Медведеву нашли новую работу. Не в Москве

Председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев и Дмитрий Медведев. Фото из архива ИТАР-ТАСС

Владимир Путин решил объединить два высших суда. Об этом он объявил на Петербургском экономическом форуме. Как водится в подобных случаях, решение готовилось в режиме спецоперации: даже сами судьи толком не знают, как будет выглядеть конфигурация новой ветви судебной власти.

Сейчас в России есть три ветви судебной власти. Суды общей юрисдикции, во главе которых стоит Верховный суд (ВС), рассматривают уголовные дела и споры граждан. Арбитражные суды, главной инстанцией для которых является Высший арбитражный суд (ВАС), разбираются в коммерческих спорах. Конституционный суд проверяет законы на соответствие Конституции. Между всеми тремя идет жесткая конкурентная борьба: Верховный и высший Арбитражный суды делят практику, Конституционный требует, чтобы за ним оставалось последнее слово.

Между Верховным и Высшим арбитражным судами существуют огромные, если так можно выразиться, "стилистические" различия. Суды общей юрисдикции сохранили все характерные черты советской судебной системы: обвинительный уклон, косность, зависимость от административно-командной системы. Арбитражные суды, создававшиеся уже после перестройки, выглядят гораздо более "продвинутыми": они работают четче и намного более прозрачны.

Помимо стилистических есть еще и различия в командной принадлежности руководителей судов: председатель ВС Вячеслав Лебедев всегда тяготел к "силовому" крылу кремлевской администрации, председатель ВАС Антон Иванов близок прежде всего к премьеру Дмитрию Медведеву. Пока Медведев находился в Кремле, перевес в конкурентной борьбе был явно на стороне ВАС, успевшего основательно расширить свою юрисдикцию. После возвращения в Кремль Путина перевес сил изменился: ВС успел вернуть утраченные позиции, а местами даже вторгся на арбитражную территорию – по крайней мере, внесенный президентом в Госдуму Кодекс административного производства предполагает существенный передел сферы влияния в пользу общих судов.

Так что не приходится сомневаться: если объединение произойдет, оно явно будет не в пользу Иванова. То есть это будет такое слияние путем поглощения – просто потому, что судов общей юрисдикции раз в 20 больше, чем арбитражных, они задавят арбитраж массой. И это будет очень обидно, потому что есть все основания опасаться: система общей юрисдикции "переварит" не только арбитражные суды, но и все то передовое, чем они сегодня отличаются – беспрецедентную прозрачность (арбитражные суды публикуют практически все свои решения, в то время как общие – в лучшем случае пятую часть, причем с такими купюрами, что содержание их решений остается за скобками), четкую работу аппарата (в самом ВАС уже практически начала работу электронная канцелярия), способность инициировать дискуссию (ВАС публикует на своем сайте проекты постановлений пленума еще до начала их обсуждение, в то время как Верховный суд совсем недавно научился вешать на сайт тексты уже принятых постановлений).

И если это поглощение произойдет, то хотелось бы, по крайней мере, понять – ради чего. Ссылки на необходимость унификации судебной практики не выдерживают критики: для этого не требуется перекраивать судебную систему – достаточно совместных постановлений пленумов двух высших судов.

Необходимость создания более жесткой судебной вертикали – весомый аргумент, однако не совсем понятно, почему такая нужда возникла именно сейчас, когда репутация российской судебной системы и так, что называется, ниже плинтуса. По данным "Левада-центра", половина россиян судам не доверяет – это данные закрытого опроса, проводившегося по заказу правительства. После того как они были получены, такой целевой показатель, как доверие граждан к судебной системе, в принципе исчез из федеральной целевой программы "Развитие судебной системы". Чтоб не мешал отчитываться об успешно потраченных деньгах.

Между тем идея слияния судов давно будоражит умы чиновников. В начале нулевых даже был подготовлен соответствующий указ президента, однако информация об этом досрочно (надо думать, не без помощи заинтересованных судей) утекла в СМИ, получился довольно громкий скандал, и о создании единой судебной вертикали на время забыли. Многие наблюдатели уверены, что вспомнили о ней именно теперь неспроста. Подобные решения принимаются "под кадры", считает президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов.

В кулуарах судов поговаривают, что место может быть предназначено для Дмитрия Медведева, нынешнее положение которого ощущается как весьма неустойчивое. Кабинет министров подвергается постоянной критике со стороны президента и явно готовится к тому, чтобы принять на себя ответственность за неисполнение предвыборных обещаний Путина. Между тем еще во время своего президентства Медведев признавался: он вполне видит себя в кресле председателя Конституционного суда. А если так вдуматься, высший суд, олицетворяющий собой всю судебную власть страны, ничуть не хуже. Даже лучше. Главы высших судов сейчас де-факто – чиновники в ранге министров. Своим решением Путин создает куда более статусную позицию, так что перемещение руководителя исполнительной власти на пост главы власти судебной не должно восприниматься как понижение в должности. Разумеется, это произойдет не завтра: объединение судов завершится в лучшем случае через год – а это как раз тот самый горизонт, в котором большинство экспертов рассматривают деятельность нынешнего правительства. А что суды к этому времени, как ожидается, переедут в Санкт-Петербург, так это для всех даже лучше. Вот Конституционный суд сидит себе в Северной столице тихо, так о нем все забыли – даже объединять не будут.

Кстати, для объединения судов придется вносить поправки в Конституцию. Процедура та же, что и пять лет назад – когда Дмитрий Медведев впервые инициировал правку Основного закона страны, чтобы продлить срок нынешнего президентства Владимира Путина с четырех до шести лет. Долг платежом красен, разве нет?

Обсудить на Facebook