Великая революция превратилась в цирк

ФОТО: AP

Акция протеста в центре Нью-Йорка, состоявшаяся 17 сентября, разочаровала тех, кто бредил американским Тахриром и мировой революцией. Пока ничего подобного не случилось. Вместо обещанных 20 тысяч на Манхеттене собрались не более двух. Идею блокировать символ финансовой жизни США, Уолл-Стрит, перехватила полиция, взявшая под контроль не только эту улицу, но и весь прилегающий к ней район. Поднять протестную волну в столицах других штатов не удалось.

Но главной причиной отсутствия резонанса стало демонстративное равнодушие СМИ, которые предпочли показывать беснование сотни феминисток, возмущенных оправданием бывшего главы МВФ Стросс-Кана. Но их можно понять. Картинка протеста в Нью-Йорке поражает своим убожеством: ни сцен вандализма, как в Лондоне, Риме и Пизе, ни драк с полицией, как в Афинах, ни толпы, заполнившей огромную площадь, как в Мадриде или Каире, ни перестрелок, как в Сирии и Йемене.

Показать публике, собственно, нечего. Далеко не плотная и совершенно не агрессивная толпа уныло бредет по тротуару под чутким присмотром полиции, время от времени выкрикивая лозунги, направленные против "жирных котов" с Уолл-Стрит, и предъявляя журналистам списки личных претензий: "Нет работы, негде жить", "Родители безработные, нечем платить за учебу" и тому подобные.

Все это сильно контрастирует с наивными претензиями организаторов этого мероприятия, которые назвали свои сайты "Глобальная революция" и "Американская революция начнется 17 сентября". Они хотели "уничтожить капитализм" и полагали, что достаточно заявить, что "99% населения больше не могут терпеть коррупцию и алчность 1%", бросить клич через Twitter и другие социальные сети, и тысячи американцев выйдут на улицу, чтобы повторить успех "арабской весны".

Но они не учли, что американская власть не просто отличается от ближневосточных тиранов, но и прекрасно осведомлена о технологии уличных протестов. И результат налицо. Новоявленных революционеров никто не стал разгонять. Более того, мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг публично заявил, что у американской молодежи есть основания для протеста, и власть обязана создать условия для реализации этого права: "У нас множество ребят, закончивших колледжи и не находящих работу. Подобное было в Каире. Подобное случилось в Мадриде. Мы бы не хотели бы подобных беспорядков здесь". В общем, Нью-Йорк – это территория свободы, если люди хотят протестовать, власть обеспечит им место и гарантирует соблюдение их прав.

В результате участники акции попали в ловушку: их пасет полиция и игнорируют СМИ. Понятно, что прорвать эту блокаду удастся только в случае нештатного развития ситуации, как это было в Мэдисоне, столице штата Висконсин. Пока стотысячная толпа мирно митинговала против реформы бюджетной политики, СМИ молчали. Настоящей новостью происходившее в Мэдисоне было признано только после того, как протестующие начали драться с полицией и захватили правительственные здания.

Результат, правда, все равно оказался нулевым: путем нехитрых манипуляций нужные решения были приняты, активные драчуны оказались за решеткой, а остальные разошлись по домам. Но сам протест оказался на удивление мощным, видимо, потому, что требования носили конкретный характер.

Американские обыватели пока не готовы вникать в политические выкладки и откликаться на призывы к революции, которыми явно злоупотребляют организаторы несостоявшегося захвата Уолл-Стрит: "Капиталистическая система всегда базировалась на неравенстве. Имущие всегда подавляли неимущих мечом и долларом. Поэтому пересмотр избирательной системы и прочее подобное – лишь разговоры о декорациях. Нужно изменить саму основу системы. Мы должны вернуть украденную у людей свободу. Мы призываем к революции – не только в политике, но и в сознании".

Стилистика подобных воззваний отчасти перекликается с предвыборными заявлениями Обамы, но содержательно существенно отличается от его сегодняшних планов. Молодежь покушается на основы системы, а Обама хочет всего лишь повысить налоги на доходы миллионеров и за счет этого создать новые рабочие места и ввести налоговые льготы для работающих американцев. Это не тянет на революцию, да ее никто и не ждет.

Многие американцы недовольны существующим положением дел и имеют претензии к власти, но одновременно они продолжают считать Америку самой лучшей и самой демократической страной в мире и даже думать не хотят о том, чтобы затевать какие-то радикальные перемены. При том, что обстановка в США крайне далека от классического определения революционной ситуации: верхи не могут, низы не хотят, и еще невиданное обнищание. Ничего этого и в помине нет.

Цифры, которыми пугают людей политики и эксперты, свидетельствуют о тревожных тенденциях, но не более того. Да, безработица выросла до 9,1%, а в 20 штатах США уровень безработицы выше среднего по стране, но он нигде не превышает 13,5%. Да, за чертой бедности находятся около 46 миллионов американцев, то есть более 16% граждан. Но абсолютные показатели этой бедности зачастую превосходят уровень относительного благополучия в соседней Латинской Америке, а годовой доход средней американской семьи упал за последний год всего на 2%. Все это плохо, неприятно, но этого недостаточно для того, чтобы вслед за Египтом взять и разнести не так уж плохо устроенную американскую жизнь.

Власть тоже не кажется такой уж немощной и не знающей, что делать. Администрация Обамы с известной регулярностью предлагает те или иные неотложные меры. Вот и в минувший понедельник он снова выступил перед конгрессом. Республиканцы, разумеется, с ходу отвергли идею поднять налоги для богатых и обвинили президента в "развязывании классовой войны". Но они не знают, что это такое, и тут может очень пригодиться сборище молодых леваков на Уолл -Стрит, где обамовский лозунг "повысить налоги для богатых" дополнен требованием "посадить в тюрьму обитателей Уолл-Стрит".

Если митинг будет продолжаться и радикалы сумеют расширить число людей, поддерживающих их требования – "Демократия, а не акционирование", "Нет финансовому терроризму", "Нет культу корпораций", – в какой-то момент Обаме будет достаточно просто предложить своим оппонентам выглянуть в окно и посмотреть на то, как выглядит настоящая классовая борьба. Но пока акция на Манхеттене больше похожа на дополнительный аргумент в пользу республиканцев: зачем что-то менять, посмотрите, как их мало, какие они все расслабленные и квелые, с дурацкими плакатами "Make jobs, not war".

Сейчас это действительно так, но при неадекватном поведении властей все может измениться. Как ни крути, а двухмесячное стояние на площади Тяньаньмэнь тоже началось с того, что пара тысяч студентов собралась в центре Пекина и разбила палаточный лагерь. А прологом к мощным антивоенным протестам конца 60-х – начала 70-х гг. были небольшие мирные демонстрации, цветы в Вудстоке и ставший классикой призыва "Make love, not war".