|
"Yтро": Совсем недавно вокруг строительства североевропейского экспортного газопровода разразился большой скандал, связанный с нежеланием Эстонии разрешить исследования морского дна в своих территориальных водах. И это, как известно, не первый скандал, связанный с Nord Stream. Насколько, на ваш взгляд, экономически обосновано строительство "северной трубы"? И не проще ли было попытаться договориться с Белоруссией и Польшей?
Рустам Танкаев: Опыт подсказал, что не проще. Позиция бывших республик СССР и членов соцлагеря выглядит сегодня таким образом: они продолжают считать, что все блага, оставшиеся от СССР, - общие, а все проблемы - исключительно российские. Эта ситуация может быть переломлена только в том случае, если ни газ, ни нефть из России не будут идти через территорию таких стран. В этом случае их транзитные территории заработают должным образом, более того, эти страны сами начнут бороться за российский транзит - правда, может оказаться, что будет уже поздно. Стоит вспомнить судьбу латвийского Вентспилса и поставок через него нефти, когда появился альтернативный терминал Приморск. Тогда Вентспилс был полностью исключен из списка российских транзитных коридоров. Сейчас туда поставляется какое-то минимальное количество нефтепродуктов, но никакой прибыли Латвии он не приносит. А раньше Вентспилс приносил в казну этой страны более $300 миллионов. Точно такое же будущее ждет и Белоруссию и Украину, если они будут занимать прежнюю позицию.
"Y": Страны ЕС вполне серьезно рассматривают возможность противостояния энергетической экспансии России в Европу. Насколько вообще может иметь место такая экспансия, и в состоянии ли Европа ей помешать?
Р.Т.: Такая экспансия неизбежна, и Европа ей, скорее всего, никак помешать не сможет. Почему? В любой энергетической компании 95% стоимости всех активов составляет стоимость запасов - то есть природная составляющая. Это могут быть запасы нефти, запасы газа, в каких-то ситуациях - гидроэнергия. Еще 3% - это перерабатывающая часть, то есть нефте- и газоперерабатывающие заводы; 1% - сбытовая сеть: заправочные станции и газопроводы, которые доводят газ до потребителей; и еще 1% - терминалы, обеспечивающие возможность перегрузки нефти и газа на танкеры дальнейшей транспортировки морем. Сюда входит и стоимость зданий, сооружений, персональных самолетов руководителей и т.д. Таким образом, имея в руках 95%, вы, в конечном счете, легко скупите и оставшиеся 5%. Так оно обычно и бывает.
Почему образуются вертикально-интегрированные компании? Потому что для владельца ресурсов не составляет труда купить все остальное, что необходимо для осуществления процесса добычи и продажи энергоресурсов. Эти 5% могут оставаться формально независимыми, могут иметь свой отдельный расчетный счет и т.п., но они все равно будут полностью контролироваться владельцем ресурсов.
И это, безусловно, ждет не только Европу, но, возможно, также США и Китай, если у них не появится развитой альтернативной энергетики. Сами они это прекрасно понимают, и это понимание особенно сильно бьет по самолюбию первых лиц этих стран. Поэтому начинаются войны, такие как война в Ираке. Она началась вовсе не потому, что Садам Хусейн такой плохой. Главной целью войны является контроль над запасами нефти. Это признают уже и сами американцы. Этим объясняется и жесткая позиция Запада по отношению к России, поэтому нас так боятся пускать в ВТО. Ведь, по большому счету, мы в состоянии контролировать значительную часть мировой энергетики. На нашей территории в настоящий момент находится 37% от мировых разведанных запасов газа. Это при том, что большая часть оставшихся запасов газа в других странах не является экспортным товаром - они потребляются там, где добываются. Это касается, прежде всего, США и Евросоюза, которые добывают много газа, но его не хватает, и они вынуждены импортировать. Реальными же экспортерами газа на мировой рынок является совсем небольшое количество стран, которые между собой могут договориться. Поэтому возможность создания газовой ОПЕК так болезненно воспринимается сегодня европейцами, американцами и всеми другими неттоимпортерами газа.
