Россия готовит ответ на расширение НАТО

Отмена Россией торгово-экономических, финансовых и транспортных санкций в отношении Абхазии была воспринята в Европе как сенсация, сравнимая с признанием независимости Косова. Единственная разница состоит в том, что творцом этой новости стал не Брюссель, а Москва. И теперь, в ожидании назначенного на 13 марта обсуждения в Госдуме ситуации в Абхазии и Южной Осетии, комментаторы и политики гадают, посмеет ли Москва сделать следующий шаг.

Пока есть все основания полагать, что дело ограничится торгом вокруг намерения Грузии стать членом НАТО. А поскольку решение на этот счет будет принято на апрельском саммите Альянса в Бухаресте, России, как полагают некоторые эксперты, нет смысла форсировать события. В Европе и Грузии и без того очень беспокоятся в связи с возможностью "аннексии" территории Абхазии. И тревоги эти связаны не только с тем, что подобные действия Москвы изменят геополитический баланс на Кавказе.

Гораздо больше в Грузии опасаются блокирования процесса присоединения к Альянсу в связи с двусмысленностью ее территориального статуса. Эту проблему Саакашвили еще в 2004 г. обещал решить "быстро и безболезненно", о чем ему не без злорадства регулярно напоминает грузинская оппозиция. Разочарованы и западные союзники грузинского президента: нерешенность проблем Абхазии и Южной Осетии ломают всю игру, построенную вокруг вытеснения России с Кавказа.

Поначалу эта стратегия включала в себя замену российских миротворцев в зонах грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликта на контингент НАТО, с тем чтобы с помощью "дружественно настроенных" миротворцев вернуть взбунтовавшиеся республики в состав Грузии. Параллельно разрабатывались силовые варианты, отчасти повторявшие сценарий укрощения Аджарии. Затем настало время жесткой антироссийской риторики, подкрепленной контактами министра обороны Грузии с чеченскими боевиками, и вооруженных провокаций в окрестностях Цхинвала, в Кодорском ущелье и Гальском районе Абхазии. И все это время Михаил Саакашвили говорил о том, что стратегическим приоритетом его внешней политики является присоединение Грузии к НАТО.

На фоне провозглашения независимости Косова и подготовки к апрельскому саммиту НАТО в Бухаресте ситуация на Кавказе снова обострилась. Грузия официально заявила о прекращении работы по грузино-осетинскому урегулированию в формате Смешанной контрольной комиссии (СКК). Как пояснил госминистр по вопросам реинтеграции Темур Якобашвили, Тбилиси намерен "заменить СКК формулой 2+2+2: правительство Грузии и правительство Санакоева + Россия и правительство Кокойты + ОБСЕ и Евросоюз".

Стремление переформатировать переговорный процесс, подкрепленное разговорами о вступлении в НАТО, вызвало тревогу не только в Сухуме и Цхинвале, но и в Москве, и без того озабоченной перспективой нового приближения НАТО к российским границам. Судя по утечкам в СМИ, Россия пыталась остановить этот процесс, ведя переговоры с Альянсом. Предметом торга было согласие Москвы на открытие регулярного воздушного транзита "гражданских грузов" НАТО в Афганистан над российской территорией в обмен на замораживание процесса принятия в Альянс Украины и Грузии. Но, похоже, что-то в этом сюжете не срослось.

Во всяком случае, через неделю после демарша Грузии в отношении СКК парламенты Южной Осетии и Абхазии обратились к генсеку ООН, президенту РФ, главам государств Евросоюза и СНГ с просьбой признать независимость самопровозглашенных республик. А 6 февраля, то есть уже на следующий день, российский МИД сообщил об отмене Россией введенных в 1996 г. торгово-экономических, финансовых и транспортных санкций в отношении непризнанной республики Абхазия и предложил другим странам СНГ последовать этому примеру.

