ФОТО: AP |
В июне демократический кандидат Барак Обама, строивший свою кампанию на идее кардинальных перемен внешней и внутренней политики, лидировал с 12%-м отрывом. А на минувшей неделе он начал отставать от оголтелого "ястреба", республиканца Джона Маккейна. По данным социологического исследования компании Zogbi: 46% - за Маккейна и 41% - за Обаму. Вроде бы налицо отставание Обамы на 5%. Правда, по другим опросам, за каждого из кандидатов готовы проголосовать по 44% респондентов, то есть их шансы сравнялись.
Да и тенденция к падению рейтинга Обамы наметилась немного раньше. Седьмого августа американские СМИ опубликовали данные очередного опроса, согласно которому отставание Маккейна от Обамы сократилось до 6% - 7% голосов. Тогда же, а именно за день до попытки Грузии захватить Южную Осетию, эксперты объяснили этот феномен падением активности кандидата от демократов, а также тем, что его слишком хорошо принимали в Европе, и это вызвало раздражение американской публики. Из этих заключений следовало, что ситуацию вполне можно будет отыграть назад: после того как демократический кандидат вернется из отпуска, его кампания "Нам нужны перемены!" получит второе дыхание, и все вернется на круги своя.
Именно в этот момент и разразился кавказский кризис. Когда Грузия начала обстрел Цхинвали, на восточном побережье Америки был вечер 7 августа, и мало кто обратил внимание на краткие сообщения агентств, проинформировавших публику о том, что "Грузия проводит операцию по наведению конституционного прядка в одной из своих провинций". Для большинства американцев эта новость значила не больше, чем для россиян, - известие об очередной вспышке насилия в Буркина-Фасо или Кот-д'Ивуаре.
А когда американцы начали просыпаться, их уже поджидали сообщения об "агрессии России против демократической Грузии", приправленные страшными картинками и набором соответствующих случаю клише: "преступление чекистского режима", "тоталитаризм поднимает голову", "оккупация Венгрии в 1956-м и Чехословакии в 1968-м", "угроза демократии и миру во всем мире". В таком контексте внешнеполитический дискурс всегда затмевает внутренние проблемы и на первое место выходит безопасность собственной страны, а не какие-то гипотетические перемены, без которых вполне можно обойтись.
Демократический кандидат Обама отреагировал на ситуацию единственно возможным для него образом. Он призвал стороны прекратить насилие и осудил Россию, подчеркнув, что независимо от того, что послужило началом конфликта, "агрессия России не может быть оправдана". И тут же пустился в рассуждения о месте России в мире и долге США и мирового сообщества "выступить против агрессии, но за мир и безопасность". В общем, Обама, который и ранее не разыгрывал "российскую карту", а больше интересовался выводом американских войск из Ирака, хотя и внес свою лепту в осуждение "агрессора", но, как говорится, без фанатизма - и в этот момент сразу же начал проигрывать.
Что касается Маккейна, который уже давно эксплуатирует антироссийскую тему, то для него российско-грузинский конфликт стал настоящим подарком судьбы. Он принялся по несколько раз в день звонить Саакашвили и регулярно рассказывать соотечественникам о страшной угрозе, исходящей от России. Встав на защиту "маленьких храбрых демократий" - Грузии, Украины, стран Балтии и Польши - Маккейн пообещал защитить их от "агрессивной России", стремящейся возродить советскую империю. Ну и, как водится, не обошлось без разговоров о том, что "России не место в цивилизованном сообществе", обещаний выгнать ее из "большой восьмерки" и не пустить в ВТО.
А поскольку аналогичные заявления делали и другие американские политики, включая представителей администрации Джорджа Буша, уже через неделю опросы общественного мнения показали, что больше половины граждан США убеждены, что "вторжение российских войск в Грузию угрожает национальной безопасности США". Так на волне антироссийской истерии Маккейн начал набирать очки. Ведь национальная безопасность - это дело серьезное. Какие уж тут "перемены", когда американский флот двинулся в Черное море.
