|
В общем, налицо полная стабилизация общественно-политического поля. И похоже, что сезонный всплеск активности основных политических игроков не вызывает никакого интереса у уверенного в своем будущем населения. Судя по опросам, население спокойно реагирует на негативные процессы в мировой экономике и рост инфляции в России, возможность повторения дефолта гипотетически допускает только 27% опрошенных.
О росте экономического оптимизма граждан свидетельствуют и данные Центра стратегических исследований "Росгосстраха". За последний год индекс потребительского настроения, регулярно вычисляемый на основании опросов 13,7 тысяч человек в 44 городах с населением более 100 тысяч человек, вырос на 9% (с 121,4 до 132,4), а прогнозируемые увеличения доходов в ближайшие пять - семь лет подросли с 36% до 46,1%.
Некоторые эксперты полагают, что политическое равнодушие население, наблюдаемое на фоне возросшего экономического оптимизма, является свидетельством устойчивости выстроенной за годы президентства Путина системы. И вполне довольные действующей властью граждане не проявляют интереса к выборам просто потому, что не заинтересованы в переменах. Это объяснение выглядело бы вполне правдоподобным, если бы не выбивающиеся из благостной картины итоги опросов, проводимые региональными социологами, и рост избирательного негативизма, в косвенной форме фиксируемый крупными социологическими службами.
Так, например, по данным ФОМ, 55% опрошенных считает выборы в Госдуму "важным, значительным для страны событием", и только 44% полагают, что "результаты выборов отражают мнение народа". При этом 63% респондентов из той же выборки выразили уверенность в победе "Единой России". Интересно, что такого мнения придерживается 45% тех, кто, по собственному признанию, не ходит на выборы никогда, и 57% тех, кто делает это редко. Представители двух этих групп затрудняются с оценками перспектив других партий, но в победе "Единой России" уверена половина даже политически пассивной части населения. Прогноз, с одной стороны, лестный, а с другой – опасный.
На фоне роста уверенности в победе "Единой России" растет и электоральный негативизм. Об этом свидетельствует, например, динамика самооценки участников опросов. По данным ФОМ, за последние четыре года число тех, кто участвует в выборах всегда, снизилось с 49 до 36%. Количество участвующих в выборах часто сохранилось на уровне 20%. То есть в течение второго срока Путина лагерь политически активных граждан потерял 13%, а избирательный негативизм вырос на 11%. Это еще не обвал, но уже тенденция. Интересно, что некоторые эксперты усмотрели в этих новых веяниях признаки глубинных противоречий между властью и обществом. Ссылаясь на некие опросы и анонимных социологов, эти комментаторы зафиксировали раздражение, подспудно накапливающееся у населения.
Из этих рассуждений следует, что пресловутое "путинское большинство" съежилось сегодня до небольшого элитного пула, состоящего из чиновников, околокремлевских бизнесменов, обслуживающих их политтехнологов, да незначительной группы поддержки среди населения. А значительная часть общества уже начинает отворачиваться от власти.
Но в сегодняшней России власть однозначно ассоциируется с президентом. И публике регулярно предъявляют результаты опросов, из которых следует, что 60% населения оценивает деятельность Путина на "хорошо" и "отлично", и еще 31% считает ее удовлетворительной. То есть получается, что в целом своим президентом удовлетворены 91% граждан, а плохо и очень плохо его работу оценили всего лишь 5%. Рейтинг доверия Путину чуть ниже: 66% доверяет ему полностью, и 23% – частично. И если бы выборы были в ближайшее воскресенье, за него проголосовало бы 56% населения.
Впрочем, эксперты давно уже говорят о том, что регулярные замеры дают поверхностную картину и не отражают реальной динамики общественных настроений. Тем не менее противоречия между данными социологов и оценками комментаторов, как говорится, налицо, и, судя по всему, объясняются они не столько ангажированностью одних и злокозненностью других, сколько общей неустойчивостью общественного сознания.
Проблема состоит в том, что маятник общественных настроений, достигнув высшей точки неприятия демократии образца 1990-х и ностальгии по советскому застою, начал движение в обратном направлении. Но сегодня этот естественный процесс поиска равновесия протекает на фоне чересчур уж активного действия разнообразных факторов, связанных с началом большого избирательного цикла. К тому же корпоративная борьба за собственность и жесткое противостояние околокремлевских группировок дискредитируют идеи государственности и разрушают устойчивость представлений о "путинской стабильности". Сегодня уже многие говорят о том, что государственные инвестиции в экономику и социальную сферу привели к росту инфляции, которая бьет и по тем, кого не коснулись индексации зарплат и денежные вливания, связанные с реализацией национальных проектов. СМИ переполнены историями, свидетельствующими о беспределе, творимом представителями крупного бизнеса, чиновниками и правоохранительными органами.
