Сербии достался утешительный приз

Совет безопасности ООН провел вчера экстренное закрытое заседание по ситуации в Косове, инициаторами которого выступили Россия и Сербия, обеспокоенные планами Приштины провозгласить 17 февраля независимость. По итогам заседания выяснилось, что из пятнадцати членов СБ ООН только пять – США, Великобритания, Франция, Бельгия и Италия – поддерживают план Марти Ахтисаари, наделяющий сербский край статусом независимости.

Но хотя большинство членов Совбеза не разделяют мнение Вашингтона и Брюсселя об "уникальности случая Косова" и высказываются за продолжение переговоров между Белградом и Приштиной, ожидать каких-то серьезных изменений в позиции США, Евросоюза и самой Приштины пока не приходится. Несмотря на все возражения Москвы и Белграда, политическая игра, нацеленная на отделение Косова от Сербии, приближается к завершению.

В сложившейся ситуации совершенно не понятно, что можно противопоставить консолидированному напору США, ЕС и косовских националистов. Представители Белграда постоянно говорят о том, что не намерены применять силу, да и большинство экспертов уверены, что процесс создания еще одного балканского государства не будет сопровождаться серьезными вооруженными эксцессами. Во-первых, потому, что после многих лет военных конфликтов и политических унижений сербы уже не способны на сопротивление. Во-вторых, потому, что в крае с конца 1990-х расквартирован контингент ООН и уже вводятся миротворческие силы Евросоюза.

Ни для кого не секрет, что проект создания суверенного государства Косова продвигается США, которые уже обустроили на территории края самую большую в Европе базу НАТО. Эту затею активно и поддерживает ЕС, на долю которого выпали непростые переговоры с руководством Сербии. Первоначальный сценарий подразумевал, что Белград согласится с отделением Косова в обмен на возобновление процесса сближения Сербии с Евросоюзом. Роль проводника этой политики в самой Сербии взял на себя президент Борис Тадич, переизбранный на второй срок 3 февраля этого года.

Однако рискованная игра Тадича вокруг болезненной для сербов проблемы привела к тому, что уже через день после переизбрания он столкнулся с открытым сопротивлением части элит. Подписание договора с ЕС было назначено на 7 февраля, а 5 февраля премьер-министр Сербии Воислав Коштуница в жесткой форме раскритиковал планы Тадича и использовал свои полномочия для срыва подписания соглашения. Особую пикантность ситуации придает тот факт, что большинство министров (16 из 23) возглавляемого Коштуницей правительства поддерживают Тадича, а большинство депутатов Скупщины склонны поддержать Коштуницу, но спикер парламента Оливер Дулич является креатурой президента. Такая расстановка сил открывает простор для административных игр, которые продолжались в Белграде всю прошлую неделю.

Сначала Коштуница отказался проводить заседание правительства, на котором планировалось одобрить соглашения с ЕС, что вызвало недовольство большинства министров, попытавшихся оказать давление на премьера. Тот в ответ заявил, что столь серьезный вопрос не может решаться в обход парламента, и потребовал внеочередного созыва заседания Скупщины для выработки оценки соглашения с ЕС. Однако председатель Скупщины Дулич отказался собрать депутатов.

К прошлым выходным ситуация окончательно зашла в тупик, и наблюдатели заговорили о правительственном кризисе, роспуске Скупщины и проведении досрочной парламентской кампании, совместив ее с назначенными на май муниципальными выборами. Интересно, что эти прогнозы очень хорошо вписывались в сценарий "зачистки" высшего руководства страны, подразумевающий выдавливание из парламента и правительства оппонентов действующего президента.

Косвенным подтверждением того, что в окружении Тадича рассматривалась возможность неконституционного передела власти, стали слухи об отставке Коштуницы и передаче его полномочий вице-премьеру Божидару Джеличу, который с удовольствием подпишет соглашение с ЕС. Еще одним "звоночком" стала студенческая демонстрация под лозунгами "Европе нет альтернативы", "Долой Коштуницу!", "Коштуница – это новый Милошевич!". Стилистика этой акции слишком напоминала молодежные выступления 1990-х (тем же осталось и место сбора демонстрантов), а главную роль среди организаторов играли члены молодежного крыла Демократической партии Тадича.

