|
Если даже закрыть глаза на ту часть генералитета, которая доблестно командует военными оркестрами, издательствами, врачами, ветеринарами (и даже фитосанитарами!) и архивами; если забыть о том, что десятки генералов благополучно делают карьеру в "Арбатском военном округе", маневрируя исключительно на ковровых дорожках кабинетов, то все равно никуда не деться от того факта, что в нашей стране теперь аж 36 ведомственных армий со своими собственными генералами. И всех этих людей с большими звездами на погонах надо кормить.
Яснее всего обстоят дела с Минобороны, МВД, ФСБ и СВР: наличие там генералов – дело естественное. Объяснимы генералы в ФСО и Минюсте (хотя, по большому счету, когда-то благополучно обходились и без них). Но в современной России полно генералов среди прокуроров и судебных приставов, инспекторов по надзору, регистраторов и контролеров, даже среди авиаперевозчиков, моряков, речников и железнодорожников они есть! А кто, как не генералы, должны возглавлять пожарных или горноспасателей? Полно у нас генералов юстиции, милиции и таможни. Имеются они и среди строителей и эксплуатационников в Минсвязи и Минтранспорте, экологов, финансистов, спортсменов, лесников и фельдъегерей. Не надо забывать и о мощном корпусе генералов – руководителей КБ, ПО, НПО, АО, ОАО, НИИ, ГНИ, ЦНИИ и прочих аббревиатур.
Если Африка превосходит весь мир по числу царьков, а далекий Парагвай давно и прочно удерживает первенство по количеству генералиссимусов, то Россия явно напрашивается на строчку в Книге рекордов со своим околовоенным генеральским корпусом.
Вот, к примеру, давний руководитель МЧС Сергей Шойгу. Министр, Герой России – все правильно и на своих местах. Но кто бы внятно объяснил, почему он – генерал армии?! Ныне это практически высшее воинское звание в России (согласно действующему Уставу, в армии может быть только один маршал). Сергей Кужугетович никогда, ни с кем и нигде не воевал – он что, без этих золотых погон спасателями и единороссами руководить не может?
Или вот заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Государственной премии, начальник военно-оркестровой службы МО РФ, главный военный дирижер Николай Михайлов имеет погоны генерал-майора (его предшественник был генерал-лейтенантом) – его что, без этих погон музыканты оркестра слушаться перестанут?
Генеральские погоны предполагают, что человек, их носящий, является "компетентным, ответственным и входящим в профессиональную корпорацию людей, организующих управление насилием в интересах общества (в лице государства)". Обществу стоит поинтересоваться, каким именно образом военный дирижер, спасатель или ветеринар осуществляет подобного рода легитимное насилие.
Во всем мире форму и погоны традиционно носят считанные категории государственных людей: военнослужащие, полицейские, дипломаты (иногда) и пограничники (не везде). Все остальные категории чиновников исполняют свои функции в гражданской одежде. Но не в России.
Во-первых, генеральские звезды показывают определенную близость к власти и вес их владельца в общей системе управления страной (проще говоря – льстят). Во-вторых, наличие погон является практическим элементом силового давления для решения экономических проблем: одно дело, когда налоговиком является робкая тетенька, и совсем другое – когда грозный генерал. Наконец, высокое звание дает возможности получения дополнительных льгот (охрана объектов, личная охрана, получение бюджетных средств на оснащение и закупку оргтехники для охраны, а главное – половинная добавка к должностному содержанию, т.к. оклады у бюджетников скромные).
Звание генерал-майора означает, что его носитель управляет бригадой или дивизией, в составе которой около 10 тыс. человек и около 2,5 тысяч единиц боевой техники, и может иметь допуск к ядерным секретам. При чем здесь налоговики, лесники или та же военно-оркестровая служба?
Генерал-лейтенант – это категория командующего армией или флотилией, в которую входит 3-5 дивизий и армейский комплект частей. В подчинении у него около 50 тыс. человек, в его распоряжении около 15 тыс. единиц боевой техники, в том числе тактические и оперативно-тактические ракеты. Не правда ли, нужная вещь для приставов?
Генерал-полковник – это уровень командующего войсками округа, в состав которого входят несколько армий сухопутных войск, войска ПВО, ракетные войска и артиллерия, части и подразделения разведки, связи, РЭБ, инженерные, химические, тыловые и технические войска. Плюс в оперативном подчинении соединения пограничных, внутренних войск, авиации, спецчастей. Выходит, что общая численность личного состава – не менее 400-500 тысяч. Этот командующий способен организовать проведение полномасштабной фронтовой операции, в том числе десантной или противодесантной, в которой могут участвовать силы флота, авиации и сухопутных войск. Самое оно для спасателей...
Для сравнения: командующий Центрального командования ВС США в зоне Персидского залива – четырехзвездный (полный) генерал, его заместители – командующие американской группировки численностью около 250 тыс. человек – генерал-лейтенанты, а дивизиями командуют генерал-майоры. Если с такими мерками подойти, например, к Министерству по чрезвычайным ситуациям, то в нем на 60 тыс. спасателей и 400 тыс. пожарных не должно быть ни единого полного генеральского звания. А между тем у министра – генерала армии аж 5 заместителей в звании генерал-полковника. Неплохо иметь заместителей в том же звании, что и у начальника Генштаба, верно? Тем более, что это опять-таки оплачивает многострадальный бюджет.
Понятно стремление поблистать в генеральских погонах на приеме, в театре, на свадьбе у родственников и знакомых, в семейном кругу. Но если вдуматься в суть, то становится как-то неловко. Значение высокого символа – генеральской звезды на погонах – совершенно обесценилось. Разнообразные генералы очень любят полагающиеся им персональные машины, дачи и самолеты, и никто из них не задумывался о том, во сколько это обходится их нанимателю (нет, не президенту – народу). А уйдя с активной службы и попав, например, в Госдуму или Совет Федерации, они с чистой совестью голосуют за монетизацию чужих льгот, тщательно оберегая свои собственные. Хоть так реализуют, наконец, "управление насилием".