Соблазн велик. Не стал исключением и ваш покорный слуга. Помнится, на заре перестройки, когда мы с приятелем открывали свою первую фирму, где кроме нас и бухгалтера никого не было, приятель стал называться президентом, а я – генеральным директором. Сейчас об этом смешно вспоминать, но что делать – слаб человек.
Эту историю меня заставили вспомнить недавние дебаты в Государственной думе, инициатором которых стал лидер движения "Возрождение" депутат Евгений Ищенко. 17 января он выдвинул на рассмотрение в ГД законопроект о переименовании глав субъектов федерации, в соответствии с которым предполагалось запретить главам республик в составе России именоваться президентами. Мотивировка простая – потакание местническим амбициям, которое культивировал Борис Ельцин, ведет к ослаблению страны. Как, вы думаете, это было воспринято в Думе? Правильно. Впрочем, обо всем по порядку.
Согласно сложившейся мировой практике, ни в одном из федеративных государств главы субъектов федерации не называются президентами. По словам Ищенко, юристы проанализировали ситуацию в таких развитых странах с федеративным устройством, как США, Германия и ряде других, и нигде не обнаружили практики, подобной российской. К сожалению, мы – единственная в мире федерация, в которой многие главы субъектов называются так же, как и глава всего государства, а главное – не просто называются, но имеют те же юридические признаки.
Началось это с того, что в начале 90-х годов Борис Ельцин кинул клич: "Берите суверенитета сколько сможете!". Естественно, многие этим воспользовались, но воспользовались по-разному. Такие республики как Татарстан, Башкортостан, Якутия поспешили закрепить в своих конституциях чуть ли не право содержать собственную армию, иметь собственное гражданство, международные правоотношения. То есть фактически было зафиксировано право республик на полную самостоятельность, что вело к окончательному развалу России. Новый президент вовремя спохватился и начал потихоньку сворачивать региональную вольницу. Казалось бы, самое время отказаться от атавизма ельцинских времен – президентских титулов местного розлива, однако не тут-то было. Теперь уже правительство дает отрицательный отзыв на данный законопроект, ссылаясь на "нарушение сложившейся традиции в национальных республиках". Заметим, что "традиция", о которой так печется правительство, сложилась только в последние десять лет и была рождена конкретным человеком – Борисом Ельциным.
Конечно, можно спорить о своевременности внесения данного законопроекта и о соответствии его конституционным нормам, но то, что он полностью укладывается в рамки президентской федеральной политики и никоим образом не противоречит национальным интересам России, не вызывает сомнений. Однако Дума в лице члена Комитета по делам Федерации и региональной политики Владимира Рыжкова высказалась категорически "против". Аргументация приводилась весьма интересная.
Законопроект Ищенко, по словам Рыжкова, противоречит, во-первых, Конституции, во-вторых, воле наших избирателей, в-третьих, здравому смыслу. О чем идет речь? Предлагается запретить наименование "президент" для глав регионов.
Почему это противоречит Конституции? Прежде всего потому, что, согласно нашей Конституции, сами субъекты Федерации принимают конституции и уставы, сами образуют органы государственной власти и сами именуют эти органы. Поэтому у нас по-разному называются как законодательные собрания, так и главы регионов: где-то – "губернатор", где-то – "глава администрации", где-то – "председатель правительства", а где-то – "президент". Рыжков (впрочем, как и наше правительство) считает, что в этом нет ничего страшного, потому что всякий раз, когда речь идет о президенте, говорится, о каком именно идет речь: Татарстана, Башкортостана или, скажем, Республики Чувашия. Просто "президент" говорится только в отношении президента Российской Федерации. Таким образом, по мнению Владимира Рыжкова, Конституция, действующее законодательство, а также решения Конституционного Суда, который рассматривал вопросы, связанные с проблемами суверенитета субъектов РФ, однозначно говорят, что называть своих руководителей как угодно – есть право субъекта федерации, и никто не может его отнять.
Рыжков считает, что законопроект противоречит и воле избирателей, потому что во многих случаях конституции и уставы субъектов, в которых за руководителем региона закреплялось наименование "президент", были приняты на референдумах всенародным голосованием.
Что касается противоречия здравому смыслу, то, по мнению Рыжкова, даже если мы примем законопроект, все равно президентов у нас в стране останутся десятки тысяч – имеется в виду президентов ООО, ТОО, АО и проч. Так что в этом смысле законопроект тоже не решает проблемы.
Отрицательное заключение Комитета по делам Федерации и региональной политики вкупе с такими же негативными отзывами правительства и ряда субъектов федерации решили судьбу законопроекта. Его провалили. Но проблема осталась. Так кто же был прав? Дело в том, что аргументация и Ищенко, и Рыжкова выглядит убедительно, но работает как бы в разных измерениях. Ищенко подходит к проблеме в целом, по большому счету – с позиций национальных интересов России, и тут он совершенно прав: присвоение региональному лидеру титула "президент" – не что иное, как попытка встать вровень с точки зрения суверенитета с президентом России, что и называется скрытым сепаратизмом. Рыжков же подходит с формальных позиций, с позиций соблюдения буквы закона, и тут с ним трудно не согласиться.
Чтобы ответить на вопрос "кто прав?", надо сначала выяснить – считает ли наша Государственная дума, что региональный сепаратизм представляет угрозу для целостности страны. Если да – то при чем здесь ссылки на ельцинские "традиции" и законодательство? Если нет – тогда почему руками и ногами поддерживали президента, когда он ломал губернаторов через колено? А это было – не просто титулы отменить. И никакие законы не помешали.