Москва готова сдать Батьку

ФОТО: AP

Очередной – на этот раз особенно резкий – обмен любезностями между лидерами России и Белоруссии, приправленный комментариями пресс-секретаря российского президента и неназванного источника в его администрации, производит на редкость тягостное впечатление. И дело тут не в том, кто прав и кто виноват, кто начал первым или как именно были построены эти выступления. Все эти детали можно обсуждать до бесконечности, но они не так уж важны, потому что главным являются политические последствия этих потоков негатива и ударов по больным точкам.

Лукашенко в свойственной ему манере четыре с половиной часа говорил перед представителями российских региональных СМИ, не скупясь на подробности, а Медведев записал семиминутное видеообращение, в котором дал общую оценку происходящему. При этом оба лидера, как обычно, не преминули упомянуть о неразрывных связях между народами России и Белоруссии и возложить друг на друга ответственность за ухудшение отношений. Все эти экивоки уже давно воспринимаются как фигуры речи, в то время как нервом выступлений двух лидеров было взаимное раздражение, которое и позволяет говорить о том, что отношения между двумя странами, или двумя президентами, зашли в тупик. Это плохо, потому что угрожает развитию отношений в рамках Союзного государства и с таким трудом заключенного Таможенного союза, а в случае эскалации конфликта дело может дойти до того, что Москва и Минск начнут выстраивать свои отношения при посредничестве Брюсселя или Вашингтона.

Еще одна важная деталь – это изменение позиционирования конфликтующих сторон. Если обратиться к истории вопроса, выясняется, что пикировка между Москвой и Минском шла долгие годы, начиная с возникновения идеи Союзного государства, когда против нее еще в середине 1990-х ополчились правительственные либералы. Но конфликт никогда не принимал столь жестких форм, даже после неудачной встречи двух лидеров в 2002 г., за которой последовало известное замечание Путина о "мухах и котлетах" и сердитый ответ Лукашенко, заявившего, что "Белоруссия никогда не станет девяностым субъектом Российской Федерации". Тот конфликт удалось уладить, и главную роль в этом сыграли не только примирительные шаги российского президента, но и тот факт, что Россия видела в Белоруссии реального партнера. А раздражение, которое периодически демонстрировала Москва, в значительной степени объяснялось неумеренными амбициями Лукашенко и давлением российского бизнеса, который добивался белорусских активов.

Сегодняшняя ситуация представляется несколько иной. Прежде всего, потому что к моменту последнего газового скандала, случившегося этим летом, Лукашенко уже фактически перестроил свою политику. Он расширил торговлю с Европой и соседними странами, подружился с Уго Чавесом, договорился о сотрудничестве с Китаем. Все эти маневры происходили в течение нескольких лет, на виду у всех. А главным аргументом Москвы, повторенным, кстати, в видеообращении Медведева, оставались рассуждения о том, что экономика Белоруссии в течение многих лет поддерживалась за счет явных и неявных российских вливаний, а "Лукашенко – тот еще жук". Все это так. Россия действительно много сделала для того, чтобы белорусская экономика удержалась на плаву, а Лукашенко сохранил власть в ходе президентских выборов 2006 года. Но если речь идет о политике, то надо признать, что попытки Москвы удержать Минск в позиции своего младшего и покорного партнера оказалась провалены. И тут можно сколько угодно возмущаться тем, что Минск присоединился к нацеленному на ослабление России Восточному партнерству и стал использовать вопрос о признании независимости Абхазии и Южной Осетии для выбивания из Москвы новых преференций. А когда возмущенная двурушничеством своего партнера Россия потребовала оплатить газовый долг, Лукашенко расплатился китайскими деньгами, то есть Москва сама подтолкнула Минск в объятия Пекина, который сразу после этого стал главным кредитором и промышленным партнером Минска.

Москва отреагировала на это поражение информационной кампанией против белорусского лидера, подшив к ней все клише западной пропаганды, от которой отмахивалась все последние годы. На этом фоне рассуждения Медведева о том, что Лукашенко строит свою избирательную кампанию на антироссийской риторике и что это "бесчестно" и "неприлично", выглядят достаточно двусмысленно. К тому же Москва сама загнала Лукашенко в угол. После скандальных фильмов о "последнем диктаторе Европы" он оказался в положении человека, который вынужден защищаться. У него через два с половиной месяца президентские выборы, и есть реальные опасения, что на этот раз Россия поддержит Запад в его попытках устроить в Белоруссии некий аналог "оранжевой революции". Не случайно позитивную реакцию на жесткие заявления Дмитрия Медведева помимо околокремлевских экспертов продемонстрировала только белорусская оппозиция, представители которой пообещали донести позицию российского президента до Совета Европы. А самого Медведева они сравнили с бывшим президентом Чехии Вацлавом Гавелом, что в контексте большой политики является весьма сомнительным комплиментом.

