Сколько стоит нефть в разлив

Последствия разлива нефти в Мексиканском заливе. ФОТО: AP

Может ли наступить такой момент, когда выплаты нефтяных компаний за причиненный ущерб превысят их прибыль от добычи черного золота? Трудно сказать, однако ставки с каждым годом растут – по мере того, как нефтяные вышки появляются все дальше в море и в северных широтах.

На днях стало известно, что американский суд обязал британского нефтяного гиганта ВР выплатить штраф в $250 миллионов. Отнюдь не за события 2010 г. в Мексиканском заливе, а за более ранний эпизод: сравнительно небольшую утечку нефти Аляске в 2006 году. Собственно, в тот год на месторождении Прудо Бэй произошло сразу две утечки, в результате которых компания вынуждена была свернуть разработку более половины нефтеносных участков в регионе. Спустя три года там же произошла утечка из принадлежащего этой компании нефтепровода. По этим фактам ВР уже дважды выплачивала штрафы, правда, "копеечные" – в сумме менее чем $50 миллионов. Теперь ей предстоит выплатить уже более ощутимые деньги.

Однако наиболее разорительной для компании стала авария морской нефтяной платформы Deepwater Horizon в Мексиканском заливе в апреле 2010 года. Из-за того, что подводную скважину не удавалось заглушить в течение трех месяцев, в море попало около 5 млн баррелей нефти, и это было признано крупнейшей экологической катастрофой в истории США. Ликвидация последствий аварии обошлась ВР в $800 млн, включая затраты по заглушке скважины и сбору разлившейся нефти. Последовавшее затем возмещение ущерба пострадавшим гражданам и государствам влетело компании в $9 млрд, так что 2010 г. она закончила с убытками в $5 миллиардов. Сейчас в США идет судебный процесс, в ходе которого должна быть установлена причина аварии и названы виновные. Планируется подписать объемное соглашение о полной компенсации ущерба более ста тысячам предприятий и частных лиц, пострадавших от разлива нефти. Выплаты ВР по нему могут составить порядка $7,8 миллиарда. А вчера стало известно, что компания согласилась в течение трех лет выплатить властям США штраф в размере $4,5 миллиарда.

Тем не менее печальный опыт отнюдь не охладил пыл нефтяников в освоении шельфов. И пострадавшие страны практически не препятствуют такой деятельности – поскольку она приносит большой доход. Так, мораторий, введенный США на разработку шельфовых месторождений, продлился лишь год после аварии в Мексиканском заливе, и ВР была в числе первых, кто возобновил буровые работы у американских берегов. Уже в 2011 г. компания получила прибыль в $24 млрд, что с лихвой покрыло все убытки предшествующего года.

Высокий уровень доходности нефтедобычи позволяет нефтяным гигантам не считаться с экологическими рисками: даже ущерб от катастрофы национального масштаба легко компенсируется за счет сверхприбыли в условиях высоких цен на нефть. Однако миллиарды долларов не компенсируют природе утраченную чистоту и загубленную флору и фауну. Что еще хуже – начинается разработка арктического шельфа, где низкие температуры и наличие ледяного покрова многократно увеличивают потенциальный ущерб от возможных утечек нефти. Случись авария, подобная Deepwater Horizon, в Арктике, отравленной оказалась бы акватория, равна по площади средней европейской стране, а компания-оператор буровой вышки была бы разорена. При условии, конечно, что нашелся бы настойчивый истец. А это вряд ли: арктический шельф пока не поделен, и многие "лакомые кусочки" находятся вне национальной юрисдикции приарктических стран.

Впрочем, некоторые государства все же ограничивают возможности разработки своего шельфа, по крайней мере, для "проштрафившихся" компаний. Так, после двух крупных утечек нефти с шельфовых скважин Бразилия запретила работать у себя виновникам – американской нефтяной компании Chevron и швейцарскому концерну Transocean, занимающемуся глубоководным бурением (ему, кстати, принадлежала и платформа Deepwater Horizon).

