От смерти автора к смерти зрителя

ФОТО: Sdart.ru

"Школа драматического искусства", несмотря на то что после отъезда во Францию ее основателя Анатолия Васильева ведет "новую историю театра", от традиции по экспериментальным поискам божественного присутствия в театральном учреждении не отказывается. Свидетельство тому - последняя премьера, "пьеса в шести картинах, в стихах" "Каменный ангел". Режиссер - Игорь Яцко.

Спектакль, по крайней мере чисто формально, - очевидная рифма последней постановки Васильева в стенах театра - "Каменный гость", а кроме того, еще и реплика "Демону" Дмитрия Крымова. Только теперь в том же зале "Глобус" к потолку подвешен не взирающий с умилением на мир Демон, а строго глядящий перед собой трубящий Архангел, словно материализовавшийся прямо из фирменного знака театра. Несет ли он благую весть, как утверждает название финальной картины спектакля ("Ангельский Благовест"), или свидетельствует все-таки о конце света, с определенностью утверждать невозможно. Совершающееся на глазах зрителя грехопадение и последующее раскаяние возвращает мир в то состояние гармонии и стабильности, в котором характерная для этого театра утопия о небесной обители наделяет лица актеров выражением бесстрастной просветленности. Для тех, кто готов просветляться вместе с ними, созданы все условия, остальные, скорее всего, пришли не по адресу - им бы нужно в другой монастырь.

Марина Цветаева о собственной пьесе отзывалась довольно пренебрежительно: "Каменный ангел на деревенской площади, из-за которого невесты бросают женихов, жены – мужей, вся любовь – всю любовь, из-за которого все топились, травились, постригались, а он стоял... другого действия, кажется, не было. Хорошо, что та тетрадь пропала, так же утопла, отравилась, постриглась – как те...". Пьесу, написанную в 1919-м, утерянную в 1920-х, обнаружили в 1964 году.

Постановщика - талантливого актера и идейного (едва ли не главного ортодоксального адепта) васильевского ученика Игоря Яцко - эти слова ничуть не смутили. Истории о тоскующей по любви девушке, соблазненной и брошенной Амуром с ребенком на руках, но принятой в итоге в рай Богоматерью в звездном плаще - для моралите об "обязанности души трудиться день и ночь" вполне хватает.

Более того, отсутствие действия - лучшее достоинство для пьесы: сэкономив на нем в постановке, можно вовсю разойтись в действии внутреннем, символическом. Внизу колдуньи готовят булькающее варево с лепестками красных роз, наверху звонят пластинчатые колокола, созданные еще двадцать лет назад для театра колокольных дел мастером Александром Жихаревым, и хлопает крыльями белый голубь. Посередине актеры в невероятно роскошных костюмах из бархата, атласа и парчи (художник Вадим Андреев) под аккомпанемент представленных в ассортименте экзотических музыкальных инструментов церемониально разыгрывают сценки. У колодца (деревянной овальной ванны с фонтанчиком) девушки заливаются серебристым смехом, Амур общается с матерью Венерой, умеющей, судя по внешнему виду, еще и снимать порчу, девица вышивает на пяльцах жемчугом, жид спекулирует в храме драгоценностями, а Богородица ходит по кругу с гротескно разведенными в стороны руками.

Смерть автора в "Школе драматического искусства" давно поставлена на поток; кто бы ни сочинил текст, предстанет он бесплотным, вневременным и сакральным, как будто никогда и не был написан человеком. Но теперь дело, похоже, дошло и до смерти зрителя: круговая трехъярусная конструкция зала "Глобус", сцена которого способна к тому же опускаться в преисподнюю, - идеальная замкнутая модель мироздания. В "Кориолане", предыдущем спектакле Яцко, выпущенном в этом же зале, архитектура служила оригинальной функциональной декорацией: актеры неожиданно появлялись на разных уровнях, превращая каждый свободный сантиметр в игровую площадку. В "Каменном ангеле" движение строится почти исключительно на вертикали, причем не только в переносном смысле - к этому здесь не привыкать, - но и буквально. В этом причудливом театрально-божественном общении явственно чувствуешь себя третьим лишним. Можно было бы, вероятно, встрять в разговор, но все монологи уже расписаны. Пусть, в конце концов, поговорят: авось удастся хоть краем уха услышать ответ с того яруса, откуда раздается колокольный звон, и даже немного повыше.