Евросоюз пошел на риск, позвав Путина на саммит

ФОТО: AP

По мнению многих европейских обозревателей, финны сильно рисковали, приглашая на саммит Евросоюза в Лахти Владимира Путина. Риск состоял не в том, что Россия могла бы неверно истолковать это как сигнал из Брюсселя и начать готовиться к вступлению в ЕС, – в этом смысле стороны давно не питают никаких иллюзий. И, кстати, президент РФ был приглашен на подобное мероприятие не первый раз: в 2001 г. на саммит ЕС его уже приглашали шведы.

После расширения на Восток Евросоюз стали раздирать на части противоречия по поводу того, как строить отношения с восточным соседом. Сейчас они достигли апогея: новички, отягощенные старыми обидами на СССР и резкой сменой геополитической ориентации, настраивают ЕС на жесткий диалог (чуть ли не на конфронтацию), а старожилы тем временем развивают взаимовыгодное стратегическое сотрудничество с РФ. Особенно ярко это проявляется в энергетике – ЕС никак не может сформулировать свою энергетическую стратегию, спотыкаясь об отношения с Россией. В этих условиях приглашать российского лидера на саммит, посвященный, главным образом, энергетической безопасности, было рискованно. Однако "если не идти ни на какой риск и не проводить реальные дебаты, чего можно добиться?", задавал риторический вопрос накануне встречи финский премьер-министр Матти Ванханен, отвечая на критику некоторых своих евроколлег. И его доводы были вполне убедительны: "Россия прекрасно знает о разногласиях, существующих в ЕС, – заявил он в интервью Financial Times, – но я считаю, что таким способом в Лахти удастся оказать полезное давление на европейских лидеров, чтобы они сумели прийти к общему мнению и донести его до Путина".

Пока трудно сказать, насколько удался замысел финнов: не известно, что решили для себя лидеры всех стран ЕС после встречи с Путиным и какую политику они теперь будут проводить в сфере энергетики. Но, по крайней мере, худшего не произошло: ни новых ссор, ни обостренных "разборок" на тему Грузии или убийства Политковской. Эти темы поднимались, но в рамках принципа "мухи отдельно от котлет".

Возможно, после этого разговора с российским президентом европейцам действительно будет легче определиться со своей энергетической стратегией: все-таки они получили информацию к размышлению "из первых уст". Российский президент был вполне откровенен: не обольщал, не навязывался в партнеры, но и не пугал. "Я думаю, что был абсолютно прав президент Франции Жак Ширак, когда он говорил, что у нас общие проблемы и мы можем найти общие решения, – я полностью с этим согласен", – говорил Путин на пресс-конференции по итогам саммита. Успокоил и по поводу "Сахалина-2": все проблемы этого проекта можно решить за столом переговоров. И подчеркнул, что – в отличие от США, запретивших по экологическим соображениям деятельность ВР на Аляске – "мы пока ничего никому не запрещали". Зато кое-что предложили. Собственно, все главные российские энергетические предложения – насчет переориентации Штокмановского месторождения на Европу, строительства новых трубопроводов и т.д. – были сделаны ранее. Владимиру Путину оставалось только подтвердить, что Россия предлагает Евросоюзу действительно стратегическое партнерство в области энергетики – и мяч сейчас на стороне ЕС.

Однако прорыва в Лахти явно не произошло. Стороны всего лишь в очередной раз обозначили свои позиции. ЕС ратует за транспарентность и доступность российского ТЭК – залог стабильности энергоснабжения Европы. Глава Европейской комиссии Жозе Мануэль Баррозу заявил, что для сохранения единства Европы и во избежание политизации вопросов энергетики "надо реализовать определенные принципы: открытости рынка, транспарентности и недискриминации". По его мнению, "это оптимальный способ решения этих вопросов, который нас всех сплачивает, а не разделяет". Очень спорная точка зрения. Брюссельские идеи либерализации энергетического рынка не то что не сплачивают, а, напротив, – являются причиной раздора даже внутри ЕС. Скажем, Германия и Франция выступают резко против их воплощения, оберегая свои мощные энергетические концерны и долгосрочные контракты с Россией. России еще меньше нравятся идеи либерализации: она, как известно, с 1994 г. не ратифицировала и не собирается ратифицировать содержащий эти идеи Договор к Энергетической хартии (ДЭХ) – по крайней мере, в его нынешнем виде.

"Мы не против тех принципов, которые заложены в Энергетическую хартию, – отметил президент РФ, – но мы считаем, что должны быть уточнены некоторые положения этой хартии либо разработан новый документ на основе тех же принципов". Нынешняя версия ДЭХ не отвечает интересам России, а без учета интереса всех партнеров сотрудничество не может иметь долговременной и твердой перспективы.

Возможно, какой-то прогресс в выработке общей стратегии энергетического сотрудничества будет достигнут на предстоящем через месяц официальном саммите Россия – ЕС. По крайней мере, там предстоит начать предметный разговор о новом основополагающем договоре. Как известно, через год с небольшим истекает срок действия прежнего договора между Россией и ЕС – Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС). Стороны еще не приступили к выработке нового документа, и есть разные идеи на этот счет: модернизировать СПС, разработать принципиально новое соглашение или, может быть, дождаться момента вступления России в ВТО и сразу заключить соглашение о свободной торговле. Многие в ЕС полагают, что лучше отойти от концепции "всеобъемлющего соглашения" и сфокусировать новое соглашение на вопросах экономики и даже более конкретно – на энергетике. Такое мнение, в частности, выразил накануне саммита в Лахти ведущий эксперт Центра европейских политических исследований, бывший глава представительства Еврокомиссии в Москве Майкл Эмерсон. По его словам, лучше заключить энергетическое соглашение, нежели соглашение в области образования, и не пытаться объединить их в одном многоплановом договоре. Возможно, такой подход связан с тем, что Европа убедилась в бесперспективности навязывания России своих "ценностей", а без них стратегическое партнерство для нее, видимо, затруднительно. Поэтому и предлагается ограничиться экономикой.

Однако российская сторона не разделяет подобный подход. "Мы против", – заявлял прессе накануне саммита помощник президента Сергей Ястржембский, объясняя российскую точку зрения тем, что данный договор "должен отвечать критериям, характерным для базового документа, – долгосрочным, нацеленным на перспективы сотрудничества, договора, который отражает основные сферы взаимодействия и интересы сотрудничества, а не нацеленным на урегулирование экономических отношений с ЕС". На саммите Путин предложил назвать новый документ "Договор о стратегическом партнерстве" – ДСП (весьма двусмысленная аббревиатура).

Что же касается энергетического сотрудничества, практика последних 30 лет показывает, что оно развивается независимо от наличия или отсутствия общей стратегии и даже общих ценностей. Так, немецкий концерн E.ON Ruhrgas заключил контракт на поставку газа из СССР еще в начале 70-х гг. прошлого века, то есть с "идейным противником" и в самый разгар холодной войны. В настоящее время отношения с концерном у нас развиваются по нарастающей: недавно E.ON Ruhrgas подписал с "Газпромом" новые соглашения, в соответствии с которыми с 2010 по 2036 гг. в Германию будет поставлено 400 млрд кубометров российского газа сверх уже законтрактованного объема. Ежегодные поставки, таким образом, увеличатся на треть. Германия, в свою очередь, будет распределять российский газ между соседями по ЕС. Спрашивается: зачем нам еще какая-то стратегия?