|
Другим приоритетом в деле восстановления стал финансовый сектор. Правда, здесь Пол Бремер умыл руки: своим распоряжением он даровал иракскому Центробанку полную свободу. Этот орган будет первым элементом новой государственной машины Ирака, независимым (по крайней мере, формально) от оккупационных властей. Бремер наметил также денежную реформу: вместо саддамовских купюр (из которых в обращении сейчас осталась только одна – в 250 динаров, что эквивалентно 20 центам) в октябре будут введены новые. Скорее всего, это будет "римейк" досаддамовского, так называемого швейцарского динара, который в настоящее время продолжает ходить на севере страны, в Курдской автономии. Новый швейцарский динар, дополнительно защищенный от подделок, будет напечатан в Англии. Впрочем, окончательного решения денежной проблемы еще не принято. Есть на этот счет и другие идеи, например, выпустить купюры с изображением древнего вавилонского царя Хаммурапи, что символизировало бы историческое единство этносов и конфессий, населяющих нынешний Ирак. Не забыли американцы и о других сферах иракской экономики. Чтобы повысить эффективность и рентабельность всего и вся, они пошли на сокращение персонала, начав с органов управления.
И Ирак как будто ожил: возобновилась добыча нефти, национальная валюта вернулась к своему довоенному курсу. Оживились экономические связи страны с внешним миром – правда, они пока носят односторонний характер. Если обещанная река иракской нефти, текущая за рубеж и приносящая народу благополучие, это дело будущего, то поток ширпотреба и продуктов из-за рубежа – это реальность. И хлынул он в Ирак благодаря мудрой политике американских властей, открывших миру иракский рынок, отменив все торговые барьеры, существовавшие при Саддаме.
В общем, лед тронулся. Так, по крайней мере, утверждают американцы. Но, к сожалению, это только внешнее впечатление, видимость экономики. В реальности же успехи создателей нового миропорядка в отдельно взятой стране более чем сомнительны. Доходы от продажи нефти в этом году, конечно, будут, но вряд ли они составят заложенную в бюджете сумму. До войны Ирак добывал 2,5 млн баррелей "черного золота" в сутки, экспортировал из них 2 млн и как-то сводил концы с концами. Сейчас, хотя новые власти и рапортуют о суточной нефтедобыче в 0,75-0,9 млн баррелей, однако регулярный экспорт так и не наладили. Эксперты ОПЕК полагают, что только к концу года на рынок начнет поступать 1,7 млн баррелей иракской нефти в сутки.
Годы войны с Ираном и международных санкций, а также обе "бури в пустыне" мало способствовали развитию нефтедобывающей отрасли Ирака, пришедшей в упадок, а нынешняя нестабильность, усиленная американской оккупацией, отпугивает инвесторов. Ситуация усугубляется тем, что сильно поврежден основной иракский нефтепровод, связывающий северные и южные "нефтяные ворота" страны (соответственно, трубу из Киркука в турецкий Джейхан с пропускной способностью 0,8 млн баррелей в сутки и порт Мина аль-Бакр на побережье Персидского залива, мощностью 1,2 млн. баррелей). Без этой главной трубы у Ирака нет возможности маневра между двумя "воротами", что снижает его экспортные способности. Кроме того, на сохранившихся в целости трубах постоянно гремят взрывы – иракцы не хотят, чтобы их нефтью распоряжались завоеватели. В Международной энергетической комиссии даже считают, что именно американо-британский контроль сейчас тормозит восстановление иракской "нефтянки" (а из-за этого, кстати, начали расти мировые цены на нефть).
Что касается "реструктуризации" экономики и системы управления Ирака, то она представляется еще более сомнительной затеей, чем реформы Гайдара в России. Сокращения персонала, призванные не столько повысить рентабельность предприятий, сколько устранить от дел членов партии БААС, на деле вылились в массовые увольнения людей, никогда не питавших теплых чувств к правящему режиму. У экспертов возникают резонные сомнения в целесообразности подобных увольнений, влекущих резкий рост безработицы и усиление социальной напряженности. Напрашивается мысль, что Пол Бремер просто проводит "предпродажную подготовку" иракской экономики: освобождает ее от различного балласта, в том числе и человеческого. В таком виде она и достанется зарубежным инвесторам (в основном, разумеется, американским и британским).
Временный управляющий Ираком уже в конце мая заявил на весь мир о том, что страна "готова к коммерческому сотрудничеству". Еще не было восстановлено энергоснабжение, не отремонтированы предприятия, пострадавшие от войны и последовавших за ней грабежей, а в "готовый" Ирак уже хлынули импортные товары, освобожденные от таможенных пошлин и прочих платежей. Излишне говорить о том, какой эффект это оказало на "отечественного производителя" – многие иракские предприятия уже, видимо, не встанут на ноги никогда. Чем будут заниматься их прежние работники? Очевидно, взрывать, а затем восстанавливать нефтепроводы...
Вообще, Пола Бремера считают опытным "кризисным работником". В том смысле, что он умеет извлекать выгоду из чрезвычайных ситуаций. Ведь именно он после атак террористов на Вашингтон и Нью-Йорк в сентябре 2001 г. развернул кампанию, направленную на извлечение выгоды из панической атмосферы, установившейся тогда в американских корпоративных кругах. При страховой компании "Marsh & McLennan Companies" был создан "Совет по оказанию помощи в кризисных ситуациях", который специализируется на оказании транснациональным корпорациям помощи в "сложных ситуациях", в первую очередь при нападении террористов. Чтобы "впарить" компаниям свои недешевые услуги, Бремер разработал целую схему, доказывающую прямую зависимость экономических провалов от роста активности терроризма. И теперь эксперты ожидают, что, заманив иностранные компании в расшатанный и неспокойный Ирак, через несколько месяцев глава оккупационной администрации может начать продавать им свои "антитеррористические услуги".
Одно успокаивает в этой ситуации – российские компании (такие как "ЛУКОЙЛ", "Татнефть") в Ирак не спешат. Они не прочь бы возобновить старые и заключить новые контракты, однако в большинстве своем не собираются форсировать события до того, как окончательно устаканится правовой режим их деятельности в Ираке.