"Фукусима" откроет эру электромобилей

"Yтро": Ведущие автопроизводители жестко конкурируют между собой, пытаясь вывести на рынок массовый электромобиль. Как вы считаете, его время пришло? Каковы вообще перспективы работ в данном направлении? Может ли это оказаться тупиковой ветвью?

Павел Бутырин: Продвижение электромобиля на рынок – проект эколого-экономический и социально-политический. Поэтому он поддерживается "зелеными", левыми, левацкими и тому подобными силами и партиями, а также общественными настроениями. Впервые ставку на такую поддержку сделала компания "Электроситэ де Франс" (ЭДФ), продвигая свой электромобиль во время революционной волны 60-х годов прошлого века во Франции. Ориентируясь на специфические социальные настроения во французском обществе, электромобиль подавался ЭДФ как средство дезинтеграции понятийного комплекса, включающего в себя бензиновый автомобиль как символ буржуазности, соответствующую ему буржуазно-экономическую инфраструктуру (начиная с бензоколонок и до транснациональных корпораций) и нефтяную геополитику.

Любые энергетические катаклизмы, связанные не только со стабильностью цен и поставок углеводородов, но даже и с авариями на АЭС, способствуют возникновению в обществе специфических настроений, способствующих продвижению электрических или гибридных автомобилей. Несомненно, последние события в Японии подтолкнут японские фирмы к интенсификации подобных разработок, а население – к спросу на эту продукцию. В гораздо меньшей степени это коснется нашей "энергетической" державы, но и у нас в молодежной среде с "зелеными" и левыми ценностями интерес к электромобилю будет только возрастать.

Теперь насчет тупиковости этого направления. Электромобиль – не единственное средство передвижения на электрической тяге (электрокары, троллейбусы, метро, подводные лодки и электросамолеты), так что он заведомо найдет нишу, и прежде всего – в городской черте.

"Y": Последний Всемирный электротехнический конгресс состоялся в 1977 году. Кому принадлежит идея по прошествии 34 лет возродить практику проведения ВЭЛК?

П.Б.: Идея возрождения практики проведения конгресса принадлежит Академии электротехнических наук РФ. Она поддержана Российской академией наук, министерствами науки и образования, промышленности и торговли, энергетики РФ, целым рядом крупнейших российских и зарубежных электротехнических организаций.

В основе ее лежат два обстоятельства. Первое – это необходимость международного общения, консолидирующего и обогащающего мировую электротехническую среду – ученых, инженеров, бизнесменов, журналистов, специалистов по рекламе, экономике, менеджменту и т.д. Второе – возможность организации такого крупного форума как ВЭЛК с приемлемыми финансовыми и организационными затратами, обусловленная новыми информационными технологиями (Интернет и т.д.). В случае успешного проведения московского ВЭЛК-2011 проведение таких форумов можно будет осуществлять на регулярной основе, как это происходило в конце XIX века, на заре их возникновения.

"Y": Какие вопросы станут главной темой обсуждения ВЭЛК-2011?

П.Б.: Главной темой конгресса является электроснабжение и энергосбережение, электромагнитная совместимость, интеллектуализация электротехники, проблемы силовой электроники и электромеханики, электрический транспорт, а также общие и специальные вопросы электротехники

"Y": Нобелевские лауреаты по физике 2010 г. Андрей Гейм и Константин Новоселов говорили, что в России им вряд ли удалось бы сделать открытия, сделанные за ее пределами, и дали понять, что не намерены продолжать работу в России. Это приговор российской науке?

П.Б.: Россия (СССР) дала миру 16 нобелевских лауреатов, еще 15 лауреатов – выходцы из нашей страны. Гражданин Нидерландов Гейм и гражданин России и Франции Новоселов – далеко не первые наши нобелевские лауреаты, не пожелавшие работать на родине. В 1905 году навсегда покинул страну физиолог Илья Мечников, получивший Нобелевскую премию в 1908 году уже как гражданин Франции и России. Предшественник наших героев, физик Алексей Абрикосов, иммигрировал в США в 1991 году и получил премию в 2003 году как американский гражданин. Вместе с тем их современники – наш первый нобелевский лауреат, физиолог Иван Павлов, получивший премию в 1904 году, и физик Виталий Гинзбург, получивший премию одновременно с Абрикосовым в 2003 году, остались на родине. Они руководили передовыми научными школами, занимали весьма независимую общественную позицию и вошли в отечественную историю как выдающиеся ученые, учителя, мыслители, граждане. Так что решение Гейма и Новоселова – не приговор отечественной науке, а, скорее, одна из ее печальных традиций.

"Y": Что нужно сделать для того, чтобы российским ученым хотелось работать и совершать открытия на родине?

П.Б.: Труд ученых должен быть востребован, иметь общественное признание, а его материальное поощрение или поддержка должны быть таковы, чтобы молодой ученый мог не заботиться о бытовых и жилищных проблемах. Для ученого важны комфортность среды, положительные тенденции социокультурного развития страны, ее моральный императив. Неблагополучие именно в этой сфере – основная причина эмиграции ученых. Дело в том, что из всех видов социального неблагополучия – расслоения на бедных и богатых, преступлений против личности, деградации семьи, вырождения населения и т.д., в которых Россия лидирует, государство декларирует только борьбу с коррупцией. Возможно, это объясняется лишь тем, что коррупционный оборот составляет по некоторым данным около $300 миллиардов в год и сказывается на наполняемости казны и управляемости государством. Главное для ученого – понимать, какие морально-духовные ценности определяют развитие государства, и разделять их. Такие ценности – христианские в царской России, квазихристианские в советской России – ранее всегда были, сейчас их просто нет (категория морально-духовных ценностей отсутствует даже в лексиконе наших руководителей), и этим, видимо, объясняется излишне "толерантное" отношение руководства страны к ее социокультурной деградации, которая так волнует ученых.

"Y": Чем, на ваш взгляд, является "Сколково"? Стоит ли ждать появления других наукоградов? Насколько подобный метод продвижения и коммерциализации научных проектов эффективен в российских условиях?

П.Б.: "Сколково" – это кластер создания и продвижения инновационных научно-технических разработок, предшественниками которого были сталинские шарашки, хрущевские наукограды, американская Силиконовая долина. У перечисленных предшественников "Сколково" было четыре общих черты. Во-первых, они создавались и обеспечивались заказами в интересах военных ведомств; во-вторых, их научное руководство возглавляли достаточно молодые, дерзкие и уже вкусившие признание ученые; в-третьих, их кадровой базой были передовые благополучные вузы; и в-четвертых, организация этих кластеров и уровень морально-материальной стимуляции их персонала были адекватными общественно-политическим реалиям страны и времени.

"Сколково", безусловно, интересный и амбициозный проект, но с несколько иными чертами, и его эффективность сильно зависит от работы бюрократической лестницы. Что касается появления новых наукоградов, то создание их "с нуля" очень расточительно; скорее, кластеры создания и продвижения инновационных разработок будут возникать на базе уже существующих университетов и производств под патронажем органов местного управления.