Многие комментаторы восприняли этот шаг как "асимметричный ответ" на признание Косова, но, судя по реакции Вашингтона, Брюсселя и других европейских столиц, более заметное влияние на принятие этого решения оказали переговоры о расширении НАТО и проблемы, связанные с подготовкой к сочинской Олимпиаде 2014 года. Два этих сюжета объективно конфликтуют между собой на маленьком пятачке земли, отделяющем Сочи от границы Абхазии, которая в любой момент может быть втянута в новый вооруженный конфликт. А России не нужны ни вооруженные конфликты, ни базы НАТО вблизи ее границ, и, похоже, такая постановка вопроса начинает находить понимание в некоторых европейских столицах и даже в той части руководства НАТО, которая заинтересована в том, чтобы все происходило тихо и без скандалов. Как заметил на днях генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер, Альянс пока не готов принять решение о потенциальной возможности приема Украины и Грузии. Аналогичные заявления были озвучены в Париже и Берлине, а посетившая Москву в минувшие выходные канцлер ФРГ Ангела Меркель напомнила о том, что обязательным условием для присоединения к Альянсу является согласие населения и отсутствие на территории страны региональных конфликтов. Вашингтон занимает иную позицию, повторяя, что "двери в НАТО открыты для всех европейских демократий", и всячески подчеркивая готовность "помочь Украины и Грузии в их стремлении присоединиться к Альянсу".

Однако на Западе хорошо помнят, что единственное, чего добивался Владимир Путин, выстраивая свои отношения с США и Европой еще во время своего первого президентского срока, – это гарантий сохранения влияния России на постсоветском пространстве. Ровно через два года после того, как Россия поддержала антитеррористическую операцию США в Афганистане и громогласно заявила о "развороте на Запад", она получила серию чувствительных ударов, продемонстрировавших ложность ее надежд, если не ошибочность выбранной стратегии. В ноябре 2003 г. в унизительной для Москвы форме было сорвано подписание договора об урегулировании приднестровской проблемы. Следом произошла "революция роз" в Грузии, еще через год – "оранжевый" переворот на Украине. Еще через два месяца – события в Киргизии, затем – провокация в Андижане, за которой последовала серия инцидентов в зонах грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов, на фоне которых началась игра, нацеленная на исключение России из энергетических потоков, связывающих Европу и Среднюю Азию.

Все это время Москва продолжала утверждать, что признает территориальную целостность Грузии и Молдавии. Россия не готова поддерживать процесс распада государств постсоветского пространства хотя бы потому, что сама сталкивается с проблемой регионального сепаратизма. На этой больной теме регулярно спекулируют в Вашингтоне и Тбилиси, предупреждая о том, что, признав независимость Абхазии и Южной Осетии, Москва спровоцирует новый "парад суверенитетов" в национальных республиках Северного Кавказа, Поволжья и Сибири. В этом контексте комплекс мер, которыми Грузия готова ответить Москве за снятие экономических санкций с Абхазии, представляет собой двойную ловушку. Первый сюжет связан с достаточно абсурдной попыткой получить через Страсбургский суд компенсацию за потери, которые понесла Грузия в Абхазии. Второй – с намерением Тбилиси добиться официального признания России "стороной, участвующей в грузино-абхазском конфликте". Такой поворот означает, что Россия не сможет принять участие в голосовании СБ ООН по вопросу о выводе из зоны конфликта российских миротворцев.

Учитывая привычку Москвы постоянно апеллировать к ООН, доводить дело до такого голосования никак нельзя, но и отступать уже некуда: позади Сочи с его Олимпиадой. Да и вообще, Россия уже не может позволить себе дальнейших уступок. Она не может просто так "сдать" Абхазию и Южную Осетию, поскольку такая линия приведет к дискредитации в глазах ее немногочисленных союзников. И потому Москва ведет упорный торг, в котором задействованы и интересы США в Азии, и угроза лобового противостояния с Грузией, и энергетическая безопасность Европы, и ситуация в Латинской Америке, и столкновение интересов на легальном и нелегальном рынках вооружений. А если это не поможет, придется предпринять попытку переформатирования повестки дня, касающейся права наций на самоопределение. Как отмечают некоторые эксперты, эти вопросы уже давно упираются в иррациональную проблему "национальной и гражданской идентичности", неразрешимую в рамках действующей системы международного права. И потому либо они должны быть выведены из-под ее юрисдикции, либо эту систему следует демонтировать и заменить новой.

А пока этого не сделано, России придется защищать свою территориальную целостность. Применительно к абхазскому сюжету это означает, что Москве – в случае обострения ситуации вокруг Абхазии – стоит рассматривать вопрос не о признании ее суверенитета, а о воссоединении этой республики с Россией, гражданами которой является 90% абхазского населения.