Европа нового формата

Европу грозит накрыть волна сепаратизма. Косово, возможно, станет "первой ласточкой" из претендующих на независимость регионов - и ряд видных членов Евросоюза окажутся в нынешнем положении Сербии. При этом вновь набирающий силу "евросепаратизм" замешан не столько на политических амбициях, сколько на экономических факторах.

Потенциальных очагов сепаратизма в странах ЕС всегда было довольно много: это Страна Басков и Каталония в Испании, Корсика во Франции, Шотландия, Северная Ирландия и Уэльс в Великобритании. Кроме того, Бельгии угрожает раскол на две части - Фландрию и Валлонию. Даже Гренландия, начав оттаивать по мере глобального потепления климата, заговорила об отделении от Дании.

До некоторых пор основную угрозу своей территориальной целостности европейские государства видели в деятельности террористических движений, таких как баскская ЭТА или Ирландская республиканская армия. Однако, как показала практика, террористы представляют угрозу, скорее, обществу, а не государству. В том смысле, что взорвать бомбу они могут, а вот развалить страну - не в состоянии. Потому что в условиях экономически развитой Европы для того, чтобы вести серьезный разговор об отделении, нужно опираться не только на желание определенного этноса жить отдельно, но и на возможности его экономики обеспечить это проживание.

Так вот, в последнее время более серьезная угроза странам ЕС стала исходить от внешне вполне мирных и безобидных сепаратистов - Шотландской национальной партии (ШНП), Христианских демократов Фландрии. Дело в том, что, во-первых, эти силы пришли к власти (первая - в мае, вторая - в начале июня этого года), а во-вторых, у них, в отличие от экстремистов, под сепаратистскими устремлениями лежит солидный экономический фундамент.

Шотландия, например, располагает одними из крупнейших в Евросоюзе запасами нефти и газа (на прилегающем шельфе Северного моря). Она является дотационным регионом Великобритании, но это только потому, что ее нефтегазовые доходы (порядка $20 млрд в год) идут напрямую в Лондон. С некоторых пор шотландцев это не устраивает. Не удивительно, что их национализм расцвел под лозунгом "Это шотландская нефть!". В мае на выборах в региональный парламент победила ШНП, и ее лидер Алекс Салмонд стал главой исполнительной власти Шотландии. Он сам экономист, и у него есть точный рецепт, как обеспечить процветание своего края - он обещает шотландцам рост благосостояния, новые рабочие места и другие блага. Но все это подразумевает если не отделение, то серьезное дистанцирование от Англии.

Перво-наперво ШНП хочет завернуть поток нефтедолларов из Лондона в Эдинбург, чтобы этими средствами распоряжалась Шотландия. А дабы этот поток не иссякал, предполагается изменить стратегию развития нефтегазовой отрасли. Во-первых, снизить налоги для привлечения инвесторов к разработке новых, более труднодоступных месторождений (поскольку нынешние истощаются). А во-вторых, по примеру многих нефтедобывающих стран, создать свой стабфонд, куда, по прогнозам, за десять лет удастся отложить $180 миллиардов. Такие фонды, кстати, уже существуют в некоторых странах на региональном уровне - их копят, к примеру, Аляска и канадская провинция Альберта. Но там не звучат сепаратистские лозунги, возможно, потому, что отсутствуют этно-культурные предпосылки. Зато в Шотландии нефть "подогрела" национальное самосознание древнего народа, лишь три века назад (в 1707 г.) формально объединившегося с Англией. Теперь этот народ не хочет делиться своей нефтью со всей Великобританией и даже готов, кажется, развалить из-за этого Соединенное Королевство. Ведь Северная Ирландия и Уэльс не преминут воспользоваться случаем и тоже захотят покинуть британский корабль, оставляя старую Англию в одиночестве.

В Бельгии ситуация складывается еще более драматично для страны. Там сепаратистская по сути партия христианских демократов Фландрии победила на общенациональных парламентских выборах и теперь формирует правительство. Лидер партии Ив Летерм известен своими радикальными взглядами на будущее Бельгии: он назвал ее существование "историческим недоразумением" и не раз заявлял о намерении провести "современную политическую реструктуризацию" страны. С этно-культурной точки зрения Бельгия, состоящая из Фландрии, говорящей по-голландски, и франкоязычной Валлонии, представляет собой не слишком цельное образование. Работящие фламандцы и вальяжные валлонцы никогда не понимали друг друга. Однако видна и экономическая подоплека размежевания: именно Фландрия является признанным экономическим локомотивом страны, там и доходы выше, и безработица меньше, а Валлония портит все общенациональные показатели. Похоже, фламандцам надоело делиться, и они хотят отделяться.

Впрочем, существует множество серьезных препятствий для развития "развального" сценария в странах ЕС - как экономических, так и геополитических. Скажем, Лондон вряд ли согласится потерять для себя шотландские нефтегазовые месторождения. Вашингтон явно не одобрит разделения Великобритании, своего верного союзника в Европе. А руководство ЕС постарается не допустить (как дурного предзнаменования) развала Бельгии - страны, в которой находится столица Евросоюза. Кроме того, сепаратистски настроенные регионы должна удерживать перспектива неизбежных проблем с членством в Евросоюзе. Ведь может быть, им придется подавать заявку на вступление в ЕС и вставать в общую очередь с Турцией и балканскими республиками (при том что Брюссель объявил мораторий на новые расширения блока). Впрочем, Евросоюз находится в постоянной трансформации. И одним из прогнозируемых сценариев его развития является так называемая "Европа ста цветов" - объединение не двух-трех десятков государств, а ста или более регионов. И это вполне реальная перспектива. В ЕС давно отмечается тенденция усиления "регионального уровня власти": регионы постепенно перетягивают экономические и даже политические полномочия у своих государств, выходят на общесоюзный уровень отношений. Так, они создают трансграничные "еврорегионы", а одним из важных институтов во властной системе ЕС является Комитет регионов. И еще не известно, у кого больше шансов быть в будущем членом ЕС – у Великобритании или у Шотландии. Остается надеяться, что новый британский премьер, шотландец Гордон Браун, не позволит своей "малой родине" отколоться от Соединенного Королевства и начать тем самым процесс развала многих европейских держав.