В России ситуация с авариями в "нефтянке" выглядит еще более тревожно. Добывающая и транспортная инфраструктура порядком поизносилась (на 60% – 70%). Отсюда и частые аварии, связанные с разливом нефти. По оценкам западных экологов, ежегодно в России происходит до 10 тыс. случаев попадания нефти во внешнюю среду. Большинство из них – это признают и наши нефтяники – вообще не регистрируются ввиду небольшого объема утечки. Всего же, по оценкам Greenpeace, утекает порядка 4 млн т нефти в год – в шесть раз больше, чем в результате аварии на Deepwater Horizon. Для нефтяной отрасли эти потери ничтожны на фоне общего объема добычи (более 500 млн тонн). Однако для природы они весьма ощутимы: примерно 500 тыс. т нефти ежегодно попадает в Северный Ледовитый океан, остальная часть растекается по тундре и тайге черными пятнами, видимыми со спутников, и губит там все живое. Причем обнаружить утечку иногда удается только летом, когда растает снег.

Суровые климатические условия в местах, где добывается нефть, увеличивают риск аварий и осложняют борьбу с их последствиями. Например, на месторождении имени Требса (одном из крупнейших на нашем континенте) в республике Коми еще не началась добыча нефти, а уже произошло две крупных аварии. Весной этого года самопроизвольно "расконсервировалась" разведывательная скважина, в результате чего на поверхность было выброшено около 600 т нефти. К концу лета – с опережением графика – работы по ликвидации последствий этой аварии были завершены. Однако 15 октября на месторождении вновь произошел разлив – на этот раз в окружающую среду попало 130 кубометров нефтесодержащей жидкости. Работы по очистке территории от нее продолжаются по сей день. Тем не менее месторождение по-прежнему планируется ввести в эксплуатацию в следующем году.

Вообще, растущий мировой спрос на нефть и планы освоения новых месторождений вынуждают нефтяников не считаться с потерями. Россия включилась уже и в "арктическую гонку", одним из главных призов которой является добыча углеводородов, содержащихся в шельфе северных морей. Вскоре начнет работу нефтедобывающая платформа "Приразломная", принадлежащая "Газпрому" - первая в мире ледостойкая стационарная нефтедобывающая установка. В августе ее уже "атаковали" экологи: активисты Greenpeace провисели на ней более полусуток в знак протеста против добычи нефти в Арктике. А эксперты российского подразделения Всемирного фонда дикой природы (WWF России) предложили компромиссные варианты разработки месторождения Приразломное: например, прокладку нефтепровода от добывающей платформы к берегу (порядка 60 километров). Экологи смоделировали возможные аварии на этом промысле: в случае разлива площадь загрязнения может составить до 140 тыс. кв. километров и накроет один заповедник (Ненецкий) и два заказника (Вайгач и Ненецкий).

Что же касается компенсации убытков, такая практика в России, конечно, есть, но ее масштабы далеки от мирового уровня. Вот свежие примеры: в конце лета арбитражный суд Ханты-Мансийского АО обязал компанию "ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь" выплатить 2,345 млн руб. в качестве компенсации ущерба от загрязнения нефтью леса в регионе. Месяцем раньше суд города Усинска (Республика Коми) удовлетворил иск о взыскании с ООО "ЛУКОЙЛ-Коми" 4,5 млн руб. за разлив нефти в ручей Безымянный-2, обязав устранить источник и последствия загрязнения. Причем в сентябре выяснилось, что разлив продолжается, и прокуратура подала новый иск. Самую же крупную сумму – 500 млн руб. за разлив мазута из танкера в Керченском проливе – пытаются взыскать уже на протяжении четырех лет. Ранее по этому делу Росприроднадзору было отказано в иске на 6 млрд рублей.

То есть в России совершенно другой порядок цифр по части компенсации ущерба от разливов нефти, и поэтому нефтяные компании не так уж сильно рискуют, начиная добычу даже в арктических широтах. Например, экологические риски от деятельности платформы "Приразломная" застрахованы всего на 7 млн руб., то есть, в 0,0025% от той суммы, которую ВР уже выплатила в качестве компенсации за аварию на Deepwater Horizon. На этом фоне несколько девальвируются наши строжайшие в мире экологические нормы, касающиеся нефтедобычи: они не подкреплены серьезной судебной практикой взыскания компенсации ущерба. Да и по части ликвидации последствий разливов нефти Россия не на высоте: например, у нас вообще отсутствуют природоохранные суда ледового класса. В общем, потомкам предстоит еще долго отмывать страну от нефти...