В России недооценивают ситуацию на мировых рынках

"Yтро": Чем последние события на мировых финансовых рынках грозят российской экономике и, в частности, ее банковской системе?

Александр Мурычев: У нас недооцениваются события, которые происходят на международных рынках. Проблема интегрированности России в международное экономическое пространство оказалась гораздо серьезнее, чем мы на первый взгляд ожидали. В последнее время было много комментариев - что России это не коснется или коснется, но в последнюю очередь, по той причине, что мы самодостаточная экономика и не шибко увлекаемся заимствованиями, у нас мощные золотовалютные резервы, есть Стабилизационный фонд. Действительно, если брать общие макроэкономические показатели, здесь все совсем неплохо: темпы роста ВВП составили 8,1% по итогам 2007 г., увеличились инвестиции в основной капитал. Все это указывает на позитивную динамику развития экономики.

С другой стороны, давайте посмотрим на инфляционные процессы. Здесь наиболее ярко выражены такие особенности, как чрезмерный рост цен, особенно заметно это было в IV квартале прошлого года. Эта ситуация продолжается, и нет оснований говорить о том, что в этой сфере все благополучно. Вторая особенность нынешней ситуации состоит в том, что на фоне громких заявлений о необходимости диверсификации торгово-экономического баланса по-прежнему растет объем импорта.

Рост цен и скачок импорта взаимосвязаны. Так, например, основная зависимость от импорта приходится на сельхозпродукцию, которой мы в прошлом году импортировали на $25 млрд, а экспортировали на $5 миллиардов. Предварительные оценки говорят о том, что это и есть главная проблема по росту цен: рост цен на международных сельскохозяйственных рынках, рост цен на энергоресурсы и огромный рост потребления.

Я бы добавил и такую проблему, как резкое увлечение объемов внешних корпоративных заимствований на внешних рынках. Это может косвенно аукаться на росте цен. Почему? Да, потому, что мы впервые за многие годы имеем ситуацию, когда источник роста экономики обеспечивается за счет внешних корпоративных займов. Возьмем, к примеру, банковский сектор. Всегда основным источником развития банковского бизнеса были средства населения на депозитах и остатки средств предприятий на счетах. Сейчас все поменялось, и 2007 г. отчетливо показал, что первая строка в доходах многих ведущих банков – внешние корпоративные займы. А мы видим, что сейчас происходит на мировых рынках, в том числе и с теми странами, в банках которых кредитуются российские банки и предприятия.

Не все понятно и в общей экономической политике. Мы говорим, что нужно осторожно управлять тем, что имеем, но почему при этом правительство хвастается по поводу падения внутреннего долга до 3%, практически умалчивая о динамике роста корпоративного внешнего долга? По I полугодию 2007 г. внешний корпоративный долг составил более 74% ВВП. Это не может не настораживать.

Надо ли здесь принимать какие-то запретительные меры? Наверное, нет. В первую очередь, необходимо проанализировать, почему так происходит. А вывод напрашивается один – заимствуют за рубежом, потому что так проще и выгодней. То есть таких условий, как там, в РФ не создается. И это при наших высоких объемах внутренних ресурсов. Золотовалютные ресурсы приближаются к $500 млрд, резервный фонд растет, но насколько эффективно и разумно мы используем эти ресурсы? Правительству и ЦБ проще размещать их в иностранных ценных бумагах, котируемых на западных биржах. При этом хотелось бы обратить внимание на то, что инфляция образуется и за счет еще одной формулы: средства Стабфонда размещаются в ценные бумаги на Западе под очень низкий процент. После чего эти же средства привлекаются нашими корпорациями в качестве иностранных кредитов, только уже под более высокий процент. У меня нет уверенности, что это разумно. Можно понять осторожную позицию правительства, которое придерживается мнения, что консервативное размещение средств под невысокий процент более надежно. Но при этом мы должны видеть, что существует проблема с внутренним балансом формирования долгосрочных ресурсов внутри страны: денег в стране много, а воспользоваться ими невозможно. За исключением разве что действий, предпринимаемых Банком развития, нет примеров того, чтобы деньги институтов развития вкладывались в реальную экономику. Об этой проблеме мало кто говорит, и при этом все надежды возлагаются на ЦБ, особенно, если дело касается ликвидности самой банковской системы.

