Миронов должен был встретиться с Арафатом в ходе своего визита в Израиль. "Парламентская" составляющая вояжа не предусматривает встречу с главной несостоявшегося государства (каковым и является Палестина), однако политкорректность этого требовала. По информации "Yтра", встреча с Арафатом была запланирована российским МИДом буквально накануне в связи со смягчением позиции Израиля в отношении "узника Рамаллы" (то бишь Арафата, в течение нескольких месяцев находящегося фактически под домашним арестом в своей резиденции). О том, что Россия все еще выступает коспонсром мирного процесса на Ближнем Востоке, следует более подозревать, чем знать наверняка, если полагаться на то реальное, что может и хочет сделать Москва в регионе. Однако Арафат, признаваемый единственным и неповторимым лидером палестинского народа, как "сторона конфликта" полностью легитимен для Москвы, даже несмотря на десятки терактов, устроенных или его подчиненными, или не подчиняющимися (но симпатизирующими) ему боевиками в Израиле. Во всяком случае, был легитимен ровно до того момента, когда встречу с ним Миронов назвал всего лишь "визитом вежливости".
Этот шаг спикера СФ оказался неожиданностью для всех. МИДу пришлось разъяснять свою позицию в отношении "палестинца № 1", чтобы тому, не приведи Господь, ничего такого не подумалось. В Израиле, похоже, тоже удивились: после того, как сам непримиримый Шарон, хоть и сквозь зубы, но все же согласился возобновить диалог с палестинцами, "не пущать" Россию в объятия Арафата особого смысла не было. Миронов, к чести его интуиции сумевший предвидеть грядущий переполох, поспешил объясниться. Решение принимал он, лично он, и никто, кроме него самого. С президентом – не советовался. С МИДом – тоже. Счел преждевременным встречаться – и точка. Тем более что израильская сторона, малость ошалевшая от столь лихого кульбита российской внешней политики (то есть, это им так кажется), поспешила вписать мироновский "разворот" в контекст "общей борьбы с терроризмом", для которой все едино: что чеченцы, что палестинцы. К слову сказать, израильтяне тут последовательны: они чуть ли не единственные на планете, кто полностью одобряют все происходившее и происходящее в ходе антитеррористической кампании в Чечне.
Существует, конечно, и более прозаическое предположение относительно причин отказа Миронова от встречи с Арафатом. Глава СФ обмолвился, что решение стало "результатом диалога с представителями израильского руководства". Не иначе, как руководство это предположило, что аккурат в момент встречи неподалеку могут разорваться израильские бомбы или ракеты, как это уже случилось во время встречи Арафата с представителями Евросоюза. Через несколько часов после заявления Миронова стало известно, что в Рамалле израильские войска действительно обстреляли здание, в котором в тот момент находился лидер Палестинской автономии, а четыре израильских танка находятся всего в 100 м от администрации палестинского лидера. Геннадий Селезнев полагает, что отказ от встречи продиктован исключительно вопросом безопасности. На недипломатическом языке это означает, что Сергей Миронов струсил.
Впрочем, вряд ли стоит обвинять главу СФ в постыдном поведении. Несмотря на рискованные заявления и поступки, Миронов член сами понимаете, чьей команды, и потому революций "на авось" совершать не станет. На вопрос, как бы он поступил, если бы Владимир Путин дал ему указание встретиться с Арафатом, спикер ответил: "Несомненно, выполнил бы задание президента". Но то, что такого указания он не получил, и заставляет многих сомневаться в твердости нынешней политики России в вопросе ближневосточного урегулирования. Среди взволнованных – зубр ближневосточной политики Евгений Примаков. Он, некогда развернувший свой самолет над Атлантикой (после получения известия о начале операции НАТО в Югославии), сегодня осудил "разворот" Миронова, строго наказав тому "действовать в русле проводимой Россией политики". "Как известно, мы многое потеряли, когда ориентировались лишь на одну сторону в ближневосточном конфликте. Неужели кто-то хочет вернуться к той практике, но теперь уже при смене партнера? Я думаю, что такая позиция ошибочна", - говорит он.