"Y": А при чем здесь вообще США? Они ведь никогда не были крупными импортерами газа, тем более российского.
Р.Т.: Болезненная реакция США на "газовую ОПЕК" объясняется не экономическими, а политическими причинами. Америке не нужен новый центр влияния на мировую экономику, не подконтрольный ей. В последние годы США добывают около 540 млрд кубометров газа в год, а потребляют около 640 млрд кубометров. Раньше дефицит газа полностью покрывался поставками из Канады. Однако в последние годы США все больше закупают СПГ (сжиженный природный газ) в других странах. В ближайшем будущем этим путем на американский рынок начнет поступать природный газ и из России.
Главный интерес США к России связан не с газом, а с нефтью. Россия является потенциальным заменителем Персидского залива. Американцы ведут безумную политику, и все разговоры о том, что вот-вот случится атака на Иран, сравнимы с ситуацией, когда человек выходит на балкон и кричит, что сейчас он бросится вниз и всем от этого станет плохо. Вот американцы уже стоят на таком балконе. Атака на Иран приведет к блокировке основных источников нефти, что потребует мощных альтернатив. Такой альтернативой может стать только Россия.
Официальной информации о реальных запасах нефти в России нет. Запасы газа известны, они публикуются, а запасы нефти - нет, это запрещено законом. Считается, что самые большие запасы нефти находятся в Саудовской Аравии, а Россия занимает, по западным подсчетам, примерно шестое место. Эта позиция западных информационных агентств не наивна или лукава - она очень разумна и специально сформулирована. Страны Запада не заинтересованы в том, чтобы было известно истинное положение России на мировом энергетическом рынке. За всю историю мировой нефтяной промышленности самый большой объем добычи на территории одной страны был достигнут на территории Российской Федерации в 1987 году. Это без остальных республик бывшего СССР. Тогда было добыто 571 млн 500 тыс. т нефти. Самая большая добыча в Саудовской Аравии за всю ее историю была достигнута в 1980 г. и составила 495 млн тонн. Вот и сравнивайте.
Существует четкий технологический предел, называемый "темпом отбора начальных извлекаемых запасов нефти". Наверное, вы слышали, как Митволь нападает на нефтяные компании, которые превышают эти темпы отбора, нарушая тем самым правила рационального недропользования. Существует закон, который это регулирует, причем не только у нас, но и в Саудовской Аравии и в других странах мира. Так вот, этот рациональный "темп отбора" в среднем составляет 2% от начальных извлекаемых запасов. И если какая-то из стран за всю историю нефтяного рынка достигла максимального уровня добычи нефти, то дальше делайте выводы, у кого самые большие запасы.
В России в настоящее время открыто около 3200 месторождений нефти и газа, из них в разработке находятся только 1600. А другие 1600 никогда никем не разрабатывались, и лицензии на их разработку не выданы. Это месторождения нераспределенного фонда, они частично переведены в стратегический резерв России. Только что Минпромэнерго выдвинуло предложение о том, чтобы ввести новый режим лицензирования этих объектов. Это можно рассматривать как ответ на попытку правительств США и Евросоюза защитить свои транспортные и сбытовые сети от захвата Россией. Наши нефтегазовые компании почти ничего не поставляют американцам, но уже начали покупать объекты сбыта и переработки в США.
Все события, связанные с захватом контроля над месторождениями нефти и газа, ограничения работы иностранных энергетических компаний на своей территории и многие политические процессы можно объединить в единый процесс, который я называю "Четвертая мировая энергетическая война". Помните: Первая мировая война была колониальная, Вторая - идеологическая, третья - холодная, а вот теперь началась энергетическая. Это не более чем метафора, и я не считаю, что следует ожидать реальных боевых действий.
"Y": Почему, на ваш взгляд, так резко повысился интерес к запасам арктического шельфа, ведь сегодня мало кто имеет возможность их разрабатывать?
