Повязали его местные милиционеры на одной из станций метро, где он прямо из горла дул сливовицу. По рассказам Артема, вел он себя действительно неадекватно: не прекратил сосать из бутылки, не вышел из метро на свежий воздух, как того требовали блюстители порядка, а, встав в позу "старшего брата", пригрозил товарищам по соцлагерю "новым 68-м", танками, "калашами" и даже "кузькиной матерью". Не вынесшие такого проявления высокодержавного шовинизма чешские менты скрутили нашего молодца и поволокли в участок. Но он и там не успокоился: сначала разбил два телефонных аппарата, а затем потребовал представителя советского посольства. Наконец измученные чехи сбагрили дебошира в вытрезвитель, где тот, обессилев, уснул сном праведника. Кстати, конфликт на следующий день Артем уладил (в противном случае о его поведении могли сообщить в посольство, что грозило высылкой в 24 часа на родину). Инцидент был исчерпан. На мой вопрос, как ему понравилось в вытрезвителе, Артем ответил, что все было очень культурно: чистые белые простыни, любезный персонал и интеллигентные местные алкоголики...
Но пребывание в братском "доме трезвости" ничему приятеля моего не научило: вместо того, чтобы сделать соответствующие выводы и с пьянкой завязать или, на худой конец, ограничиться в употреблении горячительных напитков, он продолжил аккуратно раз в два месяца напиваться до поросячьего визга. И, разумеется, опять угодил в заведение, постояльцами коего являются опухшие и небритые люди с тоской в глазах и неприятным запахом изо рта. И опять – в зарубежное. На сей раз дело было в Польше. Правда, к тому времени эта страна уже успела сменить ориентацию и из "друга СССР" превратилась в гордое государство, всеми своими вооруженными силами рвущееся в НАТО. Очевидно, это последнее обстоятельство и сыграло роковую роль, ибо Артема забрали буквально ни за что: он всего лишь собирался помочиться на забор американского посольства. Несмотря на яростное сопротивление и отличное знание местного наречия ("пся крев" и "пше праше, пан?"), русского богатыря насильно поместили туда, откуда возвращаются грустными и больными. Надо сказать, что в Польше вытрезвители находятся в ведении Министерства охраны окружающей среды. (Видимо, орошение американского забора было расценено как попытка причинения вреда окружающей среде.) Зато в самом вытрезвителе Артема окружили заботой и лаской, а обслуживающий персонал состоял из людей не в погонах, а в белых халатах, ибо там в подобных заведениях работают не милиционеры, а исключительно врачи. Кстати, будь у Артема в Польше родственники или хотя бы близкие друзья, ему не пришлось бы коротать ночь с невменяемыми гражданами – основательно перепивших соотечественников гражданская милиция провожает до дома и передает на руки взрослым членам семьи. (Потом эту услугу нужно оплатить.)
Артем, конечно, продолжил бы изучение вытрезвителей мира и, чем черт не шутит, даже издал бы со временем специализированный путеводитель, но ни в США, ни во Франции, куда он попал волею начальства, вытрезвителей не обнаружилось. И в Америке и во Франции пьяных в дупель людей просто отводят в участок и держат там, покуда они не протрезвеют. Если же доза спиртного в организме близка к критической, алкашей отвозят в больницу.
Увы, не смог Артем составить впечатления и о токийском вытрезвителе. И не потому, что в Токио нет подобной роскоши. Есть. Но в единственном экземпляре. Раньше, говорят, было целых четыре, но затем их прикрыли. Если вы решите, что это из-за того, что японцы стали меньше пить, то жестоко ошибетесь. Выпить они не дураки, но только раз в неделю – перед выходными. Просто к пьяным в Стране восходящего солнца относятся с любовью и уважением... Когда Артем очнулся от забытья, то обнаружил, что лежит на проезжей части. Впрочем, не весь – голова покоилась на бордюре тротуара. Рядом стоял японский городовой и заботливо следил, чтобы на Тему-сан не наехал какой-нибудь автомобиль. Между прочим, это у нас на улице валяются в основном граждане непрезентабельного вида; в Японии на асфальте аккуратно лежат люди в костюмах, белых рубашках и галстуках, и не какие-нибудь спившиеся интеллигенты, а благополучные служащие различных фирм и компаний. Просто навкалывавшись до одурения на благо процветания фирмы, они в пятницу вечером позволяют себе нехило расслабиться. А поскольку многие из них живут в других городах, откуда каждый день приезжают на службу, то добраться до родимого порога у многих перебравших японцев уже нету сил.