Это выступление началось днем 11 февраля, однако к вечеру стало понятно, что революционного развития ситуации – во всяком случае, в ближайшие дни – не будет. Президент Тадич, премьер Коштуница и председатель парламента Дулич неожиданно достигли консенсуса, договорившись проводить "единую государственную политику" и вместе противостоять "угрозе незаконного провозглашения независимости Косова". Судя по сообщениям некоторых белградских СМИ, это произошло после того, как в резиденции президента побывал посол России Александр Алексеев.

На следующий день Сербия при поддержке России потребовала экстренного созыва СБ ООН. По мнению некоторых экспертов, корректировка позиции Тадича была согласована с его западными партнерами, то есть носит чисто тактический характер. Попросту говоря, президент отступил под давлением элит, заметная часть которых не скрывает своего негативного отношения к проводимой им политике. Министр по вопросам Косова и Метохии Слободан Самарджич заявил, что "у политиков, настаивающих на подписании политического соглашения с ЕС, нет будущего". Министр инфраструктуры Сербии Велимир Илич сравнил намерение ЕС послать свою миссию в Косово и Метохию на следующий день после проведения президентских выборов с поведением "насильника" и предложил "заморозить все взаимоотношения с Брюсселем до тех пор, пока не будет выражено его отношение по проблеме этих территорий".

Еще более жесткую позицию занял лидер Радикальной партии Томислав Николич: он обвинил власть в "распродаже государства" и отказался иметь какие-либо дела с руководством страны. На этом фоне рядовые граждане вообще не стесняются в выражениях. Как заметил один сербский журналист, Тадич отступил, чтобы не повторить судьбы премьера Зорана Джинджича, застреленного в центре Белграда 12 марта 2003 г.: "Джинджич выдавал сербов Гааге, и его убили как предателя, а Тадич пошел еще дальше, он торгует нашей землей и нашими святынями".

Некоторое влияние на настроения европейских политиков оказали и сигналы о росте сепаратистских настроений в других балканских государствах. Так, премьер-министр входящей в состав Боснии и Герцеговины Сербской Республики Милорад Додик заявил, что в случае предоставления независимости Косова, в СР будет проведен референдум о выходе из состава федеративного государства. Забеспокоилось руководство Македонии, 40% населения которой составляют этнические албанцы.

Между тем в начале этой недели в Косово начали прибывать сотрудники гражданско-полицейской миссии Евросоюза (EULEX), которая, как планируется, заменит представителей ООН. Правда, пока не понятно, как образом легализовать эту "рокировочку", ведь СБ ООН, в состав которого входит Россия, никогда не проголосует за такое решение. Судя по всему, западные партнеры Приштины делают ставку на "ползучее" переформатирование управления краем. И это касается не только миссии EULEX, но процедуры признания независимости.

В СМИ стали появляться утечки, свидетельствующие о том, 17 февраля Приштина примет всего лишь декларацию о намерении отделиться от Сербии в ближайшем будущем, а провозглашение независимости и признание суверенного Косова Евросоюзом будет отложен на март. Но столь незначительная заминка не способна изменить общее направление процесса. Пока же создается впечатление, что Приштина и ее западные покровители ведут целенаправленную "игру на нервах", справедливо полагая, что сербам в конце концов надоест вечное напряжение борьбы и они согласятся на спокойную жизнь в Европе без всяких предварительных условий. И тогда можно будет окончательно отделиться и получить международное признание. Опыт 1990-х свидетельствует о том, что европейские государства умеют делать это очень быстро. Например, независимость Боснии и Герцеговины была провозглашена в марте 1992 г., а в апреле того же года новое государство было признано странами ЕС. О том, что случилось потом и сколько лет воевали межу собой боснийские сербы и мусульмане, в Европе предпочитают не вспоминать.

Что касается России, для нее подобное развитие событий станет безусловным дипломатическим поражением. Однако из этого не следует, что Москва в ответ предпримет аналогичные шаги в отношении Абхазии или Южной Осетии. Этого не произойдет просто потому, что позиция России по Косову носит не ситуационный, а принципиальный характер. Москва продолжает настаивать на том, что существующие правила следует исполнять, а если они не соответствуют новым реалиям, это нужно признать и выработать новые, с тем чтобы применять их ко всем, а не к каким-то отдельным, исключительным ситуациям. Однако такой подход не находит понимания на Западе, который предпочитает практику прецедентного права.