Р.Т.: Существует прогнозируемый дефицит энергоносителей на ближайшие десятилетия, и все об этом знают. Это дефицит, в первую очередь, газа, а не нефти. Рынку нефти осталось жить не так много. Мы делали для правительства прогнозы и пришли к выводу, что на уровне 2030 г. нефтяной рынок в том виде, в каком мы его знаем, умрет. Потому что уже идет замена бензина другими видами топлива на транспорте. Самым массовым из них является моторный спирт - 10% моторного топлива уже сейчас приходится на спирт. Сейчас многие автомобили проектируются под спирт, а потом адаптируются под бензин. Так что с бензином все примерно ясно, а вот с газом ситуация иная. Источников альтернативного топлива, подобного природному газу, нет. Биологические источники метана очень маломощны по сравнению с тем, что может давать газовая промышленность. Поэтому газовый рынок будет существовать до самого конца столетия, и это будет очень серьезный рынок.
Арктический шельф - это преимущественно газовые месторождения, так что здесь есть за что повоевать. Фактически это война за будущую сырьевую базу планеты. Поэтому Арктика и привлекает такое внимание. Что касается технологий добычи на шельфе и того, что они не отработаны, - да, согласен; но 20 лет назад кто бы мог подумать, что у нас будут ЖК-телевизоры?
"Y": А как вы расцениваете последние события вокруг арктической экспедиции? Что это, на ваш взгляд, - попытка застолбить участок или что-то еще?
Р.Т.: Я думаю, что это скорее политическая демонстрация нашей воли, сил и возможностей. Это демонстрация того, что мы будем бороться за запасы Арктики. Было понятно, что, подняв со дна несколько камней, никому ничего доказать нельзя. Ни один геолог никогда об этом серьезно говорить бы не стал. Нужно вести бурение на дне. Если вы получите керн и по результатам его исследований докажете, что геологическое строение шельфа идентично материку, тогда, конечно, можно будет поставить вопрос о расширении зоны российских экономических интересов на арктическом шельфе.
"Y": А что вы можете сказать по поводу восточносибирских запасов? Сейчас ведется много дискуссий на эту тему, вплоть до того, что эти запасы могут оказаться вовсе не такими колоссальными, как о них говорят.
Р.Т.: В Восточной Сибири выявлены преимущественно запасы газа. Запасы нефти, которые в настоящий момент разведаны вместе с конденсатом, способны обеспечить добычу 36 млн т в год. Причем далеко не все месторождения лицензированы. Например, есть очень крупное Чаяндинское месторождение, лицензия на которое никому не выдана. Оно находится в списке стратегических объектов.
Если мы строим трубу из Восточной Сибири до Тихого океана, то ее нужно чем-то загрузить. Но для того, чтобы ее загрузить, нужно все месторождения передать недропользователям в разработку, так как государство само не разрабатывает месторождения. Между тем крупнейшее месторождение, которое должно давать нефть для этого трубопровода, находится в стратегическом списке. Так что до тех пор, пока не будет принят закон о том, как и кому выдавать лицензии на такие месторождения, процесс не сдвинется. А кто будет загружать Восточно-Сибирский трубопровод, в который вложилось государство? Таким образом, государство попало в порочный круг, который надо разрывать как можно скорее.
В Восточной Сибири сейчас более перспективен не раздел уже открытых месторождений, а поиски новых. В настоящий момент в регионе выявлено свыше тысячи структур, перспективных на нефть и газ. В среднем, за всю историю развития нефтегазового комплекса Восточной Сибири подтверждаемость открытия месторождений при разбуривании структур составляет 26%, то есть, если у вас 1100 структур, значит, 300 месторождений вы точно откроете. При полной разведке Восточной Сибири добыча нефти там может составить от 100 до 110 млн тонн в год.
"Y": А по газу там что?
Р.Т.: Газа в Восточной Сибири очень много, но совершенно не развита система магистральных газопроводов и сетей сбыта газа. Для системы нефтепроводов Восточная Сибирь - Тихий океан (ВСТО) это создает серьезную проблему. Вы не сможете там добывать нефть, если не будете добывать газ. На каждую тонну нефти добывается тысяча кубометров газа; это связано с тем, как устроены восточносибирские месторождения.
