"Практические бессмертные" пенсионеры

О том, что пенсионная реформа провалилась, сегодня не говорит только ленивый, и списать эту весьма чувствительную для граждан неудачу на реформаторов 1990-х невозможно. Как невозможно говорить об экономической эффективности той или иной пенсионной схемы в то время, как сам этот вопрос давно приобрел политическую окраску.

Власть осознает серьезность ситуации, но политической воли совершить качественный рывок не хватает: все увязает в мелочных расчетах. Единственным внятно озвученным принципом, определяющим позицию государства, является отказ от повышения пенсионного возраста. Об этом, в частности, было сказано в прошлогоднем послании президента, который гарантировал, что никаких изменений на этот счет не будет. В то же время, Путин пообещал разработать механизмы, обеспечивающие более высокий уровень пенсионного обеспечения для граждан, выходящих на пенсию позже установленного законом срока. Наивные люди решили, что речь идет о том, что государство собирается ввести некоторую шкалу, по которой выход на пенсию, скажем, на четыре года позже, будет означать удвоение пенсии, на восемь лет – утроение и т.д.

Такая мера, особенно на фоне реального роста пенсионных выплат, могла бы (особенно, если бы люди реально ощутили преимущества более позднего выхода на пенсию) сыграть определенную роль уже в ближайшее время. А в перспективе речь могла идти о долгосрочной стратегии, в которую естественным образом вписалось бы и стимулирование добровольных пенсионных накоплений.

Но законодатели пошли другим путем. В апреле Госдума приняла в третьем чтении закон "О дополнительных страховых взносах на накопительную часть трудовой пенсии и государственной поддержке формирования пенсионных накоплений", предусматривающий участие государства в формировании личных пенсионных накоплений. Согласно этому закону, государство берет на себя обязанность софинансирования добровольных пенсионных накоплений. Но только в том случае, если сам гражданин ежегодно направляет на свой счет не менее 2 тыс. рублей. Что касается размера государственного участия, оно равно личному взносу (для лиц, не достигших пенсионного возраста), но не может превышать 12 тыс. рублей. В качестве поощрения не вышедших на пенсию лиц пенсионного возраста государство обязуется поддерживать их взносы в четырехкратном размере, но не более 48 тыс. рублей в год. Речь, заметим, идет о той части пенсионных накоплений, права на создание которых фактически лишены граждане среднего и пожилого возраста (1966 г.р. и старше) независимо от их трудоспособности, доходов и желаний.

Конституционный суд в своем решении от 15 декабря 2007 г. сделал попытку частично снять эту дискриминацию, постановив, что "Федеральному законодателю надлежит конкретизировать условия и порядок участия застрахованных лиц – мужчин с 1953 по 1966 гг. рождения и женщин с 1957 по 1966 гг. рождения в формировании их пенсионных накоплений". То есть даже Конституционный суд не смог удержаться от возрастной дискриминации мужчин старше 55 и женщин старше 50 лет.

Этот подход демонстрирует действующую по умолчанию установку, подразумевающую игнорирование прав пожилых людей. А это уже не только экономика, это политика. Естественным результатом которой является поголовный уход на пенсию даже вполне трудоспособных людей, которые, продолжая работать, стремятся сразу же получить заслуженную пенсию или, как признаются некоторые, "урвать у государства хотя бы эту жалкую подачку". Государство презирает пожилых людей, и они платят ему тем же. И это тоже политика.

И не стоит надеяться на уменьшение этой враждебности в будущем, поскольку без корректировки позиции государства ничего не изменится. Новое поколение пенсионеров будет так же презирать обкрадывающую их власть и хранить свои накопления в кубышке, поскольку, как уже подсчитали защитники "униженных и оскорбленных", максимальный годовой взнос государства фактически равен годовой пенсии. И потому связываться с накопительной системой нет никакого смысла. А если принять во внимание тот факт, что значительная часть населения едва сводит концы с концами, а доход 82% семей с двумя детьми не обеспечивает прожиточного минимума, нет никаких оснований ожидать массового участия трудоспособного населения в добровольных пенсионных накоплениях.

Вряд ли это будут делать и представители так называемого среднего класса, прекрасно осведомленного о том, что деньги, лежащие на счетах пенсионных фондов, обесцениваются с каждым днем.

Еще одним парадоксом нашего пенсионного законодательства является термин "время дожития", введенный для регулирования расчета выплат из накопительных пенсионных фондов. Срок этот предполагается определять для каждого поколения пенсионеров, и сегодня он равен 19 лет с момента выхода на пенсию. Так российские законодатели явочным порядком ввели понятие "практического бессмертия": ведь, если представить себе, что поверивший в нововведения гражданин будет работать до 70 или 80 лет, ему как бы гарантирована долгая жизнь – соответственно, до 89 или 99 лет. Но поскольку сегодня средняя продолжительность жизни российских мужчин – 59 лет, а женщин – 72 года, вероятность использовать свои, пускай и сформированные при деятельном участии государства, накопления стремится к нулю. А значит, и надрываться на работе до преклонных лет, отказываясь от оформления пенсии, нет никакого смысла.

И это прекрасно понимают все – от топ-менеджера до простого работяги. Тогда возникает вопрос: на что рассчитывали разработчики этого лицемерного закона? На наивность населения? Но российские граждане уже почти 20 лет изучают экономические законы и превратности финансовой системы на практике, а не по учебникам, написанным адептами Чикагской или Австрийской школы. И никаких оснований рассчитывать на то, что они клюнут на столь примитивную приманку, нет и быть не может.

Или наши законодатели не ведают, что творят? Президент сказал простимулировать более поздний выход на пенсию в целях облегчения нагрузки на Пенсионный фонд – Госдума ответила "Есть!" и породила еще одного монстра.

И это тоже политика, а не экономика. Сказанное в полной мере относится и к инициативам, направленным на повышение инвестиционной привлекательности России. Например, к намерению Минфина ввести нулевую ставку налога на доходы от продажи акций. Эксперты говорят, что эта затея открывает возможность получения баснословных выгод от фиктивных продаж акций, поскольку убытки от этих операций можно будет компенсировать за счет любых других доходов, освобождая их от налога на прибыль.

Размеры ущерба федерального и региональных бюджетов пускай подсчитывают финансисты. А для публики, желающей понять последние веяния государственной политики, достаточно сравнить нововведения в пенсионной системе с отношением Минфина к крупным финансовым игрокам. И сделать соответствующие выводы, которые, кстати сказать, способны нанести политической стабильности гораздо более серьезный урон, нежели любые происки "врагов России".

И не надо говорить, что все это – экономика с ее "сложной многофакторностью". Речь идет о наличии или отсутствии политической воли и стремлении разгрести авгиевы конюшни нашего законодательства. То есть снова – и именно – о политике.