Мобильники выходят из моды

Иллюстрация с сайта mouldyoldphones.com

"У меня нет мобильного телефона", – услышала я недавно на бизнес-тусовке. Я бы решила, что человек таким образом хочет избавиться от настырной журналистки, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что это был мой старый знакомый, волею судеб и собственными усилиями вошедший в узкий круг широко известных людей. А в этом кругу, как он пояснил, мобильный телефон в кармане становится моветоном.

Вообще-то, это должно было произойти. Первые мобильники освобождали их обладателя от привязанности к месту: оказалось, совсем не обязательно сидеть целый день в офисе, дожидаясь звонка. Затем мобильная связь делалась все более доступной, а телефоны, уменьшаясь в размерах, множились в количестве на душу менеджера: самые успешные из них ходили с двумя аппаратами ("Надо всегда быть на связи!"), а затем и с тремя ("Надо общаться с прессой!").

Кто первым придумал отдать один из телефонов секретарше, история умалчивает. Но доподлинно известно, что это был тот телефон, который "для прессы". Журналисты, которые в начале распространения мобильной связи хранили номера сотовых ньюсмейкеров как зеницу ока, а затем дошедшие до того, что перестали записывать иные телефоны вообще, снова начали хвастаться: "У меня есть телефон Иван Иваныча, по которому он сам отвечает".

Затем к секретаршам перекочевали мобильники "служебные". Освободившись от постоянных звонков, доселе замотанные топ-менеджеры с удивлением обнаружили, что работа стала гораздо результативнее. Не отвлекаясь на текучку, они смогли заняться стратегическими вопросами, а возникающие проблемы решать на свежую голову. Да и подчиненные, отрезанные от постоянной связи с начальством, вынуждены были принимать на себя ответственность за решения.

Однако полное освобождение от мобильного телефона – это уже нечто большее, чем делегирование полномочий подчиненным. Это уже философия, озвученная в фильме "Уолл-стрит-2" главным героем: "Главное не деньги, а время". В общем-то, если вечная занятость 90-х означала востребованность человека, его высокий статус, то сегодня сильные мира сего отличаются возможностью отрешиться от дел и забот. В эпоху, когда еще далеко не все оправились от кризиса, это значит многое.

Впрочем, в России мода на отказ от мобильника имеет свои особенности. "У нас отсутствие мобильника означает либо что ты крутой чиновник того полета, когда все вопросы решаются лично, между переменами блюд, либо что ты еще более крутой бизнесмен, который не зависит от покровительства сверху", – пояснил мне мой знакомый. – И то, и другое, сама понимаешь, редкость". Ну, нас, как известно, трудностями не испугаешь, а слово "эксклюзив" произносится с экстатическим придыханием, так что не обязательно быть пророком, чтобы спрогнозировать распространение модного поветрия.

Самое интересное, что будет происходить со связью, когда мода докатится до масс. Мобильники стали массовым явлением где-то лет через семь после появления. Надо думать, на отказ от них времени уйдет не больше. Значит ли это, что сотовым операторам придется уйти на покой? Не думаю. Японцы обещают, что эпоха доступной электронной бумаги (тонкий и гибкий экран) вот-вот наступит. А это значит, что любой обладатель "свитка"-экрана сможет получать на него любую информацию – от последнего обновления любимой интернет-газеты до онлайн-трансляции концерта популярной группы. Ну и, соответственно, все сервисы связи, которыми пока еще чаще пользуются в стационарном режиме. Не думаю, что сотовые операторы упустят этот рынок. Скорее уж, они затопчут мелких интернет-провайдеров.

А пока придется приспосабливаться к тому, что у влиятельных лиц все реже будут встречаться мобильные телефоны. Лично я уже начала вносить в свою базу данных адреса электронной почты и личные данные секретарш своих ньюсмейкеров.