ФОТО: EPA |
Начнем с того, что в Бельгии назревают довольно серьезные финансовые проблемы. Из года в год она наращивает свой государственный долг: в настоящее время он почти равен годовому внутреннему продукту страны (96,7% ВВП), так что по этому показателю страна занимает "почетное" третье место в Евросоюзе (уступая лишь Греции и Италии). Причем бельгийский долг имеет тенденцию к дальнейшему росту и, согласно прогнозам Еврокомиссии, уже в следующем году перешагнет рубеж в 100% ВВП. Ситуацию усугубляет существенно выросший бюджетный дефицит: в 2009 г. он составил €20 млрд, или 5,9% ВВП, что в пять раз больше, чем за год до того.
Сложившаяся ситуация вызывает особую тревогу у экспертов, поскольку в Европе бушует долговой кризис: спекулянты атакуют финансовые системы государств, имеющих значительные долги и дефициты казны. Конечно, промышленно развитая Бельгия – это орешек покрепче Греции, однако на волне охватившей ЕС паники они могут попытаться расколоть и его.
Тем более что в политическом отношении Бельгия раскалывается и безо всякого внешнего воздействия. По итогам состоявшихся неделю назад выборов наибольшее число мест в парламенте страны получила сепаратистская партия "Новый фламандский альянс" (НФА). Причем, эта партия набрала 29% голосов, хотя еще три года назад с трудом преодолела 5%-й барьер. Ее доктрина – постепенный, цивилизованный "развод" голландскоязычной Фландрии и франкоязычной Валлонии, из которых, собственно, и состоит Бельгия.
По-настоящему единой эта страна никогда не была с момента своего образования (решением европейских монархов) в 1831 году. Фламандцы и валлонцы всегда оставались разными нациями, в том числе, и в экономическом плане. Причем, за время совместного проживания они нисколько не сблизились, но поменялись экономическими ролями. Если в XIX в. богатая углем и выплавлявшая сталь Валлония представляла собой экономически более развитую часть страны, то на протяжении XX в. ее значение уменьшалось, почти все шахты, а за ними и сталелитейные предприятия к концу века закрылись. А трудолюбивые фламандцы, напротив, тем временем активно развивали передовые отрасли промышленности.
И вот, к настоящему моменту ситуация изменилась таким образом, что Фландрия стала небольшой, но сильной постиндустриальной державой, тогда как Валлония – довольно отсталым (по меркам Западной Европы) и депрессивным захолустьем. Уровень безработицы в Валлонии в два раза больше, ВВП - на четверть меньше, а зарплаты - на треть ниже, чем во Фландрии. И Фландрия, помогая отстающей Валлонии, ежегодно перечисляет ей порядка €11 миллиардов.
Именно это обстоятельство, похоже, больше всего не нравится фламандцам. По мнению лидера НФА Барта де Вевера, так больше продолжаться не может. "Мы не партия революционеров, но Бельгия постепенно выдыхается", - заявил он, подчеркнув, что его партия не требует немедленного признания независимости Фландрии, но настаивает на автономии в вопросах правосудия, здравоохранения, налоговой политики и рынка труда. То есть почти во всем том, что еще осталось в компетенции центрального бельгийского правительства (автономия уже предоставлена в вопросах территориального развития, защиты окружающей среды, сельского хозяйства, энергетики, культуры, спорта, науки и т.д.). Разве что на внешнюю политику и сферу обороны сепаратисты пока не посягают, но и это дело времени. Ведь фактически – если программа НФА будет реализована – Бельгия превратится в подобие конфедерации, которая, как известно, является довольно непрочным международным образованием.
Эксперты отмечают, что Бельгия является одной из наиболее проевропейских стран, она стояла у истоков интеграции. Недаром именно в ее столице разместились основные властные институты Евросоюза. Если же две части страны разойдутся окончательно, встанет вопрос об их членстве в ЕС. Учитывая заслуги их "прародины" в европейской интеграции, видимо, придется принять обе без каких-либо условий. Но каков будет тогда статус Брюсселя, столицы ЕС, и в какой стране вообще будет находиться этот город – не совсем понятно. Кстати, НАТО, штаб-квартира которой тоже располагается в Брюсселе, уже подумывает о перебазировании отсюда подальше, например, в Бонн.
Как известно, председателем Европейского совета стал бельгиец – Херман ван Ромпей. А с 1 июля и к самой Бельгии переходит полугодовое председательство в Евросоюзе. Но если мастер компромиссов ван Ромпей со свой задачей справляется пока вполне успешно, то вот сможет ли разваливающаяся Бельгия выполнять функции председателя самого продвинутого межгосударственного объединения – не понятно. Эксперты не уверены даже в том, что к началу периода председательства бельгийским политикам удастся сформировать новое правительство.
Бельгия, несмотря на свои небольшие размеры, является еще и страной-донором в ЕС. Ее взнос в евробюджет из года в год растет: с начала XXI в. он увеличился на €2 млрд, достигнув накануне кризиса €5 миллиардов. И вот теперь именно эта страна – сердце Евросоюза – оказалась на грани распада и банкротства. Что ж, это весьма символично: ЕС переживает не лучшие времена, и переживет ли – не известно.