Глобальная катастрофа начнется на Востоке

ФОТО: AP

По мере того, как нарастает напряженность вокруг Ормузского пролива, страны Персидского залива подыскивают для своей нефти альтернативные маршруты. Известия об их появлении (например, строительстве новых трубопроводов) успокаивают нервничающие рынки. Однако если Иран действительно хотя бы на короткое время блокирует Ормузский пролив, никакие сухопутные маршруты экспорта углеводородов из Персидского залива не смогут предотвратить коллапс мирового нефтяного рынка.

На днях Объединенные Арабские Эмираты объявили, что намерены досрочно (в июне наступившего года) ввести в эксплуатацию нефтепровод "Фуджайра", который строится для экспорта нефти в обход Ормузского пролива. Пропускная способность новой трубы составит 1,5 млн баррелей в сутки. Ускорить на полгода завершение работ ОАЭ вынудил обострившийся "диалог" между Ираном и Западом: стороны перешли к открытым угрозам. После того как США ввели санкции в отношении финансового сектора Ирана, а ЕС обещал в конце января ввести эмбарго на закупки иранской нефти, Тегеран заявил, что может перекрыть Ормузский пролив. На первый раз – для своих военных учений. В ответ на это сначала командующий Пятым флотом США, а затем и министр обороны Леон Панетта заверили, что Вашингтон ни при каких условиях не допустит блокирования пролива.

Несмотря на очевидное военное и технологическое превосходство американских вооруженных сил над иранскими, Тегеран вполне может осуществить свои угрозы. По словам командующего Корпусом стражей исламской революции генерала Джаафари, Иран будет вести "ассиметричную войну". Она подразумевает минирование Ормузского пролива, атаки танкеров и американских военных кораблей быстроходными ракетными катерами и лодками, начиненными взрывчаткой. Кроме того, иранские военные не устают удивлять мировую общественность новостями об успешных испытаниях различных типов ракет и новых видов оружия. Правда, эксперты полагают, что в таких случаях Тегеран, как правило, блефует, чтобы преувеличить свой военный потенциал. Но в любом случае, 200-километровый изогнутый пролив с трех сторон легко простреливается с иранской территории. Это наглядно показали события 30-летней давности, когда во время ирано-иракской войны Тегеран развернул в проливе охоту на танкеры. Тогда они могли миновать эти беспокойные воды лишь под конвоем американских боевых кораблей. Сейчас иранским ВМС здесь противостоит сформированный в середине 90-х Пятый флот США, а также быстро растущие вооруженные силы арабских государств Залива.

И хотя фарватеры для супертанкеров в Ормузском проливе проходят через территориальные воды Омана, а не Ирана, очевидно, что эта крупнейшая в мире нефтяная артерия сейчас находится в опасности. А ведь здесь проходит около 40% мирового морского трафика нефти – от 16 до 19 млн баррелей ежедневно. Это черное золото Ирака, Ирана, Катара, Кувейта, ОАЭ и Саудовской Аравии, причем у большинства из них практически нет других вариантов поставки нефти на экспорт. Кроме того, через ворота Персидского залива танкеры ежедневно провозят до 130 млн кубометров сжиженного газа из Катара и Ирана. Здесь же проходит и основная доля ненефтяного внешнего товарооборота стран Залива.

Альтернативные варианты экспорта углеводородов из Персидского залива не являются полноценной заменой морского пути. Так, в Саудовской Аравии есть нефтепровод, соединяющий месторождения восточной части страны с портом Янбу на Красном море. При проведении необходимой доработки он может транспортировать до 5 млн баррелей нефти в сутки. Другая труба, проложенная еще в середине прошлого века, соединяет саудовские нефтепромыслы с побережьем Средиземного моря. Ее мощность – всего 0,5 млн баррелей в сутки, и к тому же она требует ремонта. Ирак имеет возможность поставлять 1,6 млн баррелей в турецкий порт Джейхан и еще 0,7 млн баррелей – в порты Сирии и Ливана (при условии стабилизации политической ситуации в этих странах и небольшого ремонта труб). Небольшие объемы нефти – порядка 0,2 млн баррелей в сутки – Иран поставляет в Турцию. Итого, с учетом мощности вышеупомянутого трансэмиратского нефтепровода "Фуджайра", альтернативные маршруты смогут в обозримой перспективе взять на себя порядка 9,5 млн баррелей нефти в сутки. То есть, чуть более половины от общего объема экспорта из Персидского залива. Конечно, существуют проекты прокладки дополнительных мощных нефтепроводов, например, из Саудовской Аравии через территорию Омана сразу к Аравийскому морю или из Ирака к Красному морю. Но их – даже при наличии денег и политической воли – невозможно реализовать в короткие сроки. А Ормузский пролив может оказаться перекрытым уже очень скоро. Например, в феврале, после того как Евросоюз введет нефтяное эмбарго в отношении Ирана.

Таким образом, перспективы нефтяного коллапса из-за закупорки "бутылочного горлышка" Персидского залива вырисовываются довольно отчетливо. Причем хуже всего в этом случае придется Азии. В последние годы нефтяники Залива работают, главным образом, на азиатских потребителей топлива: им достается две трети нефти, следующей через Ормузский пролив, и значительная часть сжиженного газа. Крупнейшими покупателями являются Япония (5,5 млн баррелей нефти в сутки) и Китай (4 млн баррелей). Причем последний стремительно наращивает закупки черного золота в Иране (в прошлом году – на 50%) и поэтому всячески защищает своего поставщика на мировой арене. В случае перебоев в работе Ормузского пролива именно Япония и Китай столкнутся с невосполнимым дефицитом углеводородного сырья.

Европе будет несколько легче: поставщики из Персидского залива обеспечивают менее 10% ее потребностей в нефти. Правда, если с этими поставками что-то произойдет, пострадают как раз проблемные южные страны ЕС, которые и так еле сводят концы с концами в условиях долгового кризиса. А вот США вообще не зависят от нефти Персидского залива и потому чувствуют себя гораздо свободнее в диалоге с Ираном. Тем не менее, дестабилизация мирового нефтяного рынка ударит по всем, поскольку цены подскочат на всех континентах.

Что же касается российских интересов, то они, на первый взгляд, никак не должны пострадать от заварушки в проливе. Более того, снижение объемов поставки арабской нефти на мировой рынок повысит спрос на российские энергоносители и цену на них. Согласно умеренным прогнозам, нефть подорожает до $300 за баррель, что обеспечит российскому бюджету рекордный профицит. Однако если пролив не будет вскоре разблокирован (а на его разминирование в любом случае понадобится несколько месяцев), то эффект от мирового нефтяного кризиса на Россию может смениться с позитивного на негативный. В условиях запредельно высоких цен на топливо мировая экономика довольно быстро погрузится в глубокую рецессию (она и сейчас балансирует на грани). Спрос и цены на энергоресурсы упадут ниже низшего, сдуются фондовые рынки, остановится международный инвестиционный поток, и тогда нам останется только топить своей нефтью котельные и надеяться, что ормузский конфликт не перерастет в глобальный.