Кругом враги, или Светопреставление-2008

Собственно, не он один не исключает вероятности печального продолжения событий, которые уже сделали Россию главной подозреваемой в "делах по отравлению" в подавляющем большинстве иностранных СМИ. Тревожный сценарий, навязанный общественному мнению то ли роковым стечением обстоятельств, то ли и вправду изощренным воображением неких "сил", превратился в соблазнительную для поддержания тенденцию. Отныне любое недомогание мало-мальски известной персоны (не говоря уже о более серьезных эксцессах) обречено встать в "один ряд" с убийством Анны Политковской, отравлением Александра Литвиненко и попыткой отравления Егора Гайдара. Случись такое, и очередная львиная доля прежде равнодушных зрителей перейдет в стан тех, кто уверует в разрушительный генплан могущественных сил, готовящих "светопреставление-2008".

Между тем, происшествие с Егором Гайдаром на конференции в Дублине, возможно, имеет такое же отношение к выстроенной СМИ цепочке "ликвидаций", как смерть Литвиненко – к убийству Политковской. Феномен любой истерии в публичном пространстве – а таковая налицо – заключен в невозможности указывать на частности в тот момент, когда спор идет о глобальных трендах. "Отравление, Гайдар, враги России" – звучит как понятный политический, а не медицинский диагноз. С этим трудно что-то поделать.

Сегодня, когда Егор Тимурович пошел на поправку и его жизни ничего не угрожает, будет не лишним проанализировать ход событий последних недель. Иногда последовательность фактов красноречивее любой их интерпретации.

Острое недомогание Гайдар почувствовал 24 ноября днем во время участия в конференции по российско-ирландским отношениям в Национальном университете Ирландии в Мейнуте, близ Дублина. С симптомами "тяжелого отравления" он был госпитализирован в одну из местных больниц. Однако уже 27 ноября известный российский реформатор оказался на родине и был помещен в одну из московских клиник.

О происшествии с Гайдаром первой известила мир The Financial Times вечером 28 ноября – т.е. на четвертые сутки после случившегося. На следующий день, 29 ноября новость подхватила вся пресса, включая российскую, и немедленно был поднят вопрос об отравлении. Масла в огонь подлил соратник Гайдара по правому флангу Анатолий Чубайс, прямо предположивший связь "покушения" на Егора Тимуровича с чередой насильственных смертей последнего времени.

Сам Гайдар по понятным причинам не комментировал свою болезнь. Хотя, по сообщению все той же FT, еще 28 ноября заявил, что чувствует себя "заново родившимся". Вместо него информацией со СМИ начал делиться пресс-секретарь Гайдара Валерий Натаров. 29 ноября он опроверг версию об отравлении своего шефа, призывая не создавать из истории с ухудшившимся состоянием здоровья Гайдара "еще одну псевдосенсацию с радиоактивными изотопами". Однако уже 2 декабря все тот же Валерий Натаров говорит: "Внезапное развитие заболевания и многогранность поражения не укладываются в картину известных медицине форм заболевания". По его словам, ирландские и российские медики безуспешно бьются над причинами "загадочной болезни" Гайдара.

В это же время газета The Irish Independent приводит данные отчета Ирландского института радиологической защиты, специально подготовленного для дублинской полиции в связи с болезнью Гайдара. Из него следует, что в организме Гайдара следов радиации нет. Приводится и диагноз, поставленный врачами дублинской больницы James-Connolly-Memorial: гастроэнтерит (воспаления слизистой оболочки желудка). Врачи утверждают, что лечили Гайдара именно от этого заболевания, и, судя по тому, как быстро он пошел на поправку, диагноз оказался верным.

Отдельно стоит упомянуть, что за весь период информационной активности ни разу так и не было сказано, в какой клинике в Москве проходил лечение известный экономист, а "мнение врачей" доносилось всякий раз в пересказе пресс-секретаря.

Седьмого декабря в интервью The Financial Times Егор Гайдар делает два удивительных заявления. Первое – это то, что он мог быть отравлен "секретными токсическими веществами, сведения о которых недоступны открытой медицине". Второе – это заявление о "врагах России", которым выгодно поссорить ее с остальным миром. В последующие несколько дней Гайдар так или иначе развивает эти предположения в различных СМИ.

Складывается впечатление, что известный российский политик и экономист ненароком попал в довольно щекотливую ситуацию, выбраться из которой без потери лица будет уже очень сложно. Медицинская история усилиями разных людей превратилась в смесь криминальной и политической. Чубайс поднимает тему отравления, и только что пошедший на поправку Егор Тимурович привычно пасует перед этой "политической необходимостью", втягивая себя в участие в сомнительном детективе. Однако сценарий приходится придумывать на ходу – отсюда "враги России", имена которых теперь уже хотят знать все журналисты мира. Либералы со стажем сочли этот пассаж Гайдара подыгрыванием Кремлю, намеком на причастность к отравлениям Березовского, Закаева и прочих по списку.

Другие попытались разглядеть в этих словах намек на внутренних врагов, окопавшихся в одной из кремлевских "башен" – очень уж подходит случай с Гайдаром к сюжету о "принуждении к третьему сроку".

Третьи, преимущественно иностранцы, вообще ничего не поняли и решили, что это Кремль устами Гайдара пытается обвинить Запад в отравлении известного экономиста, чтобы "прикрыть" собственное участие в убийстве Литвиненко. Потому бывший московский корреспондент Irish Times называет сцену с "кровью из носа" и "рвотными массами" пиар-акцией: "Гайдар прекратил свой доклад, и его вырвало прямо у двери. Двум врачам, которые бросились ему на помощь, Гайдар сказал, что он страдает от гипертонии и у него диабет. Кроме того, он с утра ничего не ел. Все это и объясняет его приступ, рвоту и кровотечение из носа", – заявил Симус Мартин в интервью Frankfurter Rundschau.

Несмотря на анекдотичность всей этой фантасмагории, в ней мало смешного. И не потому, что частная жизнь Егора Тимуровича Гайдара стала фактором компрометирующих его репутацию суждений. Много важнее то, что сегодня физические кондиции мало-мальски заметных людей становятся фактором, способным их либо скомпрометировать, либо использовать в крайне опасных политических играх.

Как ни крути, быть известным – становится опасным.