Британию просят отдать Фолкленды по-хорошему

Одной из сенсаций I энергетического саммита глав государств Южной Америки, состоявшегося 17 апреля на острове Маргарита (Венесуэла), стало заявление в поддержку "законных прав Аргентины в территориальном споре с Великобританией о принадлежности Мальвинских островов". Документ призывает Великобританию "сесть за стол переговоров и решить этот вопрос на справедливой и мирной основе".

Чтобы понять, что в данном случае подразумевается под справедливостью, придется углубиться в историю вопроса. Конфликт вокруг Мальвинских островов, расположенных в Атлантическом океане в 600 км от побережья Аргентины и в 12 тыс. км от Великобритании, уходит своими корнями в XIX век и является яркой иллюстрацией к истории соперничества между Испанией и Англией за право "владеть Мировым океаном". Борьба за острова нашла отражение и в их двойном названии: Мальвинские (испанское Islas Malvinas) и Фолклендские (английское Falkland Islands).

Все началось еще в XVI в., когда испанские путешественники открыли архипелаг. После того как в 1588 г. была разгромлена испанская Великая армада, Англия начала агрессивную морскую экспансию и в начале XVIII в. закрепила свое доминирующее положение итогами Утрехтского мира. Следующим ударом по морским амбициям Испании стало ее поражение в Трафальгарской битве (1805 год).

Тем временем Англия, потерявшая в конце XVIII в. североамериканские колонии, обратила свой взгляд на Латинскую Америку, чему немало способствовала история с эвакуацией английским флотом королевского двора Португалии, бежавшего от Наполеона в Бразилию. В 1816 г., по окончании Наполеоновских войн, Аргентина "по умолчанию" унаследовала Мальвинские острова от испанской короны. Однако уже в 1833 г. архипелаг был захвачен Британией, ставшей к тому времени полновластной "владычицей морей".

В 1955 г. Комитет по деколонизации ООН включил Фолклендские острова в список колоний, подлежащих освобождению, и призвал Великобританию начать процесс в этом направлении. В Лондоне призыв проигнорировали, заявив, что архипелаг является не колонией, а частью британской территории, а его население - граждане Британии.

Поводом для обострения ситуации вокруг Мальвинских островов стал Закон о гражданстве, принятый 1981 г. британским парламентом. Согласно этому закону, населению архипелага было отказано в праве проживания в Великобритании. Исключение сделано для тех, кто там родился или имеет постоянно проживающих на территории Соединенного Королевства близких родственников. Все остальные жители островов могут приехать в Англию на срок не более двух месяцев на общих основаниях, то есть получив визу. Таким образом, Закон о гражданстве фактически приравнял население Мальвинских островов к иностранцам, создав ситуацию юридического нонсенса: территория объявлена частью Великобритании, а живущие там люди - не граждане этой страны. При этом подавляющая часть населения островов является классическими латиноамериканцами, отождествляющими себя с соседней Аргентиной, которая использовала ситуацию для "восстановления исторической справедливости".

В апреле 1982 г. аргентинские военные захватили острова и подняли там свой национальный флаг. В ответ Маргарет Тэтчер направила в район конфликта эскадру военных кораблей. Поддерживаемый авиацией десант высадился на острова 21 мая 1982 г., и уже через три недели Великобритания восстановила свой контроль над архипелагом, несмотря на недовольство Аргентины и невнятный ропот других латиноамериканских государств, которые в начале 1980-х не смели бунтовать против союзника своего всесильного соседа.

Между тем в последние годы расклад сил на американском континенте существенно изменился, и латиноамериканские страны начали все более консолидированно сопротивляться "отеческому покровительству" США. Теперь очередь дошла очередь и до Великобритании. И потому консолидированную и демонстративную поддержку Аргентины со стороны других государств Латинской Америки было бы естественно рассматривать как еще одну деталь, которая всего лишь дополняет, но не меняет общую картину.

Если бы не одно "но".

До недавнего времени латиноамериканские государства выстраивали свои партнерские отношения исключительно на базе экономического сотрудничества. Именно так были в свое время созданы Южноамериканский общий рынок МЕРКОСУР, основой которого стали самые крупные государства континента - Аргентина, Бразилия, Парагвай и Уругвай, к которым присоединились Чили, Гайана и Суринам, и Андское сообщество, объединившее Боливию, Венесуэлу, Колумбию, Перу и Эквадор. Между тем события последних лет актуализировали политическую тематику. И в конце 2004 г. на саммите двенадцати латиноамериканских государств в перуанском городе Куско было учреждено Южноамериканское сообщество наций, заявившее о себе как о политической и экономической организации по образцу Евросоюза. Многие комментаторы весьма скептически отозвались об этой затеи, акцентировав внимание на принципиальной разнице между двумя регионами, исключающей общие сценарии развития.

Речь, в первую очередь, шла об огромном разрыве между экономически сильными и крайне слабыми странами Латинской Америки, а также об идеологических противоречиях между левым и либеральным трендами. В Западной Европе времен создания Общего рынка все было ровно наоборот: общая идеология и более-менее равномерное экономическое развитие.

Тем не менее идеи объединения Латинской Америки не выглядят беспочвенными, хотя бы в силу культурной и языковой общности этих государств. Есть и историческая память, отсылающая к Панамскому конгрессу 1826 г., на котором Симон Боливар безуспешно пытался учредить Южноамериканскую конфедерацию. Два века назад ничего не получилось, прежде всего, потому, что молодые южноамериканские государства не видели врага, против которого нужен такой союз. Испания и Португалия были слабы, а очень кстати появившаяся как раз в 1823 г. Доктрина Монро, объявившая Западное полушарие зоной интересов США, выглядела как гарантия защиты от возвращения колонизаторов.

Сегодня угрозу для латиноамериканских государств представляют уже сами США, и это существенно изменило повестку дня. Реакцией на эти изменения и стали итоги I энергетического саммита глав государств Южной Америки. Главным, заранее анонсированным итогом было решение о создании Энергетического совета. Как заявил президент Бразилии, "энергетическая интеграция станет для Латинской Америки таким же объединяющим стержнем, каким в 50-е годы стали для единой Европы уголь и сталь". Вторая идея касается учреждения Южноамериканского банка, который бы консолидировал свободные финансовые средства и направлял их на развитие производственной инфраструктуры. Этот проект отражает стремление латиноамериканских лидеров отказаться от услуг МВФ, Всемирного банка и Межамериканского банка развития.

Политическим решением стало преобразовании созданного в 2004 г. Южноамериканского сообщества наций в более тесный союз, названный Лигой Южноамериканских наций. А подписи, поставленные латиноамериканскими лидерами под заявлением в поддержку Аргентины, стали как бы цементом этого политического союза, обещанием защищать и поддерживать друг друга независимо от идеологических предпочтений.

Что касается намерения Уго Чавеса объединить Латинскую Америку вокруг левой идеи, то у нее, учитывая роль Венесуэлы в проекте энергетической интеграции, есть определенные перспективы, что ни в коем случае не исключает консолидации под простым лозунгом: "своих на войне не бросают". Такая постановка вопроса вполне соответствует нынешней тенденции отказа от навязываемых США "общечеловеческих ценностей" в пользу национальной и этнической солидарности.