Досталось и Обаме. Напомнив о намерении своего соперника установить срок вывода американских войск из Ирака, Маккейн обвинил его в отсутствии патриотизма, а это, особенно на фоне "угрозы национальной безопасности", тоже очень серьезно. Нет, в США, разумеется, тоже есть самостоятельно мыслящие люди, а у Обамы, который, кстати сказать, также не является "голубем", есть преданные сторонники, но в целом настроения общества качнулись в сторону откровенного "ястреба" Маккейна.
В такой ситуации штаб Обамы был просто вынужден начать наступление по всем фронтам. Во-первых, сам кандидат перешел к более жесткой риторике в отношении Москвы. Сказали свое слово и "ястребы" из его окружения. Так, представитель США в ООН Ричард Холбрук сравнил "Шесть принципов мирного урегулирования", выработанных Дмитрием Медведевым и Николя Саркози, с "Мюнхеном". А Збигнев Бжезинский назвал Украину очередной жертвой агрессивной России, стремящейся вернуть контроль над бывшими советскими территориями.
В минувшие выходные Обама усилил свои позиции, выбрав в качестве вице-президента главу сенатского комитета по иностранным делам сенатора-демократа Джозефа Байдена. За десять дней до объявления об этом решении Байден слетал в Грузию и выразил поддержку ее руководству. Вернувшись в США, он заявил о намерении добиться от Конгресса $1 млрд на восстановление Грузии и дополнил эти демонстративные действия лавиной грозных заявлений в адрес России. То есть Обама продемонстрировал, что в его команде полно "ястребов", и в этом плане он ничуть не хуже Маккейна.
Одновременно демократический кандидат раскритиковал курс республиканской администрации, обвинив ее в том, что она "не смогла предотвратить конфликт" исключительно потому, что "внимание лидеров страны отвлечено, наши ресурсы чрезмерно растянуты и наши альянсы подорваны". А в минувшие выходные Обама вместе со своим вице-президентом Байденом призвал американцев "не допустить прихода в Белый дом Маккейна", который продолжит политику Джорджа Буша.
Тем временем в американских СМИ Саакашвили все чаще стали называть "авантюристом", который "подставил своих американских партнеров". Затем Маккейна и его окружение уличили в особых отношениях с Саакашвили, а после обвинили в подталкивании грузинского президента к кровавой авантюре в Южной Осетии. Причем эти обвинения были озвучены не только американскими СМИ. Например, британская Guardian сообщила, что советник Маккейна "зарабатывает на лоббировании контрактов с правительством Михаила Саакашвили".
Героем скандала стал Рэнди Шенеман, чья фирма в течение четырех лет занималась продвижением интересов Грузии. Одновременно в СМИ стала обсуждаться информация о том, что сам Шенеман ранее возглавлял "Комитет за освобождение Ирака", лоббировавший вторжение США в эту страну, а затем, в компании с Маккейном, готовил проект резолюции Конгресса о предоставлении Грузии членства в НАТО.
Как заметил известный журналист Роберт Шеер (Los Angeles Times, San Francisco Chronicle, веб-журнал "truthdig.com"), "Саакашвили запустил механизм опасной конфронтации под гарантии со стороны влиятельных американцев типа Шенемана", озабоченных поиском "грозных врагов, которые столь необходимы американскому империализму". Однако, по мнению Шеера, нынешняя игра неоконов против России является "более грандиозным проектом, нежели недавнее использование в тех же целях фигуры Саддама Хусейна". И ее последствия могут оказаться гораздо более серьезными, чем продолжающаяся уже более пяти лет бойня в Ираке.
Независимо от обоснованности всех этих обвинений, необходимо признать, что сам по себе вброс этого убийственного для республиканцев компромата сигнализирует о глубоких разногласиях внутри американской элиты. О том же свидетельствует нервозность демократов, в лагере которых даже накануне открывающегося 25 августа партийного съезда, на котором должна быть утверждена кандидатура Обамы, все еще сомневаются, не лучше ли было бы выставить против Маккейна Хиллари Клинтон.
Пока обществу "пудрят мозги" рейтингами и мелкими интригами, американский истеблишмент ищет и, судя по всему, находит все более изысканные способы продолжения своей экспансии. И цена, которую он готов заплатить, намного превышает размеры избирательных фондов.