Дело Pussy Riot чревато для РПЦ колоссальным ущербом

Участница акции в поддержку Pussy Riot у храма Христа Спасителя. ФОТО: ИТАР-ТАСС ВСЕ ФОТО

Три участницы группы Pussy Riot 17 августа получили по два года колонии общего режима по делу о "панк-молебне" в храме Христа Спасителя. Это было вполне предсказуемо: прокурор просил три, а в российских судах прокурор обычно получает столько, сколько попросит. Ну, или почти столько – год, по всей видимости, следует списать на счет президента, призвавшего "не судить слишком строго". Тем не менее реакция российского сообщества на такое решение оказалась бурной, а главное – неоднозначной.

Само собой, мировое сообщество приговор осудило, а оппозиция подняла решение суда на щит. Массовые акции протеста на подходах к зданию Хамовнического суда в день приговора свидетельствуют о растущей радикализации протестных настроений – собственно, это можно считать прямым следствием как приговора, так и состоявшегося судебного процесса. Аргументы оппозиции – а в данном случае обвиняемые выступали от ее имени – не только не были услышаны, их фактически отказались слушать. Суд демонстративно отказался вызывать свидетелей защиты, экспертов, даже заявить ходатайство обвиняемым удавалось далеко не с первого раза. Когда разговор невозможен, стороны переходят на крик. Ну, или на кулаки – это уж как получится.

Официальная позиция: богохульствующие получили по заслугам. "Осудили "панк-музыкантов" правильно. Гуманный у нас суд", – написал в своем Twitter боксер и депутат от "Единой России" Николай Валуев. "Это была проверка на прочность нашего государства, нашего общества", – подводит политическую платформу под вердикт председатель комитета Госдумы по безопасности Ирина Яровая.

Однако многие вполне лояльные по отношению к власти граждане выражают, мягко говоря, недоумение. Или даже сожаление. "Мои чувства верующего человека этот приговор оскорбляет, – признается вице-президент "Медиа Союза" Елена Зелинская. – Верующие предстают в нем, как и во всем процессе, варварами". Даже некоторые представители РПЦ начинают понимать, что нанесенный имиджу церкви ущерб несопоставим с угрозой, которую представлял для нее собственно "панк-молебен" (не говоря уже о его выросшей в разы аудитории). Протоиерей Игорь Прекуп, например, искренне убежден, что "кому-то наверху очень хотелось подставить Церковь и лично ее Патриарха". Режиссеры этого "фарса" используют церковь в качестве "стрелочника", обижается клирик. Власть, по его мнению, только делает вид что она здесь ни при чем, а защищает обиженную церковь.

Но тут с протоиереем можно поспорить: если отдельные представители церкви вполне спокойно отнеслись к "панк-молебну" (протодиакон Андрей Кураев, например, был готов списать все на масленичное скоморошество), то официальные спикеры несколько раз публично заявляли о том, что это преступление и государство должно покарать исполнительниц, дабы другим неповадно было. Более того: высший церковный совет инициировал молитвенные стояния "в защиту веры, поруганных святынь, церкви и ее доброго имени". Теперь РПЦ очень сложно будет делать вид, что тема атаки на одну из национальных святынь была использована для мобилизации консервативного электората на президентских выборах без ее ведома.

На самом деле именно идентичность реакции церкви и государства на нанесенное оскорбление (напомним, что текст молебна содержал обращение к богородице с просьбой прогнать Путина, тогда еще – кандидата в президенты) самым коварным образом проявила их порочную близость. И для церкви, и для светской власти отступить – значит продемонстрировать слабость, в то время как реальный уголовный срок – это демонстрация силы. Это тактика, которую действующая власть избрала в отношении оппозиции, и теперь она автоматически переносится на противников церкви. Власть рассматривает РПЦ как идеологическую опору действующего режима, поэтому выступления против церкви трактуются как выступления против общества и власти.

И, кажется, это начинают осознавать многие православные, чья воцерковленность до сих пор носила скорее бытовой характер. Дело Pussy Riot чревато для РПЦ невосполнимым репутационным ущербом: приобретая имидж одного из подъездов Кремля, она теряет статус самостоятельного социального института, стоящего как бы "над схваткой". А это, помимо прочего, сильно подрывает позиции церкви как идеологической опоры власти – такой вот получается замкнутый круг.

Судя по всему, церковные иерархи постепенно начинают осознавать масштабы морального ущерба – реального, а не того, о котором на протяжении почти недели рассказывала Хамовническому суду храмовая прислуга, записанная в пострадавшие. После приговора Высший церковный совет РПЦ выступил с заявлением, в котором дал понять: демонстрация силы прошла успешно, теперь можно продемонстрировать и милосердие. В нем говорится, что недопущение оскорбления чувств верующих и актов кощунства над религиозными святынями – задача государства, и "созданный судебный прецедент должен предотвратить повторение подобных действий в будущем". Не подвергая сомнению правомерность приговора, РПЦ обращается к государственной власти "с просьбой проявить в рамках закона милосердие к осужденным, в надежде на то, что они откажутся от повторения кощунственных действий".

Призыв к милосердию получился какой-то натянутый. Прямо скажем, неубедительный. И, что в данном случае следует понимать под "милосердием в рамках закона", не уточняется. Впрочем, и путинский призыв "не судить слишком строго" можно было трактовать как угодно широко. Могли дать семь лет, а назначили только два, разве это строго? Очевидно, в русле этой логики кассационная инстанция сократит срок наказания максимум на несколько месяцев. Нет никаких признаков того, что Кремль готов отказаться от демонстрации силы ради имиджа РПЦ.

Опрос: Считаете ли вы справедливым приговор Pussy Riot?

Обсудить на Facebook

## AP ©