Понятно, что белорусская оппозиция рада любой поддержке, тем более из России. Некоторые ее лидеры уже приезжали в Москву представлять свои предвыборные программы, но не были приняты на сколько-нибудь серьезном уровне; другие прямым текстом выражают недовольство в связи с тем, что с ними "не работает российское посольство в Минске". Но непонятно, зачем подобные контакты Москве, которая и без того оказалась в патовой ситуации между Лукашенко, который пытается продать на Запад свой новый образ защитника национального суверенитета и барьера на пути "имперских амбиций России", и белоруской оппозицией, состоящей из западников и националистов.

К тому же, большинство экспертов уверены, что никаких шансов переиграть Лукашенко у оппозиции нет, хотя опыт событий в Грузии, на Украине и в Киргизии свидетельствует об обратном. И очень похоже, что сегодня именно такой поворот событий предпочтителен для Москвы. В этой связи уже прогнозируют, что Россия может не признать результаты декабрьских выборов в Белоруссии, если победителем будет объявлен Лукашенко. Эта идея неплохо согласуется с новыми веяниями в российской политике и настроениями самого Медведева, недавно объявившего западное направление главным приоритетом внешней политики России и задвинувшего дела СНГ на почетное третье место. То есть может получиться так, что, не светясь в качестве заинтересованного игрока, Москве достаточно будет вовремя занять правильную позицию и вместе с новым белорусским лидером, кто бы им ни стал, продолжить выстраивать отношения с США и Европой.

Реализация подобных сценариев подразумевает, что Лукашенко уже является политическим трупом, и, похоже, именно на это намекал Медведев, вспомнив в своем выступлении, как год назад он говорил об исчерпанности отношений с Ющенко, также злоупотреблявшим антироссийской риторикой. Как известно, через полгода Ющенко проиграл выборы, и теперь можно считать, что подобной судьбы не избежать и Лукашенко. Но между Украиной, где имелась сильная, поддерживаемая бизнесом оппозиция, и Белоруссией, где такой оппозиции нет, большая разница. Да и сам Лукашенко пока еще пользуется доверием значительной части населения и явно не собирается сдаваться. Если оппозиция трактует заявление Медведева не только в свою пользу, но и как обращенный к белорусской номенклатуре призыв перестать поддерживать своего амбициозного лидера, то пиарщики Лукашенко достаточно грамотно работают и с номенклатурой, и с населением. И не только в части антироссийской риторики, но и разоблачая белорусскую оппозицию как агентов Запада, действующих против своего народа.

Официальные белорусские СМИ рассказывают о том, как на конспиративных встречах в европейских столицах участвовавшие в прошлых президентских выборах лидеры оппозиции Милинкевич и Козулин вместе с отъявленным националистом и создателем Народного фронта Белоруссии Поздняком, покинувшим страну еще в 1996 г., разрабатывали "программу демократических перемен", ожидающих страну после изгнания Лукашенко. Эти перемены подразумевают уголовное преследование руководства страны, правоохранительных органов и исполнительной власти на местах, а также тех, кто имел отношение к организации избирательных кампаний. Другой формой репрессий должен стать процесс люстрации. Кроме того, планируется провести "шоковую белорусизацию" страны, то есть в течение года полностью отказаться от русского языка во всех сферах деятельности – от делопроизводства до СМИ; внедрить новую государственную идеологию, новую государственную символику и концепцию "двух оккупаций – нацистской и советской", запретив использование самого понятия "Великая Отечественная война". И сделать многое другое.

Легко видеть, что первая группа "страшилок" адресована номенклатуре и всем, кто хоть как-то взаимодействовал с нынешней властью, в том числе, руководству предприятий. Вторая – русскоязычному населению и всем, кто еще помнит историю. Поверить в реальность подобных планов трудно. Но опыт переживших люстрацию стран Восточной Европы, а также Украины, где "оранжевые" чистили исполнительную власть с помощью уголовных дел, и Литвы, где уже готовы судить за использование советской символики, свидетельствует о том, что ничего невозможного в подобном сценарии нет. Тем более что и в самой России с началом медведевской демократизации не только оживилась политическая жизнь, но и обострилось идеологическое противостояние, а активность российских либералов уже заставляет некоторых экспертов говорить об угрозе "либерального террора".

В этом контексте последние эпизоды скандала между Москвой и Минском также приобретают идеологическую окраску, и официальный Минск сознательно педалирует эту тему, противопоставляя "народный патриотизм" своего лидера "западническому либерализму", набирающему силу в Москве.