Первый вариант решения проблемы - это газопровод, который будет идти параллельно существующим нефтепроводам и части ВСТО от Ленска до Проскоково. Там он будет врезаться в единую систему газоснабжения, и можно будет оттуда поставлять газ через Западную Сибирь в Европу. Однако пропускная способность такого газопровода будет недостаточна.
Другой вариант - это строительство двух магистралей газопроводов на Китай. Это восточный и западный проекты. Западный уже получил имя собственное - Алтай, он рассчитан на 36 млрд кубометров в год. Восточный газопровод рассчитан на 30 млрд кубометров и пока названия не имеет.
Третий проект - это строительство завода по сжижению газа в Находке, но в "Газпроме" пока считают, что это будет экономически нецелесообразно. Однако они не учитывают очень мощный фактор, определяющий рост цен на энергоносители на мировом рынке на ближайшие десятилетия: изменение экономической модели развития в странах Юго-Восточной Азии. Этот процесс уже сейчас влияет на мировые цены намного больше, чем США со своими экспедициями в Ираке и колебаниями запасов нефти и бензина на нефтебазах. Действия США обеспечивают некоторые колебания цен на нефть на мировом рынке, тогда как общий мощный тренд дают Китай, Индия и Пакистан. Смена образа жизни половиной населения планеты - это самый мощный фактор, какой только можно придумать. Мы посчитали, сколько энергоносителей нужно будет Китаю после выхода на модель экономики, которая существует сейчас в Южной Корее. Так вот, КНР придется импортировать 700 млн т нефти в год и 2 трлн кубометров газа. Столько нефти и газа на мировом рынке им не найти. Конечно, нефть они частично заменят спиртом, а вот газ им заменить будет нечем.
"Y": Значит, у Китая прямая дорога к нам?
Р.Т.: Да. Но есть и другие источники энергоносителей. Например, сейчас строится западная система газопроводов, которые идут из Туркмении через Узбекистан в Китай. В Узбекистане найдены новые, очень большие месторождения, сравнимые по запасам с туркменскими. Кстати, разведку их ведет сейчас российская компания.
"Y": Чем, по-вашему, объясняется столь высокий уровень цен на бензин в России? Мы же добывающая страна, а в Америке бензин дешевле и качественнее.
Р.Т.: В Америке бензин стоит примерно столько же, сколько и в России. А вот насчет качества – это заблуждение. Тот бензин, который у нас выходит с заводов, по качеству соответствует любым мировым стандартам. В 1998 г. шведские компании стали активно закупать российский бензин марок АИ-98 и АИ-95. В I полугодии было поставлено 800 тыс. тонн. Тогда же шведское правительство проснулось и ввело заградительные пошлины на ввоз российского бензина, убив этот поток на корню. Швеция - это страна, где самые жесткие экологические требования к бензину в Европе, то есть наш бензин, в принципе, соответствует лучшим мировым стандартам, но только до тех пор, пока он не вышел с территории завода.
Как только он покидает территорию завода, с ним начинают твориться чудеса: в него доливают "прямогонку", пытаются подмешивать добавки, которые повышают октановое число, причем делают это неумело. У нас раньше даже выдавались лицензии на "нефтебазы смешения". На этих нефтебазах готовили бензин из отдельных компонентов. Конечно, качество такого бензина много ниже заводского. Дело не в том, что у нас плохой бензин, а в том, что плохо налажена система контроля качества.
Что касается цен, налог на добычу полезных ископаемых связан напрямую с ценами на нефть на мировом рынке, а налог этот закладывается в цену бензина на внутреннем рынке. Поэтому у нас есть мощный рычаг, который при увеличении цен на нефть на мировом рынке ведет к повышению цен на бензин на внутреннем рынке. Эту нелепую ситуацию нужно было бы давным-давно поломать, но почему-то это не делается.