Оппозиция использует эти сюжеты, настраивая людей против власти. Отдельные комментаторы говорят о том, что в обществе нарастает готовность к конфликтам, свидетельством чего стали участившиеся скандалы с землепользованием, точечными застройками, обманом дольщиков, рейдерством, переделом собственности и другими сюжетами, непосредственного касающимися тех или иных групп населения. Увольнения рабочих, принявших участие в недавней забастовке на АвтоВАЗе, и репрессивные меры, предпринятые руководством ОАО "Норникельремонт" против членов профсоюза, равно как и аналогичные эпизоды в других регионах также свидетельствуют о вполне реальном социальном напряжении.
В общем, количество вполне конкретных проблем, требующих столь же конкретных решений, зашкаливает. Власть вроде бы старается разгребать завалы, но вертикаль далеко не всегда работает наилучшим образом. К тому же в стране сложилась устойчивая привычка объяснять практически все действия Кремля корпоративными интригами или соображениями пиара. Одним из примеров подобных интерпретаций стали возобновившиеся слухи о скорой отставке Зурабова, которая заранее подается не как изгнание из власти неквалифицированного управленца, а как элемент предвыборной борьбы и передела лекарственного рынка. Аналогичным образом интерпретируются и отставка губернатора Сахалина и увольнение главы космодрома Плесецк.
Излишне говорить о том, что такой буквально разлитый в воздухе цинизм (равно как и непрекращающаяся борьба внутри околовластной элиты) не способствует укреплению доверия между властью и обществом. Ведь, как ни крути, а в целом российское население мыслит вполне рационально. Об этом, в частности, свидетельствуют результаты многочисленных опросов, касающихся таких конкретных проблем, как итоги реализации национальных проектов, оценка общей ситуации в стране и пр. В частности, стоит отметить вполне адекватную оценку респондентами двусторонних отношений России с партнерами по СНГ и общей ситуации в Содружестве (августовский опрос ФОМ). Нельзя не сказать и об общей тенденции отказа от практики видеть источник всех проблем в нерадивости власти.
Показательным в этом смысле стал опрос ВЦИОМ о размахе и причинах инфляции. В частности, число респондентов, считающих причиной инфляции "бездействие и безответственность власти", упало в этом году до рекордных 5%. В то же время, по данным Левада-центра, только 8% населения верят, что власть говорит всю правду о трагедии Беслана, а 81% в разной степени не доверяют официальной информации. Учитывая тот факт, что оба опроса проводились практически одновременно, можно сказать, что население, с одной стороны, позитивно оценивает попытки власти навести порядок в стране, а с другой стороны, совершенно этой власти не верит.
И так во всем. Население в целом поддерживает внешняя политику Путина, но со сладострастным удовольствием констатирует ее провалы; радуется увеличению заплат и росту благосостояния, но считает эти улучшения предвыборными подачками. И это противоречие между столь явно акцентированной поддержкой и глубоким недоверием является свидетельством серьезного кризиса в отношениях власти и общества.
Одной из причин этого кризиса стала девальвация идей патриотизма и справедливости, монопольное право на которые присвоила себе часть путинского окружения. И дело тут не только в неприличной борьбе вокруг наследия "ЮКОСа" или других странностях наших записных патриотов. Гораздо более серьезным моментом стало осознание того, что укрепление государственности не меняет статусного положения рядовых граждан. И потому, вполне отдавая себе отчет в том, что у них нет будущего без сильной России, рядовые граждане продолжают чувствовать свою второсортность и воспринимать все направленные на улучшение их положения действия власти как вынужденные подачки.
Не получив удовлетворительного ответа на сакраментальный вопрос "ты меня уважаешь?", население не может скрыть своего разочарования. В результате пришедший к власти в качестве народного лидера Путин заканчивает своей второй срок как президент погрязшего в разборках истеблишмента. Народ ждал от Владимира Владимировича "злодейства великого", "приведения к одному знаменателю" элиты. И в этом был секрет его популярности. А он всего лишь "Чижика съел", старую либерально-олигархическую элиту несколько равноудалил, но зато вырастил новую, которая оказалась ничуть не лучше прежней. Общество разочаровано. Те, на кого пролился "золотой дождь" денежных индексаций, компенсируют дискомфорт потребительским оптимизмом: кто-то уходит в личную жизнь, кто-то пребывает на грани фрустрации.
По психологическому климату ситуация все больше напоминает советский застой: материальное положение улучшается, а жизненного драйва нет. Уже появляются признаки ностальгии по буйным 1990-м, когда хотя бы скучно не было. Отчасти эта тенденция подогревается с правого фланга, представители которого все увереннее говорят о необходимости возвращения к либерально-демократическим ценностям. Но маятник общественных настроений еще не прошел нижней точки. Население еще помнит "людоедский либерализм" демократов и пока не готово осмыслить новое разочарование. Оно продолжает надеяться именно на Путина хотя бы потому, что не готово расставаться с иллюзиями. Да и надеяться ему, по большому счету, больше не на кого.