"Y": Некоторое время назад Алексей Улюкаев заявил о том, что в России зарплаты повышаются слишком быстро. По его мнению, для предотвращения перегрева экономики потребуются меры, связанные с контролем за повышением заработных плат. Как вы можете прокомментировать такой подход?

А.М.: Как в условиях рынка можно регламентировать рост зарплат? Если это касается бюджетной сферы, – это право правительства. Что касается частного сектора – там сами решают, сколько платить за работу своим сотрудникам. Людей нужно поощрять. Когда президент высказывался по поводу человеческого капитала, он приводил пример, что в любой высокоразвитой стране есть потенциал роста за счет материальных ценностей или технологий и так называемого человеческого капитала. Так вот, этот человеческий капитал составляет 2/3 от общих вложений в рост развитых экономик. А в России это всего 15% - 17%. Тут мы явно отстаем, и это сказывается и на производительности труда, которая в несколько раз ниже, чем на Западе. Поэтому РСПП к подобным заявлениям насчет контроля величины зарплат относится с большой осторожностью.

"Y": Однако все больше экспертов указывают на то, что нынешний уровень оплаты труда не совсем адекватен. Особенно в развитых регионах России, где работающим платится значительно больше, чем реально стоит выполненная им работа. Например в Москве оплата некоторых видов труда зачастую выше, чем аналогичная оплата такого же труда, скажем, в Рязани, а быть может, даже в Австрии или Италии.

А.М.: Ну, если мы берем Москву или Ханты-Мансийск, то давайте будем откровенны: это основные бюджетообразующие регионы. В Москве есть, на чем зарабатывать. Здесь очень большой рынок труда, очень хорошие темпы развития экономики и, соответственно, возможность для более высоких заработков. И ничего в этом необычного нет. А там, где нет экономики, где она еле теплится, возможности для получения достойной заработной платы весьма ограничены.

"Y": То есть вы не считаете, что на данный момент в развитых регионах России уровень оплаты труда выше какого-то разумного предела?

А.М.: Нет, я не так считаю. Можно предположить, что представители финансовых властей исходили из соображения, что чем больше людям платят, тем больше это подогревает инфляцию. Но если так рассуждать, получается, единственным спасением от инфляции является замораживание зарплаты. Правда вот инфляция от этого не остановится. Более того, пойдя на ограничения зарплат, ничего, кроме усиления социальных проблем, добиться не удастся.

"Y": Согласны ли вы с тем, что Россия переживает невероятный потребительский бум. И если да, то есть ли в этом какая-либо опасность экономического плана?

А.М.: В последние годы мы действительно переживаем мощный потребительский бум. Особенно хорошо это видно по тому, как на потребительские расходы населения сориентировался российский банковский сектор. Как ни странно, наиболее четко это просматривается по ипотеке. В прошлом году ипотечный рынок вырос в 2,5 раза вырос по сравнению с 2006 годом. По потребительскому рынку ежегодный прирост составляет до 70%, что позволяет говорить и о некотором буме на рынке потребительского кредитования. Это говорит о новых возможностях как для населения, так и для коммерческих банков. Поэтому не случайно, что многие банки выходят на потребительский рынок (так называемый ритейл). При этом население заинтересовано в получении все больших возможностей для кредитования. Сегодня при помощи кредитов удовлетворяются самые насущные потребности, начиная с самых простых вещей в виде бытовой техники и заканчивая приобретением жилья.

"Y": А не получим ли мы в итоге то, что получила Америка? Не создадим ли таким образом свой subprime?

А.М.: Если мы говорим о жилищном строительстве и ипотеке с точки зрения населения, здесь бояться пока совершенно нечего, поскольку объемы ипотечного рынка в России несоизмеримы с американскими. У нас этот рынок делает только первые шаги, его объем всего $2 млрд, тогда как в Соединенных Штатах он доходит до триллиона. При этом основные игроки на рынке ипотеки – банки с государственным участием. Поэтому в обозримом будущем я не вижу здесь никакой опасности.

Другое дело, что нужно понимать: частные банки, которые увлекаются ипотечными программами, активно реагируют на события на международных рынках. Так, по сентябрю - октябрю, а особенно по ноябрю очень многие банки стали сворачивать программы ипотечного кредитования, много игроков ушло. Одни просто закрылись от этих программ, другие стали искать возможность "слить" ипотечные активы более крупным игрокам. Так что рынок реагирует сам.

