Тина Канделаки: "Я не новая Ванга"

Что дала нам реформа ЕГЭ и стоит ли увеличивать зарплату учителям, почему образование утратило ценность и чем отличается советская школа от современной, как повысить престиж рабочих профессий и чего ждать от нового министра образования - на эти и другие вопросы Тина Канделаки ответила в ходе онлайн-интервью.

Yтро: Тина, вас не раз "сватали" в министры образования, а если представить, что это назначение действительно произошло и домыслы стали реальностью... Скажите, что бы вы сделали в первую очередь, какие реформы бы провели и в каком направлении стали бы двигаться?

Тина Канделаки: Знаете, очень сложно мыслить в парадигме того, что вдруг ты кем-то проснулся и будешь что-то делать, будучи тем, кем ты не являешься. Да, меня много раз сватали, сватают, и, видимо, будут продолжать сватать на должность министра образования и науки, даже несмотря на то что нового министра уже объявили. Из этой ситуации приятно лишь то, что люди обратили внимание на те действия, которые я совершаю в рамках своей общественной деятельности по образованию. Я никогда не планировала в ближайшее время занимать эту должность и никогда не прикладывала для этого никаких усилий. Именно сейчас - нет, потому что у меня нет для этого до конца сформированной концепции российского образования. Но если бы у меня на руках была реальная матрица, которую я считала бы достойной того, чтобы по этому образцу обучать детей в школах, то, наверное, тогда я прилагала бы все усилия, чтобы эту концепцию реализовать. Но такой концепции у меня на сегодняшний день нет, хотя есть много разных, пока не связанных воедино концептуальных идей, касающихся российского образования.

Y: А что можете сказать о действиях предыдущего правительства в области образования? И чего нам ждать от нового?

Т.К.: Я могу сказать о бывшем министре образования Андрее Александровиче, которого я а) знаю и б) чьей работой я активно интересовалась. К сожалению, с одной стороны, он не смог выполнить те задачи, которые были перед ним поставлены, но, с другой стороны, сумел убедить всю страну, что ЕГЭ лучше, чем не ЕГЭ, хотя по-прежнему еще сохраняется негативное отношение к нему. Были и какие-то позитивные вещи в его работе, было и много негатива, но тем не менее люди старались работать. Что будет с этим правительством, я не знаю. Поживем - увидим. Есть такой хороший анекдот: "Пригласили людей в салон самолета и говорят: "Здравствуйте, уважаемые пассажиры! Обещаем вам уникальный перелет. Здесь у нас в салоне есть небольшой бар, вот следующий салон, там есть неплохой теннисный корт, можете поиграть в теннис, за ним есть бассейн, там чуть дальше есть гольф-поле с неплохими машинками и неплохим газоном... Ну, и главный вопрос - как мы со всем этим взлетим". Так же и у нас, понимаете, люди-то все хорошие, кого-то я знаю лично, о ком-то я читала, кого-то я вообще не знаю, но вопрос "Как мы с этим взлетим?" - он достаточно актуален. Посмотрим.

Y: Кстати, вы были первой, кто правильно угадал имя нового министра образования. Как вам это удалось? Может быть, вы новая Ванга?

Т.К: Нет, я не новая Ванга. Я журналист, у меня, как и у всех, есть свои источники в разных сферах. Обычно до тех пор, пока я не уверена в полученной информации, я ее никогда не делаю достоянием общественности. Но это был тот пример, когда все строили догадки и все обсуждали то, что где-то услышали. Мой источник был абсолютно точным, я знала за три дня, что это будет господин Ливанов. И я рада, что была первой, кто назвал имя нового министра образования. Я абсолютно не хотела пиара для себя, а хотела, назвав имя Дмитрия Викторовича, чтобы люди все еще раз обратили внимание на проект "Умная школа", в котором Дмитрий Викторович, кстати, даст свое первое интервью.

Y: В чем, по-вашему, заключается причина провала российской системы образования?

