ФОТО: ИТАР-ТАСС |
С заказчиками оказалось неплохо – понемногу, но заказы пошли. А вот с созданием региональных команд ничего не получилось. Довольно быстро удалось подобрать директоров филиалов, кое-как нашлись менеджеры по продажам, а вот программистов и веб-дизайнеров в провинции оказалось раз-два и обчелся. Кончилось тем, что команды сделали межрегиональными: один программист в Туле, другой – в Воронеже, веб-дизайнер в Брянске. В общем, дурдом. Так из затеи с региональной экспансией ничего у моего знакомого и не вышло.
До этой истории я, честно говоря, не представляла всей глубины проблемы. Думается, ее пока вообще мало кто представляет. Однако реальность такова, что при существующей тенденции в России скоро невозможно будет открыть сколь-либо сложное производство.
Механика образования профессиональной пустоты в регионах проста: все более-менее амбициозные и успешные молодые выпускники вузов стремятся уехать либо за рубеж (это программа максимум), либо в Москву. Впрочем, уезжают и недоучившись: третьеразрядные европейские институты заполнены мальчиками и девочками из российской глубинки. Их главная задача – закрепиться хоть как-то на чужбине. Удается это единицам, остальные скачут по Европе, перебиваясь случайными заработками, выбирая институты и программы по принципу "Хоть тушкой, хоть чучелом".
Те, кто уехал в родную столицу, решают иную задачу: сделать карьеру и разбогатеть. Итог, впрочем, аналогичен: успеха достигают немногие, основная масса пополняет ряды "офисного планктона" и бесконечных продавцов-консультантов, администраторов и прочих трудящихся сферы торговли и быта.
Вернутся ли они когда-нибудь домой? Вряд ли. Впрочем, если бы и вернулись, толку от этого уже не будет: зачем в глубинке нужны толпы специалистов по элитным фитнес-услугам и продажам навороченных гаджетов? Нужны инженеры, врачи, технологи. Нужны те же программисты и веб-дизайнеры. Останься местные выпускники технических вузов дома, все это было бы. Но сидеть дома нынче у провинциальной молодежи не в моде.
Можно долго спорить, что тут играет большую роль - объективные обстоятельства или заразительность примера уехавших. Но если очень быстро не сделать так, чтобы провинциальные девочки и мальчики не чувствовали себя лохами, оставаясь дома, то все более-менее высокотехнологичное производство выстроится вокруг МКАД. А производства на остальной части России тихо захиреют. Между прочим, опросы Росстатом руководителей крупных предприятий уже показывают, что кадровая проблема становится ограничителем производственного роста.
Россия не первая столкнулась с проблемой, которая в мировой науке уже получила название "пустеющая экономика". Первыми ее последствия почувствовали страны Восточной Европы и Балтии. Молодежь после вступления этих стран в ЕС массово стала уезжать на заработки на Запад. И в результате потеряла всякую квалификацию: инженеры-химики стали работать таксистами, врачи – сиделками, математики – продавцами. Эстонские парни теперь могут конкурировать с таджиками в области строительства: на стройках Финляндии звучит в основном эстонская речь…
Средняя Азия переживает ту же напасть – только местная молодежь уезжает в Россию. И хотя за счет иной демографической ситуации отъезд молодежи не так заметен, вред экономике наносится еще больший: ведь уезжают, как правило, самые активные и образованные.
Что с этим делать, пока не знает никто в мире. Раньше думали, что уехавшие вернутся домой, привезя из-за кордона передовые технологии и навыки. Теперь понятно, что привезти они могут только знание тонкостей выноса утки и кладки плитки. Пока бушует кризис и безработица, проблему удается замалчивать. Что будет, когда кризис кончится? Скорее всего, жесткая борьба за оставшиеся квалифицированные кадры. И, между прочим, никто не гарантирует, что в ходе ее европейские страны не "пропылесосят" по-соседски российские просторы. И тогда специалистов может не хватить даже на Москву.