"Y": В связи с удорожанием заимствования на международных рынках возможны ли какие-то существенные изменения условий кредитования в России?

А.М.: Да, это сейчас и происходит, прежде всего, в ипотечной сфере. Происходит усложнение условий кредитования, более высокие требования предъявляются к обеспечению и залогам. Но это не говорит о кризисе в российской банковской системе; это говорит о том, что банкиры стали чувствительны к международному рынку. Они просто формируют для себя своеобразные "подушки безопасности". Ведь они не знают глубину возможного падения на международном рынке. Ее никто не может знать.

"Y": А если представить себе такой момент, что в ближайшее время источник внешнего финансирования российских банков закроется? Как это отразится на рынке кредитования?

А.М.: Плохо отразится. Можно долго критиковать структуру внешнего долга, но если при этом не создавать площадок по внутренним заимствованиям, закрытие внешнего рынка отрицательно скажется на развитии всей системы.

"Y": А реально найти внутреннюю альтернативу?

А.М.: Внутренняя альтернатива – она совершенно понятна. Другое дело, какая политика проводится по реализации этой альтернативы, и понятно, что весь мир существует за счет формирования долгосрочных ресурсов, инвестиционных фондов, пенсионных средств, за счет работы с государственными и частными партнерами, работы с бюджетом. У нас же от бюджета банки отгородили, от пенсионных потоков и инвестиционных ресурсов – тоже. Поэтому банки работают в собственном пространстве и апеллируют средствами "до востребования". Если правительство не будет стимулировать процесс вовлечения в банковские обороты бюджетных, внебюджетных, инвестиционных средств, средств резервного фонда, то чудес не произойдет.

"Y": Но если серьезные проблемы все-таки начнутся, реально, что крупные государственные средства, крупные фонды – фонд развития, фонд будущих поколений – так или иначе будут проходить через банковскую систему?

А.М.: Банковский сектор не нуждается в том, чтобы эти средства в полном объеме привлекались в него. Нужны прецеденты, нужно начать с построения доверительных отношений между банковским сообществом и властью. Если они будут установлены, то все встанет на свои места. Поэтому надо идти через преодоление психологических проблем 1998 года. Тогда у государства возникнет целесообразность инвестировать средства в собственную банковскую систему. Но это, так сказать, благие пожелания, и я не уверен, что они быстро начнут реализовываться. Хотя недавно прозвучавшие заявления по размещению бюджетных депозитов в коммерческих банках внушают некий оптимизм.

"Y": Каковы ваши прогнозы по развитию потребительского кредитования на ближайшие три - пять лет?

А.М.: Я считаю, что здесь коммерческим банкам нужно уже проявлять большую осторожность и не увлекаться чрезмерно потребительским кредитованием. Надо оценивать риски, собственные возможности, прогнозировать развитие ситуации на рынке. Существует проблема невозврата и та статистика, которая передается в ЦБ, показывает, что там достаточно серьезные объемы. Один из факторов, который сдерживает развитие банковского бизнеса, – слабая защита частной собственности. Это играет на руку мошенникам, которых образовалось очень много вокруг кредитных организаций. Конечно, необходимо ужесточить законодательство в части повышения ответственности как кредитора, так и заемщика, нужно срочно принимать закон "О потребительском кредитовании".

Уже который год цитируют мое выступление, где я сказал, что наказание за невозврат должно быть вплоть до уголовной ответственности. Но это высказывание относится к категории кредитных мошенников, действующих осознанно, и вовсе не означает, что столкнувшегося с финансовыми проблемами должника, не имеющего возможности оплачивать кредит, надо сразу тащить в тюрьму. Ну, если человек лишился работы, у него снизился доход, – нужно идти в банк и договариваться реструктурировать свой долг. Любой банкир поймет добросовестного заемщика, попавшего в тяжелую ситуацию, банк всегда пойдет навстречу. Ему нет никакого резона участвовать в судебных тяжбах.

"Y": Что в ближайшие три - пять лет можно ожидать от ставок по потребительским кредитам?

А.М.: В ближайшее время проблема неуправляемой инфляции будет диктовать уровень процентных ставок. Что будет через год, поживем – увидим.