В кастинге на роль кукловода участвуют США и Китай

На прошлой неделе в Непале случилось то, о чем на четвертом году правления короля Гьянендры писала еще не до конца "придушенная" им пресса: "Партии сговорятся с маоистами и свергнут короля". Этот прогноз был озвучен в 2005 г., когда 80% территории страны было охвачено маоистскими мятежами, а Гьянендра уже успел разогнать все партии, отправить в отставку трех премьер-министров, лично возглавить правительство и приступить к следующему этапу "закручивание гаек".

Население страны превратилось в заложников двух враждующих группировок - бесчинствующих маоистов и королевского двора, который и стал объектом раздражения и даже ненависти значительной части страны. За годы своего правления Гьянендра наделал много ошибок, но первый удар по авторитету монархии был нанесен еще в 2001 г., когда старший брат Гьянендры - король Бирендра - и все члены его семьи были убиты прямо в королевском дворце. На роль злодея-убицы был назначен кронпринц Дипендры, который, согласно официальной версии, расстрелял всю королевскую семью, а потом покончил жизнь самоубийством. Следствием столь позорной гибели короля, считавшегося "живым воплощением бога Вишну", да еще и от рук его наследника, стала десакрализация королевской власти, а "художества" нового правителя довели ситуацию до ее логического конца.

В апреле 2006 г. семь ведущих оппозиционных партий объединились и организовали массовые антимонархические выступления. Через пару дней народный бунт поддержали закаленные в боях отряды маоистов, контролируемые Коммунистической партией Непала (КПН(м)). После 19-дневного противостояния король Гьянендра согласился на уступки. В стране был созван парламент, который первым делом лишил короля иммунитета и поста верховного главнокомандующего армией. Еще через месяц у Гьянендры отобрали право накладывать вето на решения законодательной власти, и Непал был объявлен светским государством. Все рычаги управления страной были переданы премьер-министру, а за королем остались только представительские функции. В стране началась "перестройка и демократизация".

Еще через год маоисты из КПН(м) вошли в правительство, а в апреле 2008 г. партия последователей Мао победила на первых в истории страны демократических выборах, получив 220 из 601 места в Конституционном собрании страны. Вторым по числу депутатских мандатов стал "Непальский конгресс", третьей - Компартия Непала - Объединенная марксистско-ленинская (КПН - ОМЛ). Остальные места разделили Марксистско-ленинская компартия, Единая компартия, Объединенная компартия и Рабоче-крестьянская партия. Таким образом, абсолютное большинство в новом органе получили коммунисты разного толка.

На первом заседании Конституционного собрания, 28 мая, было принято решение об упразднении монархии, провозглашении Непала федеративной республикой и учреждении поста президента с чисто представительскими функциями. Реальная власть осталась за премьер-министром. Согласно достигнутым договоренностям, этот порядок управления страной должен действовать в течение двух лет, отпущенных на написание и принятие конституции, после чего Конституционное собрание будет распущено и в стране пройдут парламентские выборы.

Что касается судьбы бывшего короля Гьянендры, то его лишили как титула, так и денежного содержания, ему и его семье было предписано покинуть королевский дворец. Но до репрессий дело пока не дошло. Более того, в распоряжении Гьянендры остался весь принадлежащий ему бизнес и вся собственность. В общем, "бывшего Бога" разжаловали в рядового бизнесмена, и это вполне соответствует взглядам лидера КПН(м) Прачанды, считающего, что в области социалки, медицины и образования Непал должен следовать принципам социализма, а в сфере экономики - традициям капитализма. Спорить с этим никто не стал, тем более что у правящей коалиции появились другие поводы для выяснения отношений.

Маоисты, у которых, похоже, началось "головокружение от успехов", заявили о своих претензиях на единоличное формирование нового правительства и на оба высшие поста государства, что очень не понравилось руководству "Непальского конгресса" и КПН - ОМЛ. В общем, ничего нового: каждая революция заканчивается борьбой за кабинеты. Но на этот раз дело может кончиться новым нешуточным противостоянием. Во всяком случае, лидер маоистов Прачанда уже заявил, что, если ему не дадут сформировать и возглавить правительство, КПН(м) выведет своих сторонников на улицы.

В этом случае непальским элитам придется выбирать между фактической диктатурой маоистов и полноценной гражданской войной, в которой столкнутся демократы-прогрессисты, марксисты-ленинцы, маоисты и вставшие на защиту монархии индуистские фундаменталисты, уже заявившие о себе взрывами в Катманду. При этом любой из сценариев может запустить процесс перерастания непальской революции в серию маоистских мятежей по всей Юго-Восточной Азии.

Между тем эксперты уже заговорили о том, что Непал стал полигоном для обкатки теории и практики маоизма. Но такая постановка вопроса подразумевает наличие кукловода, и, судя по уже появившимся комментариям, кандидатами на эту роль являются США или Китай. В первом случае, речь идет о создании под боком у Пекина еще одной зоны "контролируемой нестабильности" в целях ослабления Китая, а во втором - об использовании маоизма в качестве инструмента китайской экспансии в Юго-Восточной Азии. И надо признать, что предпосылки для реализации любого из этих сценариев действительно существуют, и главная из них - популярность маоизма в регионе.

Действительно, только за последние шесть лет отряды маоистов были замечены в Таиланде, Камбодже, Малайзии, Бутане, Мьянме, Лаосе и даже в Индии, где им периодически удается брать под контроль отдельные районы северо-восточных провинций. И вот что интересно: именно на эти территории распространяются территориальные претензии Пекина. Об этом не принято говорить на официальном уровне, однако на выпускаемых в Китае картах эти небольшие государства, а также отдельные районы Индии и материковая часть Малайзии, изображаются как части "большого Китая". Аналогичным образом китайские картографы включают в состав своего государства Сахалин и Сибирь.

И надо отметить, что эти географические новости не являются плодом измышлений нынешнего китайского руководства. В середине 1930-х гг. о необходимости "вернуть все утерянные территории" говорил Мао Цзэдун. А в его книге "Китайская революция и коммунистическая партия Китая" прямо сказано, что после победы революции Бирма, Монголия и государства Индокитая "добровольно воссоединятся с Китаем". Еще раньше, в самом начале ХХ в., о "мировой гегемонии Китая" и связанной с этой гегемонией "эрой Великого благоденствия" писал китайский историк и публицист Лян Цичао. Да и в более ранние времена идея "великой империи" никогда не оставляла китайских правителей.

Еще одной любопытной деталью является мутация современного маоизма, который, как это следует из недавнего заявления лидера КПН(м) Прачанды, при всем своем алармизме по отношению к "угнетателям" весьма терпимо относится к капиталистическому способу производства. И именно такая идеологическая модель реализуется сегодня в Китае. Это, можно сказать, еще один аргумент в пользу "перевода стрелок" на Китай.

Одновременно, нельзя не признать, что определенное изящество есть и в прямо противоположном сценарии, отдающем роль кукловода Вашингтону. Стратегические цели такой игры очевидны, интересен и принцип - бить противника его же оружием на его территории. Подобную тактику можно описать как "встречный взрыв" или "политическое дзюдо". Впрочем, все эти построения являются всего лишь информацией к размышлению.

С полным основанием судить о том, что же на самом деле произошло в Непале, кому и зачем понадобилось положить конец 240-летнему правлению династии Шахов и в чем состоит геополитический смысл "непальской революции", можно будет только через несколько лет. А пока, перефразируя известную фразу об Индокитае, можно только констатировать: старого королевского Непала больше нет.