Т.К: Рухнул Советский Союз, а система образования так и не изменилась. Если постараться визуализировать то, что я сказала, то это похоже на большое здание, осевшее после землетрясения. Оно не рухнуло, и люди продолжили в нем жить, сделали ремонт, но стены-то все равно старые, и они по-прежнему оседают. По большому счету, мы до сих пор продолжаем пользоваться советской системой образования и ее плодами, которые никак не могут обеспечивать рыночную экономику. Я на днях дискутировала с человеком, который придумал Evernote, - это человек, окончивший Тбилисский Государственный университет, Степан Пачиков. Степан сказал, что в ближайшие пять лет футурологи сумеют создать модель телефона, синхронизированного с мыслью, то есть мы мысленно сможем управлять интерфейсом. Вот над чем сейчас работают мировые футурологи и люди, занимающиеся новыми технологиями. А мы в рамках этого не можем решить вопрос - списывать ЕГЭ или не списывать. Поэтому мы оказываемся в плачевной ситуации, потому что ни у предыдущей команды, ни пока что у новой нет концептуального видения того, как изменить российское образование, как подстроить его под нужды очень динамично развивающегося общества.

Y: Как вы думаете, облегчит ли эту ситуацию увеличение заработной платы учителям и преподавателям?

Т.К.: Заработная плата учителя - вопрос очень больной. Мне много людей пишут из регионов о том, что заработная плата маленькая, что, чтобы заработать больше 30 тыс. руб., педагог берет по шесть уроков в день. Соответственно, взяв шесть уроков, он на первом что-то рассказывает, на втором уже менее охотно, на третьем он говорит: "Откройте учебник на такой-то странице, законспектируйте и завтра расскажете". Сегодня, когда развивается дистанционное образование, мы думаем, зачем слушать плохой урок в классе, если я могу скачать хороший видеоурок в Интернете и узнать интересное для себя об этом предмете. Видите, какая существует проблема. Конечно, нужно увеличивать зарплаты, но, как только новый министр образования заявил, что бюджетные места сократятся, смотрите, какой крик подняли. Любое сокращение бюджетных мест вызывает негативную реакцию в нашем обществе, мы пока к этому не готовы. Например, в Сингапуре сократили вдвое количество учителей, но зато и зарплату оставшимся подняли вдвое. Мы к этому готовы? Нет. Это очень сложный вопрос, в котором до конца нет какой-либо сформированной концепции, понимания того, к чему мы движемся.

Y: Как вы думаете, влияет ли культ потребления на спад уровня образования?

Т.К.: На мой взгляд, ценность образования заключается в том, что оно дает шанс из всех имеющихся в стране возможностей выбрать для себя наилучшие и в конкурентной среде через эти возможности реализоваться. У нас, к сожалению, такого спектра возможностей не так много, кроме того, люди считают, что все коррумпировано, что по-прежнему существует кумовство, блат и на фоне этого они не верят, что, получив очень хорошее образование, они обязательно в конкурентной среде получат очень хорошее место. Соответственно, люди не ценят образование. И дело не в потреблении. В Америке люди тоже потребляют, но потребляли люди всегда. Вы знаете, "Шагреневая кожа" полностью посвящена тому, как человек стал заложником потребления. И что? В каком веке это произведение было написано? Нет, дело не в потреблении, а в том, что сегодня нет четкого и внятного ответа на вопрос, как развиваться нашей экономике и, соответственно, образованию. Можете не волноваться, поверьте мне, ценность образования никуда не канула. Вот я понимаю ценность образования, мои дети понимают... мы все, бывшие советские люди, будучи сегодня родителями, понимаем, в индивидуальном порядке, что образование очень важно, и мы учим этому наших детей. Иначе в России все подряд не поступали бы в высшие учебные заведения, у нас же никто не хочет взять год-off или, например, пойти в профтехучилище, у нас все хотят получить высшее образование.

Y: А что, по-вашему, стоит делать в этой ситуации? Каким образом можно повысить престиж рабочих профессий?

Т.К.: Я знаю пример Магнитогорска, то же самое происходит и в Набережных Челнах. В Магнитогорске есть замечательное профтехучилище - одно из лучших училищ в Европе. Там абсолютно по новой схеме выстроено образование, там сделали специальный тренировочный вагон, чтобы впоследствии учить вагоновожатых, тех людей, которые будут вести поезда. И очень много сделано замечательных имитаций, в которых люди могут в режиме реального времени приобретать навыки, а не просто теоретические знания. То есть те, кто учится в училище, понимают, что они могут получить высококвалифицированную работу на Магнитогорском заводе. Что касается завода, он принадлежит человеку, который не просто приезжает и снимает сливки, но сам живет в этом регионе, он отдыхает на том курорте, который выстроен для всех жителей региона. То есть люди видят, что есть человек, который добился тут успеха, который тут живет вместе с семьей, отдыхает, работает - и это пример для остальных. Там эти схемы выстроены прекрасно. То есть у региона есть нужды, и образование подстроено под нужды этого региона. Я считаю, что так должно быть везде.