Деградация правого дела

Союз правых сил стремительно маргинализируется. Этот печальный сам по себе факт в глазах значительного числа российских демократов отдает еще большей безысходностью по той причине, что "старые правые" завершают свое политическое бытие как "новые левые". Понятно, что смерть - она смерть и есть, и цвет савана тут ни при чем. Проблема в том, что агония СПС в том виде, в каком она предстает сегодня перед российским обществом, увлекает за собой в безвестность значительную часть российских либералов, которые опять остаются без своего политического представительства в федеральных органах власти.

Агония СПС, прежде всего, - в философии их избирательной кампании, общие черты которой уже хорошо различимы. На "этаже" политартикуляции - в студиях ТВ, в эфире либеральных радиостанций - это по-прежнему правая партия с полным набором либеральных "хотелок". В электоральном поле - работа по схеме жесткого сетевого маркетинга, которой все последние годы верен нынешний политтехнолог СПС Антон Баков. Здесь нет места идеологии, это просто очень ловкий (и действительно эффективный) механизм вербовки голосов методами, описание которых в предвыборный период вступает в конфликт с законодательством. В публичных акциях и агитационно-печатной продукции это жесткая левая риторика, заточенная, в первую очередь, под избирателя-пенсионера, во вторую – под бюджетника предпенсионного возраста. Таким образом, "старые правые" формируют собственно либеральную часть политической повестки дня усилиями, которые едва может заметить (и оценить) демократический избиратель.

Большую же часть своей энергии СПС предпочитает отдавать левой риторике, социальной демагогии и уличной активности в стиле "а-ля Анпилов". Последнее по силе гротеска сродни тому, как если бы завтра Геннадий Зюганов потребовал приватизации дворцов и соборов на территории Кремля.

Не будем упрощать: Немцов, Надеждин, Белых и другие - это все те же правые из 1990-х, которые были вынуждены признать "некоторые перегибы" эпохи приватизации, но вряд ли в них искренно раскаялись. Для "своих" это те же несгибаемые либералы ельцинской эпохи, кому экономика всегда важнее людей, которые в нее "не вписываются". Для "своих" их сегодняшняя левая риторика – просто хитрость, уловка, удачный ход политтехнологов для осуществления "прорыва" в Думу. Главное пройти, а уж там обязательно будем последовательными либералами...

Технология эта понятна, однако не извинительна. Причем ни в глазах настоящих левых, ни подлинных правых. В политике "уловка" и "смена идеологии" - вещи принципиально разные. Кроме того, и "там", и "тут" трудно принять за целесообразность очевидную аморальность контекстной левизны старых "правых", которая, говоря по-простому, есть в чистом виде обман тех же пенсионеров.

СПС сам загнал себя в угол. Сегодня, после "старушечьих бунтов" близ крупных торговых точек в Москве и Екатеринбурге, после разговоров о повышении пенсий до европейского уровня с закулисным обсуждением перспективы увеличить пенсионный возраст на десять лет (природа берет свое) былой бренд теряет привлекательность в глазах последних приверженцев.

В СПС не могут этого не видеть и не знать. Ставка на технологию "левизны" с самого начала была игрой: "пан или пропал". Почему "старые правые" давно уже отказались от трудной, но честной борьбы за своего избирателя - вопрос отдельный. В любом случае, сегодня им приходится мельтешить и называть "креативом" то, что давно не считается креативом даже в малочисленных прокоммунистических партийных группах. Пятьдесят старушек с пустыми кастрюлями близ "Седьмого континента" - так выглядит сегодня безысходность и бесперспективность былого бренда. Выйдя из режима системного оппонирования, нынче правые - это просто пиар череды скандалов, когда Немцова травят токсичными запахами, когда жгут его бессмертные произведения.

Насчет последних, кстати, особая история. Сказ о том, как никому не известная "пропутинская" молодежная организация "Молодежь за Россию" сожгла три или четыре экземпляра книги Бориса Немцова "Исповедь бунтаря", интересен не фабулой, а разговором об отношении к СПС со стороны Кремля. Когда несанкционированная, неанонсированная акция неизвестной дотоле организации "случайно" фиксируется парой-тройкой иностранных журналистов, это вызывает справедливые вопросы: кому нужно жечь книгу, которая обречена быть непрочитанной 99,99% населения? И не потому, что она немцовская. А потому, что Немцов, как и десятки других наших политиков, уже давно не интересны ни своими воспоминаниями, ни своими рассуждениями. Немцов не Поттер, и этим все сказано. Ни Немцов, ни его книга не несут никакой угрозы власти. Тут даже "Наших" (в девичестве - "Идущих вместе") не подверстаешь: они, когда показательно топят в унитазе какого-нибудь Сорокина, в общем-то, не стесняются. Впрочем, им сейчас не до того: их лидер стал членом правительства и подобное баловство вряд ли допустит.

В общем, на круг выходит, что глумиться над немцовской исповедью власти и не нужно, не больно-то и хотелось. Кремлю действительно СПС не нравится. Но не нравится ему в этой партии не ее "либерализм", а отсутствие такового. Не нравится, и уже давно, неспособность правых организовать политику, а не играть в нее, лавируя между внесистемной оппозицией, Администрацией президента и РАО "ЕЭС". Не нравится, надо думать, что некогда правая партия вместо того, чтобы стать источником идей и механизмов их реализации для сильного либерального экономического блока в правительстве (и в Администрации президента тоже), ушла во внутренние разборки, а потом в "левизну", став, с точки зрения системщиков, никчемной.

Владимир Путин как-то недвусмысленно заметил, что государство (то есть власть) через РАО "ЕЭС" фактически помогает СПС существовать в политике. Кремлевских стратегов можно не любить, но в прагматизме им не откажешь. Без правых и либералов страна обойтись может, но лучше она от этого не станет. Поэтому настоящую правую партию Кремль, при всей его любви к "Единой России", приветствовал бы. И нет никаких оснований считать, что СПС не могла бы в глазах Кремля стать такой партией.

Но она не стала. И потому была не поражена в правах, а всего лишь лишилась преференций. И задача, как конкурировать в этих условиях на политической площадке, осталась для СПС нерешаемой.