У Китая на сто бед один ответ

С самого начала года на Китай сыплются беды. Начался год с мощнейших снегопадов, ущерб от которых оценивается в $15 миллиардов. Разрушены 350 тыс. домов, повреждены многие предприятия, уничтожен урожай на 24 млн га сельскохозяйственных земель (при всем том, что в Китае и без того остро стоит продовольственная проблема).

С начала года в стране скакнула инфляция. По данным Главного статистического управления КНР, в январе цены выросли на 7,1% – так быстро они не росли с 1997 года. Больше всего подорожали продукты питания – на 18,2% (свинина подорожала почти на 60%). Статистики утверждают, что главными факторами, вызвавшими такой резкий рост цен, стал упомянутый погодный катаклизм, осложнивший ситуацию более чем на половине территории страны, а также рост цен на продукты питания во время Праздника весны – китайского нового года. Этой ситуацией всерьез озаботилось китайское руководство. На только что состоявшейся ежегодной сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) премьер-министр Вэнь Цзябао назвал инфляцию проблемой номер один. Он объяснил, что цены на продовольствие долго сохранялись на низком уровне, из-за чего крестьянам жилось нелегко, и утешил тружеников села: дескать, теперь они вздохнут с облегчением, ведь их продукция подорожала. Однако рост цен на продовольствие больнее всего бьет по малоимущим китайцам – то есть, по тем же самым крестьянам. Существует даже опасность народных волнений из-за дороговизны еды. Кроме того, чрезмерная инфляция может разбалансировать всю экономику. Вэнь Цзябао поставил цель не допустить всего этого и удержать инфляцию на уровне 4,8% по итогам года. Но как это сделать, если практически неизбежный неурожай еще подхлестнет цены на продовольствие? Власти, конечно, обещают всеми силами способствовать расширению сельскохозяйственного производства: выдавать субсидии, ограничивать застройку сельских земель, сдерживать экспорт и промышленное использование сельхозпродукции. Но все это вряд ли остановит рост цен на продовольствие.

Другой китайской бедой давно уже является чрезмерный темп роста экономики. Третий год подряд Пекин ставит себе целью свести его к однозначному показателю (на 2008 г. положен лимит в 8%), однако каждый раз экономика вырастает на 10% - 11%, так что сохраняется риск "перегрева" китайского экономического двигателя. Впрочем, это угроза, возможно, по большей части надуманная. Зато высокий рост экономики позволяет хотя бы частично смикшировать другую, более острую проблему – рост безработицы. На днях министр труда и социального обеспечения КНР Тянь Чэнпин сообщил о кризисе в этой области. Каждый год на китайский рынок труда выходят 20 млн молодых рабочих, в то время как страна – несмотря на рекордный рост экономики – может им предоставить лишь 12 млн мест. Тем не менее, выступая на сессии ВСНП, министр труда заявил, что его целью является недопущение роста уровня городской безработицы выше 4,5%. Вроде неплохой показатель, но смущает слово "городской". Дело в том, что в Китае статистика занятости ведется только в городах. Сколько безработных живет в сельской местности – толком не знает никто, а независимые эксперты говорят, что их процент там выше в несколько раз.

Добавить ко всему сказанному увеличивающийся разрыв в развитии промышленных и сельских регионов страны, социальную дифференциацию, граничащую с катастрофой экологическую ситуацию – мало не покажется. Такова обратная сторона китайского экономического чуда. В настоящее время к перечисленным рискам прибавляется еще и мировой кризис: он хоть напрямую и не отражается пока на экономике Поднебесной, но косвенно способен подорвать и ее. Ведь если, скажем, рецессия в США затянется, они наверняка сократят импорт китайских товаров. С другой стороны, сам Китай может спровоцировать углубление мирового кризиса, если дела у него пойдут неважно. В феврале на совещании "финансовой G7" в адрес Пекина уже прозвучали серьезные упреки: дескать, ничего не делает для предотвращения кризиса и даже напротив – низким курсом юаня способствует усилению кризисных явлений.

Впрочем, многие эксперты полагают, что это не так: Китай по-своему тоже участвует в борьбе с кризисом. У него накоплены колоссальные валютные резервы – $1,5 млрд, и сейчас он начинает их использовать для приобретения долей в крупных западных компаниях, в том числе финансовых. В государственном инвестиционном фонде КНР сосредоточено $200 миллиардов. В конце прошлого года две сделки потрясли деловой мир: за $5,6 млрд была куплена доля в Standard Bank и еще за $5 млрд – около 10% Morgan Stanley. Возможно, это очень даже своевременные вливания в мировую финансовую систему.

Еще Китай обвиняют в том, что он дестабилизирует Азию, наращивая военную мощь. Пекин в этом году "задекларировал" рост расходов на оборону 17,6%, в результате чего они составят $57,2 млрд, или 1,4% китайского ВВП. Не так уж много, особенно в сравнении с другими странами (например, в США – более 4%, в России – 2,5%). Но по оценкам Пентагона реальные военные расходы Поднебесной гораздо выше декларируемых: уже в 2007 г. они составили $97 млрд - $139 млрд, что в два или даже три раза превышает цифру, названную Пекином – $45 миллиардов. Но даже если это и не так, стабильная динамика роста военных расходов КНР заставляет многих задуматься. "Для соседних стран, как и других государств мира, не понятно, почему в Китае на протяжении уже 20 лет неуклонно растут такими высокими темпами расходы на оборону", – отметил по этому поводу генеральный секретарь Кабинета министров Японии Нобутака Матимура. А эксперты Пентагона утверждают, что цель наращивания Китаем военной мощи – отнюдь не только Тайвань, на который уже нацелено свыше тысячи баллистических ракет. Дело, по мнению американцев, в том, что "Пекин стремится иметь возможности для участия в других конфликтах, например, за ресурсы или территорию". Насколько оправданно это обвинение – покажет время. Все, что можно сказать сейчас, – это то, что Китай, несмотря на все свои беды, может позволить себе впечатляющий рост расходов на оборону. И, скорее всего, ни внутренние проблемы, ни мировой экономический кризис не смогут сбить темпы роста китайской экономики или сделать Пекин более сговорчивым на мировой арене.