Профессиональные оптимисты

прочитано 1680 раз

"Много шума из ничего" в постановке Константина Богомолова не просто третья премьера сезона Театра на Малой Бронной. Это еще и знаковая премьера - третий спектакль, выпущенный при новом художественном руководителе Леониде Трушкине. Третий, конечно, не десятый, но кое-какие тенденции уловить можно. Особенно если чутко вслушиваться и внимательно вглядываться в происходящее. Происходящее не только на сцене, разумеется.

Текучка художественных руководителей в Театре на Малой Бронной успела превратиться в устойчивую черту повседневности московской театральной жизни. Какое-то время там проработали главными режиссерами Евгений Лазарев и Владимир Портнов. По очереди свои двухлетние контракты по сотрудничеству выполнили Сергей Женовач и Андрей Житинкин. Правда, ни с одним из них договор продлен не был - "по требованиям коллектива". Последние годы театр возглавлял Лев Дуров. Не только давно известный, но еще и давно любимый актер, состоящий в труппе аж с 1967 г., решил взять дело в свои руки и решительно осуществил несколько постановок. Но ставшая привычной некоторая неопределенность художественной программы оставалась. А отсутствие театральной политики изымает театр из списка ньюсмейкеров. Премьера в этом случае совершенно не гарантирует событие. Более того, она является своего рода антисобытием - еще одним доказательством того, что ничего не происходит.

Менее года назад художественным руководителем театра стал Леонид Трушкин, создатель Театра Антона Чехова, первой частной антрепризы в России (первой - после декрета о национализации театров, изданного почти сразу после революции). Его собственный театр когда-то и начинался постановками "Вишневого сада", "Сирано де Бержерака" и "Гамлета", но довольно давно превратился в успешную фабрику антрепризных грез, типа "Все как у людей", "Ужина с дураком" и "Морковки для императора". Мечтать предлагается вместе с известными артистами, прежде всего, Геннадием Хазановым, на сцене театра Эстрады. Театральный эстет фыркнет, конечно, но публика с удовольствием пойдет - отдохнуть после работы и посмеяться над незамысловатыми, но, по крайней мере, гарантированно смешными шутками комедии положений. И на другой день на работе похвастаться можно: не на Петросяна, мол, ходил (на нем вчера был), и не на концерт шансона (туда завтра иду), а провел культурный вечер в театре, и совсем недурно.

Совсем недурно, похоже, можно теперь проводить вечера и в Театре на Малой Бронной. "Русский Джокер" по Франсуазе Саган, "Горячее сердце" по Островскому (Александру Николаевичу) и теперь "Много шума из ничего" по Шекспиру (Уильяму). Трудно не заметить твердую руку в отборе авторов. Не в том смысле, что Саган, Островский и Шекспир связаны какими-то тайными связями (они, может, и рады, да границы жизней в биографиях не позволяют), а в том, что до глубины души являются классиками. А классики отличаются тем, что наличие их имен на афише позволяет не думать о кассе. Но парадокс, он же - наметившаяся политика театра, в том, что спектакли поставлены так, как будто думали исключительно о кассе или о являющемся ее синонимом "широком зрителе". Они поставлены не халтурно или пошло, а уморительно смешно, даже тогда, когда можно было бы ограничиться просто смешным.

Фото: mbronnaya.theatre.ru

В комедии Константина Богомолова "Много шума из ничего" много смешных и действительно занятных моментов. Место действия перенесено в первую треть XX века, в только-только освобожденную от оккупации Италию. Мужчины ходят в черных фуражках, брюках галифе и с пустыми погонами, женщины - в мужских штанах с подтяжками или легкомысленных платьицах и игривых шляпках-таблетках. Бенедикт (Михаил Полицеймако) добродушно курит травку, Борачио (Андрей Беляев) злостно балуется кокаином. Острая на язычок Беатриче (Анна Дубровская) весь спектакль капризно надувает губки и манерно тянет слова, а несчастная Геро (Дарья Грачева), обвиненная в неверности и похороненная для окружающих, внезапно просыпается от задорного поцелуя Клавдио (Григорий Сиятвинда), как добросовестная Спящая красавица.

Действие вообще очень явно распадается на сцены. Некоторые из них изумительны. Например, та, в которой Бенедикт и служанка (Анна Маркова делает свою небольшую роль одной из самых запоминающихся) подслушивают разговор о том, что Беатриче без памяти влюблена в Бенедикта. Парочка рассеянно жует огурец, сидя на краю сцены, и нетерпеливо болтает ногами, в то время как трое выдумщиков (Сергей Перелыгин, Владимир Ершов и Григорий Сиятвинда) изобретают историю несуществующей любви, подпрыгивая и давясь от смеха после каждой удачно сочиненной детали.

Другие, хотя и не менее, а даже более изобретательны, изумляют гораздо меньше. Например, появление стражников Кизила (Ильяс Тамеев) и Булавы (Анна Галинова). Во-первых, совершенно не понятно, зачем нужно было менять пол одному из них и превращать в женщину, во-вторых, не ясно, зачем ее нужно было превращать то ли в пионерку, то ли в умалишенную, верещащую тонким и не очень приятным голосом. Песни, в большом количестве звучащие со сцены, вызывали дружные взрывы хохота, но иногда это, по-моему, было от неожиданности: "Смуглянка-молдаванка" (переделанная в "Смуглянку-итальянку") сменялась на "Этот поезд в огне", "Ты меня на рассвете разбудишь" переходила в "Напилась я пьяной". Забавные постановочные решения отказываются складываться в единую картину, разбредаются и пытаются смешить сами по себе. Придуманный Богомоловым финал после шекспировского хеппи-энда, когда мужчин вдруг призывают на войну, а женщины оседают на пол и разражаются криком, и вовсе кажется прилепленным. Вроде на сцене рыдают, а ты виновато продолжаешь смеяться - не можешь остановиться. Ведь до этого делалось все, чтобы зритель хохотал. Заставить его грустить - совсем другая задача, не вписывающаяся в культурную политику. Но, в конце концов, культурная политика не резиновая, и главное в ней - оставаться последовательным. Единственное, могут возникнуть проблемы со следующей назначенной премьерой - "Дядей Ваней" (режиссер Леонид Трушкин). Но все проблемы разрешимые, особенно если назначить себя оптимистами, как это сделали в Театре на Малой Бронной.