора на уничтожение, все надеются на благополучное решение ситуации. Но в суд тоже никто не подает. Одна компания, поставлявшая в России грузинские вина, выиграла подобный процесс, и уже пару месяцев не работает. Ведь всегда можно найти, к чему придраться, чтобы закрыть организацию. Так что все надеются на мирный исход дела, на то, что будет принято решение по перепроверке продукции с целью отделить качественное вино от некачественного и плохое уничтожить, а хорошее пустить в продажу. Между прочим, главная причина роста цен, который все уже заметили – не дефицит продукции, а те колоссальные потери, которые понес бизнес. Ведь государство ему ничего компенсировать не собирается, соответственно, компенсировать будет потребитель.

"Y": Можно надеяться на то, что через год–полтора, когда ситуация наконец нормализуется, цены снова снизятся?

В.Д.: Нет, конечно. Цены никогда не падают. Другое дело, что из-за этого может поменяться баланс спроса и предложения. Возможно, люди согласятся покупать вина по более высокой цене, а возможно, перейдут на другую продукцию. Ведь до недавнего времени потреблялась в основном продукция стоимостью до 100 рублей, в том числе и дешевое вино. А сейчас этого сегмента дешевого вина не осталось и можно сказать, что винному рынку нанесен просто сокрушительный удар. За водкой-то народ все равно потянется. Об этом свидетельствуют первые итоги кризиса: уничтожение рынка дешевого вина не повлекло за собой такой уж большой спрос на слабоалкогольный сегмент – коктейли, пиво, – народ снова потянулся к водке.