ФОТО: AP |
Диагноз ситуации, поставленный Медведевым в самом начале послания, крайне печален: "Производственные комплексы по добыче нефти и газа, обеспечивающие львиную долю бюджетных поступлений, ядерное оружие, гарантирующее нашу безопасность, промышленная и коммунальная инфраструктура – все это создано большей частью еще советскими специалистами, иными словами, это создано не нами. И хотя до сих пор удерживает нашу страну, что называется, на плаву, но стремительно устаревает, устаревает и морально и физически".
А ведь если мысленно вернуться лет на десять назад, можно вспомнить многочисленные предупреждения о техногенном кризисе, прогнозировавшемся еще на 2003 год. Инженеры и архитекторы били тревогу: советское оборудование – от лифтов и водопроводных труб до железнодорожных мостов и турбин – стареет, выходит из строя. Если инфраструктуру не обновлять, пик ее износа неминуем. И тогда во избежание катастрофического эффекта домино придется уже не подновлять и ремонтировать, а менять все и сразу, что потребует астрономических финансовых затрат.
Предупреждения были оставлены без внимания, масштабной модернизации технических фондов не случилось. Где-то что-то ремонтировалось, укреплялось, менялось, но по стране в целом это была капля в море. А когда в 2003 г. обещанного техногенного кризиса не наступило (лифты продолжали работать, лампочки гореть, самолеты – летать, вода – литься из крана), те, кто его обещал, были молчаливо признаны истериками. Пока не случилась авария на Саяно-Шушенской ГЭС.
К чему это "лирическое отступление"? Исключительно к тому, чтобы в дополнение к озвученному диагнозу не забывалась и сама история болезни. Сам президент излагает ее достаточно скупо: "Пока росли цены на нефть, у многих, что там скрывать, почти у всех, были иллюзии, будто структурные реформы еще могут подождать и сейчас нужно воспользоваться теми ценами, которые сложились. В основном предпочтение было отдано форсированию роста старой, сырьевой экономики, а для формирования новой, создающей уникальные технологии и инновационные продукты, были приняты лишь отдельные и несистемные решения".
Очень жаль, что, говоря о том, чего не было сделано, президент воспользовался лишь общими словами. Может сложиться впечатление, что речь идет не о перекладке сетей и замене турбин, а о "досадных мелочах", типа собственного производства компьютеров или автомобилей. Однако проблема именно в том, без чего жить не просто плохо, а нельзя совсем. Блэк-аут в мае 2005-го и прорыв газопровода в мае 2009-го в Москве, катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС – все это звенья одной цепи, причем только первые звенья.
Возможно, говорить о перекладке трубопроводов и ремонте турбин – дело не президентское. Но у нас за все по-прежнему отвечают вожди, и в этой парадигме лидеру не остается ничего иного, как собственноручно – и не один раз – тыкать пальцем в ту или иную проблему. Других вариантов решения задач в российских условиях не предусмотрено.
Технологический прорыв, необходимый для избавления от сырьевого проклятия, невозможен в существующих условиях и на имеющихся мощностях. Между тем вопрос о том, каких усилий и затрат потребует модернизация основных фондов, по-прежнему остается открытым. Да и пытался ли кто-то это просчитать? Ведь президент такой задачи не ставил.