"Тут на милость не надейся – Стиснуть зубы да терпеть! Сколь веревочка ни вейся, Все равно совьешься в плеть!" – пел наш замечательный бард. Поразительно, с какой точностью эта формула передает всю суть российско-советской юридической системы – с преданий старины глубокой и вплоть до наших дней, за исключением разве что периода 1864-1917 гг.
Изменить существующее положение призвана судебно-правовая реформа, основные принципы которой были утверждены президентом Ельциным аж в 1991 году. Утверждены-то они утверждены, и в новую Конституцию перекочевали, а воз – вот незадача! – и ныне там. Еще одна очевидная параллель, то есть, пардон, перпендикуляр к судебной реформе Александра II: тогда все основные преобразования уложились в три года. Чего не хватает сегодня – денег? кадров? или политической воли?
Не только сдвинуть процесс с мертвой точки, но и в кратчайшие сроки завершить его – такая вроде бы цель выдвинута новым президентом. В ноябре прошлого года для подготовки и проведения через парламент необходимых законодательных новаций была образована рабочая группа под началом заместителя главы президентской администрации Дмитрия Козака. Объем предстоящих трудов впечатляет: принятый в первом чтении еще прошлым составом Госдумы новый УПК оброс двумя тысячами поправок и никак не доползет до второго чтения, внесенный в нижнюю палату проект Гражданско-процессуального кодекса пока даже не рассматривался, до сих пор не принят закон об адвокатуре и проч., проч., проч.
Но большевикам ли страшиться неподъемности трудов? "Цели ясны, задачи поставлены – за работу, товарищи!" Тем более что некоторые насущные коррекции законодательства можно провести достаточно быстро. И вот Госдума принимает 60 первоочередных поправок к действующему УПК, призванных сделать следствие, судопроизводство и пенитенциарную систему более гуманными; а 5 января президент вносит в парламент подготовленные группой Козака новые поправки, основанные на состоявшихся решениях Конституционного суда и приводящие УПК в соответствие с Основным Законом. Что же происходит дальше? Уже 20 января президент свои поправки отзывает; а 31 января Совет Федерации блокирует одобренный Госдумой закон об изменениях в УПК, тем самым в полной мере идя навстречу чаяниям генпрокурора Владимира Устинова, направившего в верхнюю палату накануне голосования соответствующее письмо-обращение. Право же, есть повод задуматься.
Отзывая собственные поправки, Путин не ставит под сомнение их актуальность – просто, как сие "выяснилось" в отрезок времени между Рождеством и Крещением, для их практической реализации существуют пока "технические трудности". Такие, например, как отсутствие в бюджете необходимых для этого 1,5 млрд. рублей. Полтора миллиарда рублей – это чуть более 50 млн. долларов (0,25% только нефтяного экспорта). Что же получается? К примеру, у одного Бориса Абрамовича Березовского такая сумма – чтобы поддержать НТВ – есть, а у всего Государства Российского – чтобы провести жизненно необходимую реформу – увы и ах? Очень мило!
По сей день прокуратура и другие силовые ведомства действуют по принципу "сила есть – ума не надо". Либерализация уголовно-процессуального законодательства, которая заставит считаться с правами граждан, для этих ведомств что нож вострый. В чем, скажем, главный смысл путинских поправок к УПК? В том, чтобы такие следственные действия, как арест, обыск, психиатрическая экспертиза и т. п. осуществлялись с санкции суда, а не прокуратуры (в строгом соответствии со статьей 22 Конституции). Разве подобное может прийтись по душе прокурорским работникам?
Здесь уместно заметить, что вопросы реорганизации самой прокуратуры в компетенцию той же группы Козака не входят, но общая направленность юридической реформы подразумевает коренное изменение роли и места данного учреждения в системе правоохранительных институтов власти. Речь, в частности, идет о передаче надзорных функций Минюсту, тогда как главная функция прокуратуры должна, по идее, заключаться в подготовке и представлении в суде обвинительного заключения. Суд при этом призван выступать в качестве беспристрастного арбитра между обвинением и защитой, а не вести собственное "судебное расследование". Однако против воплощения всех этих базовых принципов правового государства и развернула сейчас мощную кампанию генпрокуратура во главе с Устиновым при поддержке прочих силовиков. Тактические успехи предпринятого ими наступления налицо.
В то же время утверждать, как это делают некоторые комментаторы, что Кремль оказался чуть ли не "под сапогом" прокурорско-силового лобби, на наш взгляд, абсурдно. Иное дело, что Путин явно не хочет портить с этим лобби отношений и, с другой стороны, – внутри его окружения и собственно администрации сожительствуют и противоборствуют различные фракции с несхожими подходами к данной проблеме. Условно эти фракции можно разделить на "идеалистов" и "циников". В первую, главным образом, входят представители "питерской" команды, во вторую – бывшей "семейной". "Идеалисты" стремятся к активизации либеральных реформ вообще и судебно-правовой в частности. В этих начинаниях они пользуются поддержкой правых партий и значительной части крупного бизнеса. Так, в интервью нашей газете Борис Немцов утверждал, что ряд предпринимателей, с которыми он переговорил, готовы создать для финансирования судебно-правовой реформы обезличенный общественный фонд. "Идеалисты" полагают также, что усечение репрессивных возможностей внесудебных органов и соответствующее ослабление их общих позиций в системе государственных институтов будет означать адекватное упрочение позиций и расширение политических возможностей Кремля, число степеней свободы которого – в плане проведения тех или иных акций – увеличится. Последний тезис разделяют и некоторые "циники". Однако большинство в этом лагере, похоже, считает, что как раз наоборот, необходимо – по крайней мере на данном этапе – сохранить репрессивные функции прокуратуры и прочих силовых структур с целью использовать их как железный кулак против тех, кто каким-либо образом мешает продвижению кремлевской колесницы. Так что политические интересы "циников" и ведомственные интересы "силовиков" смыкаются. Исключительное усердие последних в наезде на группу "Мост" в немалой степени диктуется, очевидно, стремлением доказать свою практическую полезность именно в качестве "ударных инструментов".
Ну а что же Путин? До сих пор наш президент демонстрировал неуклонное стремление к "золотой середине". Его решение по поводу государственной символики – пожалуй, наиболее яркий пример подобной политики. Проблема лишь в том, что скрещивание ежа с ужом не всегда может принести плоды, хоть сколь-нибудь лучшие, чем обыкновенная колючая проволока.