Но вернемся к моему приятелю. Бесспорно, так ни разу не побывать в отечественном вытрезвителе было бы с его стороны просто свинством. Что ж, в конце концов Артем там оказался. И испытал много новых ощущений. Привыкший к европейскому сервису, он, проснувшись утром, был немало удивлен: никаких тебе чистых наволочек и простыней. В палате стоял терпкий запах мочи. В туалете негде было вымыть руки. (По ведомственным инструкциям любому доставленному клиенту должны предоставить нормальное спальное место, чистое белье. За это берутся деньги, как и за медицинское обслуживание.) Кроме того, Артем изрядно продрог, так как на улице было довольно прохладно, а в вытрезвителе плохо топили. (Говорят, что Санкт-Петербурге, в Калининском районе есть вытрезвитель, в котором сделан евроремонт и полы с подогревом.) На выходе вместо двухсот пятидесяти рублей (которые, как Артем вроде бы помнил, у него оставались в момент задержания) ему с ухмылочкой выдали мелочь, да еще потребовали заплатить за медобслуживание (на самом деле, это должны предложить в добровольном порядке; в случае отказа счет посылается по месту работы). В общем, в родном медвытрезвителе ему очень не понравилось. "Эх, – сказал он мне, закатывая глаза. – Утратили мы культуру подобных заведений. То ли дело до революции...".
Кстати, Артем выяснил, что сегодня в Москве реально работают порядка 20 медвытрезвителей. Их завсегдатаи – люди в основном неимущие. Но "качество" контингента зависит и от района: например, в Северном округе чаще всего в заведение попадает интеллигенция, а там, где много заводов, – рабочие.
Степень опьянения доставленного "товарища" должна измеряться по таблицам. Признаки, по которым определяется степень опьянения, перечислены в Инструкции об оказании медицинской помощи, утвержденной Минздравом России. В случае необходимости берутся анализы. Часа через три можно постучать в дверь и вызвать фельдшера. Если медик после осмотра придет к выводу, что гражданин протрезвел, то его обязаны отпустить на все четыре стороны. Больше чем на сутки задерживать пьяницу никто права не имеет.
Юристы говорят, что если в вытрезвитель поместили человека, который уверен в своей трезвости и считает такое действие милиции неправомерным, нужно сделать следующее: в течение двух часов с момента задержания обратиться в городскую наркологическую экспертизу, чтобы сдать анализы на содержание алкоголя. В случае благоприятных (для заявителя) результатов можно обратиться в суд с иском о незаконном задержании, нарушении ваших прав и свобод и возмещении морального и материального ущерба. Только перед этим нужно забрать счет за оказание медицинских услуг, протокол задержания и досмотра.
Но, по правде говоря, в некоторых случаях попадание в вытрезвитель является благом для выпивохи. Ведь пьяный человек – глупый человек, может запросто попасть в беду, замерзнуть, подвергнуться нападению хулиганов, которые частенько охотятся за бухими прохожими, и т.п. Разумеется, подобные заведения должны находиться в ведении не МВД, а Минздрава, ведь оказывать квалифицированную помощь должны врачи. Постановление о передаче функций Минздраву было принято правительством РФ еще в 1992 году. Но с тех пор оно так и не реализовано.
P.S. Артем обязался продолжить свои экскурсии по вытрезвителям разных стран. Вот уж поистине бесстрашный и преданный делу человек!